Сергей Недоруб - Песочные часы
Эльф не думал ни о чем, кроме своей цели — добраться до Монолита. Вечная мечта решить свои дела одним желанием нашла в его сознании подходящее воплощение. Эльф был готов отдать душу в обмен на одно желание, не зная еще, чего конкретно хочет и зачем это ему нужно. Вряд ли он смог бы сейчас вспомнить, как получил свое прозвище, так как много шагов назад он полностью забыл даже свое имя. Собственная личность, так и не оформившаяся за его жизнь, начисто вытравилась из его тела, сталкер не отдавал себе отчета в том, кто конкретно кому служит. Монолит звал его к себе, эхом отдаваясь в его голове беспристрастным приказом.
Рюкзак Марка был давно сброшен, пистолет Борланда отправлен в ржавый мусорный бак еще на проспекте Ленина. Эльф брел в лучшем костюме биологической, химической и радиоактивной защиты, но ничто не могло защитить его сердце от кипевшей алчности и вожделения, шлем не мог защитить от зова Монолита, требовавшего себе свою собственность. Черный Кристалл был сжат в руке Эльфа, он уже не был проводником воли своего хозяина, помогая Монолиту подчинять сталкера воле собственной. Четырехслойная перчатка, казалось, была прожжена насквозь, Кристалл словно плавился, но Эльф не чувствовал ожогов.
Он прошел мимо скопления труб, контейнеров, рабочих корпусов, позволив Монолиту вести себя. Иногда он сворачивал не в ту сторону, и Монолит мощным, болезненным импульсом возвращал его на нужную дорогу. Эльф не знал, как долго он идет, он не чувствовал ни времени, ни расстояния, лишь в трансе перебирал ногами и хрипло дышал через входящую в шлем трубку. Чистая, не зараженная радиацией смесь азота, кислорода и гелия, бережно закачанная в эластичные баллоны, предназначенная для ученого состава отважных исследователей, бесповоротно расходовалась на полуобезумевшего сталкера.
Дойдя до разрушенного саркофага, Эльф долго искал подходящую щель. Монолит поднимал свою ярость, вынужденный подстраиваться под физические ограничения сталкера, который должен был не только пробраться на нужный этаж, но и сохранить при этом способность передвигаться. Концентрация энергии Монолита в конечном счете стала плавить костюм, но это уже не было существенным препятствием. Полностью перестав чувствовать себя, Эльф, которому наконец удалось пробраться под саркофаг, уже не замечал, как костюм расплавился и облепил все его тело горячей резиной. Он не ощущал поднявшегося смрада дымящихся материалов, которые уже не предоставляли никакой защиты от радиации, также вступившей в процесс по облучению долгожданной за многие годы жертвы.
Поднимаясь по очередной лестнице, Эльф схватился рукой за металлическую скобу, и горячая перчатка приклеилась намертво. Отдирая руку, Эльф потерял равновесие и сорвался вниз. При падении шлем слетел с его головы с доброй половиной некогда роскошных волос. Пара треснувших костей также осталась для сталкера незамеченной. Поднявшись на ноги, он не обратил внимания, что его походка сильно поменялась. Снова поднявшись по лестнице, он встретил на пути несколько совсем уж несерьезных препятствий, вроде запертых деревянных дверей, которые он разбивал всеми конечностями, и каменных обломков, заставлявших его убирать их, надрывая себе спину. Однако носитель воли Монолита был все еще человеком, и поэтому ему приходилось часто отходить назад на десятки метров, которые до этого отнимали у него десятки минут. В итоге он все же добрался до нужного коридора, но дальнейший путь был прегражден титановой дверью.
Ярость Монолита чуть не зашкалила за ту отметку, на которой мозг Эльфа был бы полностью разрушен. Слабый человек был все еще нужен Монолиту. Поэтому Эльф, смутно думая лишь о собственном, так и не приходящем на ум заветном желании, вернулся к самому началу. Пролезая сквозь щель наружного саркофага, он обошел его с другой стороны и начал карабкаться на крышу.
Когда он оказался наверху, то прошел несколько шагов и спрыгнул в одну из дыр. Высота была метров пятнадцать. Переломав себе несколько костей, он снова встал, зацепившись плотью за острые свинцовые обломки. Рванувшись, он освободился, оставив на тусклом острие клочки костюма и кусок собственного мяса. Он улыбался. Монолит был совсем рядом.
