Сергей Самаров - Закон ответного удара
Зазвонил сотовый телефон. Игорь достал трубку:
– Слушаю.
– Игорь. Это Гагарин. Докладываю. Первое. Я проверил номер машины по компьютеру ГИБДД, а потом владельца по картотеке Конторы. Люди, которые в машине, по крайней мере один из них, из Службы. Осторожнее со своими, сильно не бейте. И их предупредите, чтобы вас не перестреляли. Владелец машины подполковник в отставке Евстифеев, он «зарубежник». На него у Конторы большое досье. Постоянно поддерживает связь с разведуправлением округа, но чем занимается отставник – неизвестно. Само досье просто интересно прочитать. «Особо опасен при задержании»…
– Спасибо. Это совсем непонятно.
– Второе. Твой северянин. Зовут его Айпин. Это одновременно и имя и фамилия. Говорит, что так у них принято было в старину. В паспорте данные другие, но в карточку он внес именно эти. Профессия экзотическая – шаман. Таким чудачества прощаются. Приехал вчера на похороны друга. Живет подо мной. Запоминай номер…
Игорь повторил номер.
– Пока у меня все, но уже без телефона сообщу кое-что интересное про вашего Лиса. Вернее, нашего Лиса. Похоже, мы сможем с вами работать параллельно. У меня есть подозрение, что он проходит по линии моего ведомства. Сейчас проверяю. Но боюсь, что и ваш товарищ может пройти тоже по моему ведомству. Будут новости, я позвоню. Как у вас?
– Айпин – так, ты сказал, его зовут – приехал. Стоит внизу рядом с машиной. Сейчас поднимется, и мы следом за ним. Попробуем подъехать напрямую. У нас времени нет растягивать это удовольствие.
– Не изуродуйте его только. Редкий человек – шаман. Даже сейчас, когда каждый может назвать себя потомственным колдуном.
– Пора, командир… – Сохно не отрывал от шамана взгляд, а тот распростился с одноклассником и пошел по лестнице.
– Вперед! – скомандовал Игорь и нажал на трубке клавишу отбоя.
Все трое вышли из машины. Игорь обернулся и включил сигнализацию.
– Смотри, смотри, командир… – Слава остановился, опешив.
– Не понял… – сказал Сохно.
– Что случилось? – спросил Согрин.
– Что тут непонятного… – Слава, туго соображая, даже слова тянул. – Он знает, что мы здесь, знает, что мы идем, и помахал нам рукой, позвал… Ничего я не понимаю. Ловушка? Мы где-то крупно засветились?
Шаман уже заходил в широко раскрытые стеклянные двери. Больше он не оборачивался. Но обернулся Слава – нет ли кого за спиной? Там никого не оказалось.
– Позвал нас? – не меньше других удивленный, спросил Игорь.
– Точно – нас… – Сохно даже посмеивался, то ли истерично, то ли непонимающе.
– Что смеешься?
– Вспоминаю твою записку у себя в подвале… – Он сунул руки под распахнутую куртку, и слышно было, как щелкнул от передергивания затвор пистолета.
Игорь промолчал.
Они молча и настороженно зашли в гостиницу, поднялись без лифта, шагая через ступени, на четвертый этаж – лифт дольше ждать бы пришлось, кроме того, при выходе из лифта, в кабине которого не за что спрятаться, легко всех перестрелять – и быстро нашли дверь нужного номера. Игорь посмотрел на капитанов, готовых, похоже, ко всему, кивнул и постучал.
Дверь распахнулась сразу, словно их давно ждали. Спецназовцы стояли напряженные, но войти сразу, ошарашенные увиденным, не смогли. Они сами ждали этого и желали, но момент пришел, как всегда бывает, неожиданно.
За раскрытой дверью стоял очень похудевший, почти изможденный недавний покойник – Шурик Кордебалет.
– Прошу, – сказал он и сделал приглашающий жест рукой. – Я вас со всего мира, можно сказать, собирал в этот номер… А вы стесняетесь…
Глава 14
Ковбоистый полицейский не подвел. Мужик оказался и по характеру ковбоистым, понимающим и смотрящим сквозь пальцы на войну с тем, с чем он такими же методами сам воевать по долгу службы не может, но вообще их одобряет, потому что другие методы, как хорошо ему известно, малодейственны.
Но, вопреки его пожеланию и собственному желанию, Слава не стал бить морду владельцу охотничьего хозяйства. Возможно, побрезговал. А кроме того, этот тип просто и элементарно заложит старика-полицейского – не прислушался к доносу трухлявого стукача, не арестовал преступника, дал ему возможность скрыться. Зачем ковбоистому такие неприятности перед пенсией.
В дом Слава сразу заходить не стал. Сел на то бревно, где раньше сидел индеец, и стал рассматривать легкие перистые облака, не спеша тянущиеся со стороны Гудзонова залива. Хозяин не показывался.
