Евгений Сухов - Я – вор в законе
Сейчас Артур шел рядом с президентом, тень от величия которого неизменно падала на тех, кто его оберегал.
– Знаешь ли ты человека, который идет справа от президента? – неожиданно поинтересовался Владислав Геннадьевич.
– Конечно. В последнее время он отвечает за охрану президента.
– Так вот, я хочу, чтобы этого человека не стало!
– Владислав Геннадьевич, это невозможно. Его так же трудно убрать, как если бы это был сам президент.
– Меня это совершенно не интересует. У меня с ним старые счеты. Вам приходилось отсиживать срок?
– Нет.
– А я кое-что об этом знаю, – слабо улыбнулся Варяг. – Этот человек приговорен. Он должен умереть, и я не хочу больше возвращаться к этому вопросу. Вам все понятно?
– Да.
– У вас нет больше вопросов?
– Нет.
– Я вам позвоню, если вы мне понадобитесь.
Скандал разразился после второго перерыва, когда парламентарии увидели на стенах фотографии голой задницы возможного спикера. Фотографии были приклеены так крепко, что ничего другого не оставалось, как соскоблить их ножами. Кто же рискнул наклеить их в фойе? На это требовалось минут пятнадцать, однако никто не был замечен.
Предполагаемый спикер, как звезда порножурнала, предстал перед зрителями во множестве мыслимых и немыслимых поз, и всякий останавливающийся поглазеть отдавал должное творческой изобретательности политика. Уже с трудом верилось, что еще час назад каждый из парламентариев старался выразить ему свою признательность кивком или теплым пожатием руки. Сейчас он прятался в одной из кабин туалета, понимая, что когда-нибудь ему придется прервать свое добровольное заточение и появиться перед всеми.
Так умирал еще один несостоявшийся лидер.
Два дня спустя место старого знакомого занял высокий брюнет с кротким взглядом. Варяг уже знал, что спецназовца не стало. Все, что с ним произошло, смахивало на обычный несчастный случай: отравление угарным газом в собственном гараже.
Президент привычно устроился на своем месте. Даже непосвященным было понятно, что лицо его несло печать заботы о судьбах миллионов россиян. И совсем невозможно было поверить в то, что именно сейчас он думал о красивых ножках юной мисс, которую не далее как сегодня днем воочию лицезрел в Кремлевском дворце. Он думал о том, что в его время было очень мало стройных девиц, а если они и встречались, то под целомудренным платьем нельзя было рассмотреть не то что голые ляжки, не всегда возможно было увидеть коленки. Эх, если бы не президентский долг и не забота о соотечественниках, подмигнул бы крале да отвел бы в одну из пустующих комнат.
Сегодня утром президенту сообщили, что один из людей его охраны спьяну отравился угарным газом. Президент не чувствовал печали по усопшему, сам виноват! Это еще одно из напоминаний о том, что нужно пить в меру. Суть в хорошей закуске! Если выпил, тогда будь добр закуси, вот тогда и хмель не страшен.
Заседание началось с величественного взмаха президентской длани: в этом переполненном зале он был режиссер и художественный руководитель, однако он совсем не подозревал о том, что заседание шло уже по написанному сценарию. А автор скромно сидел в пятнадцатом ряду и ничем не выделялся из множества парламентариев, которые были справа и слева от него.
Уже была провалена вторая кандидатура, и было заметно, что президент начинает волноваться, а его нервозность понемногу передавалась окружающим, которые терпеливо сносили замечания, мудро подмечая – лидер мучается с похмелья.
Наступал тот самый момент, когда и президент, и сами парламентарии были готовы к тому, чтобы принять любую кандидатуру, только чтобы не томиться в долгих прениях.
– Владислав Геннадьевич, следующий кандидат должен пройти, вы сказали, что им будет…
– Нет.
– Почему нет? – смутился Ярополк. – Мы уже согласовали это с представителями других партий, и они дали согласие поддержать наш выбор. Наш отказ может вызвать у всех раздражение.
– Я всегда обожал сюрпризы.
– Но что это за человек?
– Этим человеком буду я.
– Вы?!
– Или ты думаешь, что из меня получится спикер хуже, чем тот, что красуется голой задницей в вестибюле?
– Я так не считаю, но нам нужно хотя бы время, что бы переговорить с другими.
– У нас не остается на это времени. На все эти разговоры могут уйти еще несколько дней.
– Понимаю.
– Так вот. Вместе с другими кандидатурами должен быть выдвинут и я.
– Хорошо.
– Нужно будет предупредить всех, чтобы меня поддержали. Отправь записки и переговори с парламентариями, я должен пройти!
– Сделаем все, что сможем, Владислав Геннадьевич, хотя времени практически не остается. Вас пока мало кто знает, и это выдвижение вызовет, как минимум, недоумение.