Через несколько минут он дошел до тяжелой двери, мимо которой не смог пройти раньше. Теперь он был по другую ее сторону. Новое препятствие возникло перед ним — темнота. Монолит мог лишь приблизительно указывать ему дорогу, но до него оставалась еще запутанная сеть пересекавшихся и полуразрушенных коридоров. Эльф шел по твердому бугристому полу, иногда спотыкаясь обо что-то, природу чего он так и не сумел разобрать. В коридоре сильно воняло промышленными отходами. Он снова стал постоянно цеплять острые обломки торчащих со всех сторон раскуроченных механизмов. Центральный кратер взрыва был обойден им почти по кругу. Сталкер так и не дошел ни разу до него, хотя на некоторых стадиях пути их отделяли тонкие, неизвестно как сохранившиеся двери.
Еще длинный участок ему пришлось ползти под обломками разрушенного барабана-сепаратора. Когда он уже пролез половину пути, Черный Кристалл вылетел из его рук и откатился на несколько метров. На какое-то время Монолит чуть отпустил Эльфа, и тот с испугом переместился чуть правее, чтобы снова взять Кристалл. Как только он снова сжал твердый камень, ему сразу стало легче.
Дальше был проход между множеством мешков с песком. Некоторые содержали свинец. Эльф несколько раз спотыкался о них и падал, больно ударяясь головой, но боль сразу же стихала. Над ним, в наклонном положении, виднелся фрагмент верхней биологической защиты. В свое время она не смогла полностью закрыть кратер реактора, образовавшийся после первого взрыва, и лишь помешала сбросу песка, цемента и борной кислоты. Мешки и ящики с материалами, призванными хоть как-то смягчить последствия выбросов радиоактивных элементов, не долетали до цели, падая на защитную платформу. В дальнейшем, под весом скопившегося груза, платформа просто перевернулась окончательно и встала вертикально. Если бы Эльф провел тщательное исследование текущего состояния разрушенного энергоблока, его отчеты оказались бы бесценными. Особенно в свете того, что напряжение Монолита начало снова возвращать реактор к жизни. Не в рабочее состояние, конечно. Просто остатки охлаждающего графита начали опять нагреваться, впервые за двадцать пять лет. Но едва ли сам Монолит осознавал, что происходит.
Эльф в темноте добрался до последних поворотов. Темные энергии Монолита, когда-то бывшие светлыми, сильно изменили влияние радиации на человеческую плоть. Сталкер находился на финальной стадии лучевой болезни. Считавшееся красивым лицо напоминало один сплошной ожог. Остатки волос на голове спутались в комок пакли. Жалко выглядящие остатки защитного костюма окончательно сплавились с его кожей, хоть как-то сглаживая то, что от этой кожи осталось, в глазах потенциального наблюдателя.
Он перешагнул через циркониевые трубы, неизвестно как сохранившиеся за столько лет. Пнул ногой выломанный кусок стены, при этом вывернув себе стопу, и нервно захихикал. Толкнул рукой последнюю дверь. Предплечье немного изогнулось. Скелетная структура человека размягчилась в буквальном смысле. Эльф надавил на дверь сильнее и наконец распахнул ее на достаточное расстояние, чтобы протиснуться самому.
Он оказался на дне одного из кратеров. Мокрые цементные стены выглядели так, словно были выложены несколько часов назад. Над ним нависли остатки крана или какой-то еще подъемной конструкции. Недостающие части валялись на дне ямы, разбитые на множество не подлежащих восстановлению фрагментов. Будка оператора накренилась, проржавевший пульт был виден через смотровую щель.
Монолит был здесь, в каких-то двадцати метрах по прямой. Не веря своим глазам, заплывшим и не похожим на человеческие, Эльф заковылял к Монолиту, сохраняя на лице обожженную улыбку. Он вытянул перед собой Кристалл.
— Далеко собрался? — спросил кто-то сзади.
Эльф все еще владел слухом. Подскочив на месте в меру оставшихся сил, он увидел перед собой фигуру самого обыкновенного человека в сером плаще.
— А, это ты, — прошепелявил Эльф.
Тут же забыв о Сенаторе, он снова повернулся к Монолиту. Сильный звон в голове заставил его остановиться.
— Отдай мне Кристалл, — сказал кто-то спокойным голосом.
— Я… да, да, сейчас, — послышался новый голос, и Эльф понял, что это его собственный.
Третья сторона не замедлила вмешаться в дискуссию, развернувшуюся в его воспаленном разуме:
— Иди ко мне! Твое желание скоро исполнится!
Это был Монолит. Он звал Эльфа, и его зов был намного сильнее приказа Сенатора. Контролер повторил приказ, но Эльф ему больше не внимал.
Путь завершен, человек…
Иди ко мне…
Эльф был почти счастлив. Голос Монолита был так сладок.