Минут через сорок снова послышался шум автомобильного двигателя. Молодой полицейский вернулся один. Шляпа его была сдвинута на затылок, вид был залихватский и восхищенный. Должно быть, ковбоистый рассказал парню положение вещей.
Молодой сердито глянул на хозяйский дом, сплюнул в его сторону и протянул Славе несколько журналов.
– Бобби прислал… Там адрес и телефон в Монреале. Обратись к этому человеку. Он тебе документы сделает. Это мой друг. Только записку потом выбрось. Чтобы почерк не опознали в случае чего… – последние слова молодой произносил шепотом, хотя рядом никого не было.
Слава достал записку из журнала, прочитал содержимое и отдал автору:
– Запомнил.
Тот покачал головой, сомневаясь…
– Лучше бы переписал.
– Запомнил и так. Спасибо, друг.
– Счастливо тебе!
Он уехал, а Слава пошел в свою комнату собирать вещи. Вещей было так мало, что они поместились в небольшой сумке, которую он перебросил через плечо. Смирнов проводить его даже не вышел, а скорее всего спрятался специально, во избежание разборок со страшным человеком, который в одиночку расправился с целой бандой. Уж с одним-то хозяином что ему стоит расправиться…
Но уже за дверью капитан увидел, что он не один. Прямо стоял, гордо посматривая на дорогу, индеец Масак. Чуть в стороне дожидалась мужа с большим свертком за плечами его старушка-жена. Рядом с ними, держась по привычке или по воспитанию, смотрели себе под ноги кореец Хван с женой. И они тоже были с вещами.
– Вы куда? – спросил Слава.
– Индейцы тоже уходят, – сказал Масак. – Я так решил. Я не хочу жить под одной крышей с таким человеком… – он кивнул в сторону дома.
– Мы бы хотели уйти с капитана, – сказал Хван, – но ты, наверное, уйдешь далеко, и мы будем тебе обузой.
Слава даже несколько растерялся. Он же совершенно не знал этих людей, и они его не знали. А только они и встали на его сторону в этом хозяйстве. Они – посторонние, и посторонние полицейские.
Капитан оглянулся на дом. Жена Сержа смотрела через кухонное окно, смотрела зло и с вызовом. Она, конечно же, поняла, что индейцы и корейцы уходят. И что-то змеиным шепотом говорила. Скорее всего мужу, который подойти к окну не решался.
– Куда же вы пойдете?
– Здесь все земли – мои… – сказал Масак. – Здесь жили мои предки. Пойду в таперы. Нынешние таперы не умеют ловить ондатру. Ондатра не терпит металла, а они ловят ее капканами. В простые ловушки можно поймать в пять раз больше. Масак не пропадет.
Его скво молчала, как и положено образцово воспитанной жене индейца.
– А вы куда? – спросил капитан корейца.
– В Мусони есть корейская рыболовная артель. Правда, там южные корейцы. Они уже давно осели в Канаде. И южные не всегда любят северных. Но я думаю, нас не прогонят. Я давно хотел туда уйти. Только собраться не мог. Со своим народом легче. Только бы приняли нас.
Они расстались на перекрестке у бензоколонки. Старый негр Монтегю скалил остатки зубов, встречая их. Славе показалось, что он тоже все уже знает. Хотя вполне может случиться, что молодой полицейский уже разболтал о происшествии по всей дороге. Тихие деревенские нравы, кто их поймет.
Монтегю тут же договорился с машиной, которая согласилась подвезти Славу не просто в Форт-Олбани, а прямо в тамошний аэропорт, который от города удалился на противоположный берег реки Олбани.
Пожатие рук индейцу, корейцу и негру.
– Смирнофф больше не найдет себе работников, – старый Монтегю осуждающе покачал головой. – Все будут знать, кто он такой. И никто больше за него не заступится.
Водитель гнал со скоростью под девяносто миль в час, если не врал спидометр. Но до аэропорта они каким-то счастливым образом добрались без аварии. Дороги в Канаде к таким неприятностям любителей скорости не склоняют. И там водитель Славу еще раз удивил.
Пожилой, в старых, чуть ли не драных джинсах и в полинялой от пота, выгоревшей на солнце рубашке, он производил впечатление мелкого фермера или даже работника на чьей-то ферме. Но в аэропорту по его просьбе стали быстро готовить маленький пятиместный самолетик. Через двадцать минут они пересели в его салон, не менее удобный, чем салон машины, только более мягкий на воздушной дороге, чем автомобиль на асфальтированной. Хоть Канада и не Россия, но и там, как капитан догадался, не каждый фермер имеет свой самолет и самостоятельно на нем летает.
…В Монреале Макаров решил не показываться в департамент по делам эмигрантов. Хотя день еще не закончился и розыск на него скорее всего не объявили, лучше вообще не оставлять следов своего присутствия. По тем же причинам он не пошел и в гостиницу, где останавливался раньше.