– Если я вам скажу, что всю жизнь вызывал недоумение, вы мне все равно не поверите.
Президент ленивым взглядом смотрел в зал. Он напоминал разленившегося петуха, который с видимым интересом наблюдает за копанием кур в рыхлой грядке. Было видно, что многое на этой земле ему порядком надоело, и к чему он себя готовил, так это к воскресному супу, который скоро подадут на хозяйский стол, где он сам будет главным участником.
Варяг понимал, что сейчас счет может пойти на мгновения. Где гарантия того, что президент не ухватится за первую попавшуюся кандидатуру, изрядно подустав от этой выборной чехарды.
– Нас могут опередить, сейчас любая из партий вправе выдвигать свою кандидатуру.
– Вот именно, – согласился Варяг, – поэтому важно разговор направить в другое русло – вступать в дебаты, устраивать прения. Важно дотянуть до перерыва, чтобы потом сговориться с теми, кто поддерживает нас, тогда мы непременно выиграем и этот раунд.
– Я вас понял, Владислав Геннадьевич, – качнул телячьей головой Ярополк. – Вы опытный тактик.
– Тактика – дело сиюминутное, а я стратег, важно смотреть дальше.
Варяг и сам не смог бы объяснить себе, почему он поступает таким образом. Еще вчера, посоветовавшись с Нестеренко, он решил выдвинуть на спикера крепкого, знающего человека, который был бы послушен только его воле. Но сейчас, поддавшись секундному и очень сильному импульсу, понял, что не сможет оставаться в стороне. Нестеренко же видел выдвижение Владислава совсем по-другому: для начала он должен повращаться в парламентской среде, завести солидные связи, обрести союзников, а уже потом выйти из тени. Одно дело заправлять в преступном мире, совсем другое – в политике. Впрочем, приемы одни и те же – воровские! Может быть, и прав был Нестеренко, когда говорил, что нужно набраться политического опыта. Если сейчас он займет одно из лидирующих мест в парламенте, то ему наверняка не избежать многих ошибок, что так или иначе выведет на запасной путь в политической карьере. Варяг будет скомпрометирован, и каждый парламентарий посчитает своим долгом напомнить о допущенных просчетах. В этом случае он будет чем-то вроде плуга, который проходит по целине для того, чтобы разрыхлить почву для нового поколения выдвиженцев. А его потом в отвал. Однако Варяг ничего не мог с собой поделать. Баллотироваться должен он! Каким-то особым чувством он оценил ситуацию и почувствовал, что если выборы состоятся именно сейчас, то он проскочит. Россия – это вообще страна противоречий, если многие десятилетия ею управляли целые сообщества преступников, то почему бы тогда не попробовать законникам? Они-то уж точно сумеют навести порядок.
Варяг видел, как по рукам депутатов в разные стороны разбежались записки. Они напоминали ксивы, отправляемые из пересылочной тюрьмы по колониям, в них находилась его судьба. Пущенные ксивы заползали в самые дальние концы зала, вызывая у некоторых одобрительные кивки в ответ, у других – недоумение. Сюрприз удался. Через несколько минут должен кто-то встать и предложить его кандидатуру, выдвигать себя, как минимум, нескромно. А в России никогда не любили выскочек, и многоопытный урка не может стать законником, пока его не признает братва.
– Я предлагаю на место спикера Владислава Геннадьевича Щербатова, – вышел к микрофону один из парламентариев. – Он значительно усилит парламент. Несмотря на молодость, он успел многое сделать: доктор наук, сильный администратор. Спасибо, – кивнул он и пошел на свое место.
Председательствующий уже успел записать малоизвестную фамилию в протокол и готов был продолжить голосование. Он был удивлен не менее других, это имя не значилось в предположительном списке кандидатов. Однако те, на кого были сделаны ставки, уже сошли с дистанции, а эта «темная лошадка», судя по всему, не собиралась плестись, а рвалась в галоп! Председательствующий даже не мог бы отыскать сейчас Щербатова среди присутствующих, для него он был одним из многих. Впрочем, правды ради, его фамилию он слышал трижды, однако молодо-зелено, и нужно изрядно налиться соком, чтобы твое имя произносили с высоких трибун. Варяг внимательно следил за тем, как выдвигают других. Набралось пятеро. Кандидатуры были сильные, но двоих он в расчет не брал – против них были сильные компроматы, и, если события будут развиваться не так, как он рассчитывает, можно будет помахать фотографиями перед их носами. Вот один из кандидатов поднялся и с места прокричал в микрофон, что отказывается от выдвижения в пользу Владислава Геннадьевича Щербатова. Игра пошла. Осталось четверо. А председательствующий уже призывал голосовать, после чего останется только двое, вот из них-то и будут выбирать спикера. Что ж, он готов принять бой: осталось опустить забрало и поднять копье.
