Партизаны. Цирк - Алистер Маклин
Глава 5
Дни тянулись довольно однообразно. Единственной заботой работников цирка было кормление животных и уборка их клеток. Тем артистам, которые могли практиковаться в своем таинственном искусстве, повезло больше. Остальным ничего не оставалось, кроме как запастись терпением.
Бруно уделял Марии достаточно времени, чтобы подкрепить создавшееся у большинства циркачей мнение, что их роман продолжает развиваться. Интерес к их отношениям подогревался еще и тем, что, вполне вероятно, имели место сразу два романа: если рядом с Марией не было Бруно, то ее заботливо окружал своим вниманием Генри Ринфилд. А поскольку Бруно проводил большую часть своего досуга с Каном Даном, Робаком и Мануэло, то Генри не мог пожаловаться на отсутствие времени и возможностей, чтобы ухаживать за Марией.
Большая гостиная с баром, вмешавшая более ста человек, перед ужином неизменно была переполнена. Вечером третьего дня Генри сидел за дальним угловым столиком и разговаривал с Марией о чем-то серьезном. В другом конце гостиной Бруно играл в карты с тремя своими друзьями. Прежде чем начать игру, Робак и Мануэло, как всегда, минут десять повздыхали по поводу невозможности упражняться в метании лассо и ножей. Кан Дан о себе не беспокоился: он был уверен, что за несколько дней его могучая сила никуда не денется. Окружающие в этом тоже не сомневались.
Друзья играли в покер. Ставки были небольшими, и Бруно постоянно выигрывал. Другие игроки заявляли, что он побеждает потому, что видит карты насквозь. Бруно решительно все отрицал, хотя тот факт, что накануне вечером он с завязанными глазами выиграл четыре партии подряд, заставлял сомневаться в его утверждениях. При этом нельзя сказать, чтобы к концу игры он всегда оставался при деньгах: выигравший платил за выпивку, и хотя сам Бруно, Робак и Мануэло пили немного, зато способности Кана Дана к поглощению пива были поистине безграничны.
Силач опустошил очередную кружку, бросил взгляд в другой конец комнаты и хлопнул Бруно по руке:
— Тебе пора подумать об обороне, мой друг. Твоя возлюбленная в осаде.
Бруно посмотрел туда же и спокойно сказал:
— Она не моя возлюбленная. Но даже если бы она и была ею, Генри не тот человек, который способен похитить девушку и удрать. Да и далеко ли убежишь посреди Атлантики?
— Гораздо дальше, чем ты думаешь, — мрачно произнес Робак.
— Его белокурая милашка осталась в Штатах, — неодобрительно заметил Мануэло, — а наша маленькая Мария здесь. В этом-то все и дело.
— Кто-нибудь должен рассказать ей о Сесили, — сказал Робак.
— Наша маленькая Мария все знает о Сесили. Она сама мне рассказала. Она даже знает, какое кольцо носит невеста Генри по случаю помолвки. — Бруно еще раз взглянул на парочку и вернулся к картам. — Вряд ли они сейчас обсуждают сердечные дела.
Мария и Генри и в самом деле говорили не о любви. Генри был очень серьезен, очень настойчив и по-настоящему озабочен. Неожиданно он оборвал себя и посмотрел в сторону бара, а затем снова на Марию.
— Это доказывает это! — В голосе Генри смешались торжество и тревога.
Мария терпеливо спросила:
— Что доказывает что, Генри?
— Этот парень, о котором я вам уже говорил. Тот, что следил за вами. Видите стюарда, который только что вошел и встал за стойкой? Ну, того, с настороженным лицом? Он не имеет права здесь находиться. Он здесь не работает!
— О, Генри, перестаньте! Вовсе у него не настороженное лицо, а просто худое.
— Он англичанин, — нелогично заметил Генри.
— Ну, не все же англичане преступники. И к тому же вы не могли не заметить, что это британское судно.
Но Генри не сдавался.
— Я раз пять видел, как он следил за вами. Это точно, потому что я сам следил за вами обоими.
Девушка удивленно посмотрела на него, на сей раз без улыбки.
— Он следил и за моим дядей.
— А! — вспомнила Мария. — Его зовут Вери. Он коридорный.
— Я же говорил вам, что этот тип не должен здесь быть. Он следит за вами, вот что! — Генри оборвал себя. — Откуда вы знаете? Вери обслуживает вашу каюту?
— Каюту вашего дяди. Именно там я впервые его видела, в каюте вашего дяди. — Девушка опять задумалась. — Теперь я вспомнила, что часто вижу этого человека. А два или три раза я случайно оборачивалась во время прогулки и замечала его совсем близко от себя.
— Я в этом не сомневаюсь!
— И что же все это означает, Генри?
— Не знаю, — признался молодой человек. — Но я не ошибаюсь.
— Зачем кому-то понадобилось следить за мной? Может, это переодетый детектив, а я — разыскиваемая преступница? Неужели я похожа на контрразведчика, секретного агента или Мату Хари пятьдесят лет назад?
Генри немного подумал.
— Нет, не похожи. К тому же Мата Хари была уродиной, а вы красавица. — Он поправил очки, чтобы лишний раз убедиться в собственной правоте. — Вы по-настоящему красивы.
— Генри! Вспомните, сегодня утром мы договорились беседовать исключительно на интеллектуальные темы.
— К черту интеллектуальные темы! — Генри подумал и сказал, тщательно выбирая слова: — Мне кажется, я в вас влюбляюсь. — Он еще немного подумал и добавил: — Уже влюбился.
— Вряд ли Сесили понравилось бы…
— Ну и черт с ней… то есть я не это хотел сказать. Простите. Но все, что я сказал о вас, — правда. — Генри повернулся вполоборота. — Смотрите, Вери уходит.
Они проследили за худощавым темноволосым мужчиной с маленькими усиками. Проходя неподалеку от их столика, Вери быстро взглянул на молодых людей и отвернулся. Генри откинулся на спинку стула, всем своим видом выражая: «А что я вам говорил!»
— Преступник! У него это на лице написано. Вы видели?
— Да. — Девушка была встревожена. — Но почему, Генри? Почему?
Он пожал плечами.
— У вас есть с собой какие-нибудь ценности? Украшения?
— Я не ношу драгоценностей.
Генри одобрительно кивнул.
— Драгоценности — для женщин, которые в них нуждаются. Но такой красавице, как вы…
— Генри, с вами невозможно разговаривать. Утром я сказала, что сегодня прекрасный день, и вы тут же помрачнели и отпустили какое-то пренебрежительное замечание о погоде. Позже я похвалила персиковый пирог, и вы сказали, что он и вполовину не такой сладкий, как я. А когда мы с вами любовались великолепным закатом…
— Просто у меня душа поэта. Спросите Сесили. Нет, если подумать, то лучше ее не спрашивать. Послушайте, мне кажется, что за вами необходимо присматривать.
— По-моему, вы уже давно и успешно этим занимаетесь.
Ничуть не смутившийся Генри, чьи глаза слегка затуманились, но не от алкоголя, даже не попытался перевести обожающий взгляд на менее заманчивые предметы.
— Знаете, мне
