Тьма чернее ночи - Коннелли Майкл
Маккалеб заметил, что главным следователем по делу был детектив Гарри Босх. Несколькими годами ранее Маккалеб работал с Босхом и до сих пор часто вспоминал то расследование. Босх порой бывал резким и скрытным, тем не менее это был талантливый сыскарь с великолепно развитой интуицией. Тогда между ними возникла эмоциональная связь, так как дело обоих повергло в смятение.
Маккалеб записал имя Босха в блокнот – надо позвонить детективу и узнать его мнение о Ганне.
Потом продолжил чтение. Учитывая имевшую место связь Ганна с проституткой, следующим шагом Уинстон и Минца стало изучение телефонной книжки покойного, а также проверка чеков и покупок по кредитной карте в поисках признаков, что он, возможно, продолжал пользоваться услугами проституток. Ничего. Они три ночи курсировали по бульвару Сансет с бригадой полиции нравов, останавливая и расспрашивая уличных девиц. Ни одна не призналась, что знает мужчину с фотографий, позаимствованных детективами у сестры Ганна.
Детективы внимательно изучили сексуальные объявления в местных бульварных газетах в поисках тех, которые мог бы поместить Ганн. И снова тщетно.
В конце концов следователи попытались разыскать семью и коллег проститутки, погибшей шесть лет назад. Хотя Ганна и не обвинили в убийстве, все-таки существовал шанс, что кто-то не поверил в самозащиту и, возможно, стремился к возмездию.
Но и этот путь оказался тупиковым. Семья женщины жила в Филадельфии. Они не поддерживали отношений уже много лет. Никто из членов семьи даже не приехал забрать тело, и его кремировали за счет налогоплательщиков округа. С какой стати им мстить за убийство шестилетней давности, когда им не было никакого дела до самого убийства?
Расследование упиралось в тупик. Дальше – статистика. Если дело не раскрыть в течение первых сорока восьми часов, вероятность его разгадки снижается на пятьдесят процентов. Если не раскрыто за две недели, оно становится похожим на невостребованное тело в морге – точно так же обречено долго-долго лежать в холоде и темноте.
Вот потому-то Уинстон в конце концов и пришла к Маккалебу. Он был последним средством для безнадежного больного.
Покончив с резюме, Маккалеб решил сделать перерыв. Посмотрел на часы – почти два, открыл дверь каюты и поднялся в салон. Свет был погашен. Похоже, Бадди потихоньку отправился спать в капитанскую каюту. Маккалеб открыл холодильник и заглянул внутрь. После туристов осталось шесть банок пива, но это не то. Еще пакет апельсинового сока и бутылка с водой. Он взял воду и вышел через дверь салона в кокпит.
Маккалеб скрестил руки на груди и посмотрел на гавань и гору, на склоне которой стоял дом, где, как он знал, спит его семья. Там на террасе сиял одинокий огонек.
Его пронзило чувство вины. Несмотря на глубокую любовь к спящим в доме женщине и двум детям, ему лучше на яхте с материалами дела об убийстве, а не там. Маккалеб попытался отогнать крамольные мысли и вызванные ими вопросы, но не мог закрыть глаза на основное заключение, что с ним что-то не так, чего-то не хватает. Это что-то и мешало ему полностью принять спокойное семейное счастье, к чему, наверное, стремится большинство людей.
Маккалеб спустился в каюту. Он знал, что, уйдя с головой в материалы дела, перестанет испытывать вину.
* * *Отчет о вскрытии не содержал сюрпризов. Причиной смерти, как и предполагал Маккалеб по видеозаписи, была церебральная, или мозговая, гипоксия[3] вследствие сдавливания сонной артерии путем лигатурного удушения. Время смерти – примерно между полуночью и тремя часами утра первого января.
Помощник судмедэксперта, проводивший вскрытие, обратил внимание, что внутренние повреждения шеи минимальны. Ни подъязычная кость, ни щитовидный хрящ не сломаны. Данные в сочетании с многочисленными лигатурными бороздками на коже привели эксперта к выводу, что Ганн медленно задохнулся, отчаянно пытаясь удерживать ноги позади туловища, чтобы не дать затянуться проволочной петле на шее. В заключение отчета о вскрытии выдвигалось предположение, что жертва провела в таком положении не меньше двух часов.
Маккалеб задумался, сидел ли убийца все это время в квартире, наблюдая за агонией. Или он связал свою жертву и ушел до того, как Ганн умер, – возможно, чтобы создать себе алиби, к примеру, появившись на новогодней вечеринке, чтобы многочисленные свидетели могли подтвердить его невиновность.
Потом Маккалеб вспомнил про ведро и решил, что убийца остался. Такое часто встречается при убийствах на сексуальной почве или в приступе ярости: убийца прикрывает лицо жертвы, чтобы дегуманизировать ее, сделать безликой, не встречаться с ней взглядом. За время работы Маккалеб много раз сталкивался с этим феноменом: изнасилованные и убитые женщины, лица которых были прикрыты ночными рубашками или наволочками; дети, головы которых окутывали полотенца. Подобными примерами можно было бы заполнить весь блокнот. Но он написал всего одну строчку на странице под именем Босха.
Икс был там все время. Он наблюдал.
"Икс, неизвестная величина уравнения, – подумал Маккалеб. – Вот мы и встретились снова".
* * *Прежде чем двинуться дальше, Маккалеб дочитал отчет о вскрытии, отыскивая два интересующих его момента. Во-первых, рана на голове. Описание раны нашлось в комментариях эксперта. Perimortem[4] повреждение округлое и поверхностное. Вред от него минимальный – возможно, рана получена при попытке защититься.
Последнее предположение Маккалеб отверг. Единственная кровь на ковре на месте преступления пролилась из ведра после того, как его надели на голову жертвы. Плюс кровь из раны на темени текла по лицу жертвы. Значит, голова была наклонена вперед. По мнению Маккалеба, Ганн уже был связан и лежал на полу, когда его ударили по голове, а потом надели ведро. Интуиция подсказывала, что это неспроста. Возможно, это было сделано специально, чтобы ускорить смерть – удар по голове ослабит жертву и сократит сопротивление удушению.
Маккалеб записал свои мысли в блокнот и вернулся к отчету о вскрытии. Его интересовали результаты осмотра ануса и пениса. Мазки указывали, что перед смертью сексуальной активности не было. Маккалеб записал: "Секса нет". А ниже добавил: "Ярость" – и обвел в кружок.
Маккалеб понимал, что скорее всего Джей Уинстон и сама дошла до многих, если не всех его подозрений и выводов. Но именно так он всегда изучал место убийства. Сначала составлял собственное мнение и только потом сравнивал его с заключениями следователя.
После вскрытия Маккалеб перешел к отчетам об изучении улик. Первым делом просмотрел список обнаруженных улик и отметил, что пластмассовая сова, которую он видел на пленке, к делу не приобщена. Он же был уверен, что это необходимо, и тут же сделал пометку в блокноте. В списке не упоминалось и об обнаружении оружия. Очевидно, что, чем бы ни был нанесен удар по голове, оружие с места преступления убийца забрал. Маккалеб сделал еще одну пометку, потому что это также соответствовало определению психологического профиля убийцы как организованного, скрупулезного и предусмотрительного.
Отчет об изучении использованной для кляпа ленты был вложен в отдельный конверт, который Маккалеб нашел в одном из карманов папки. Кроме компьютерной распечатки и приложения, там лежало несколько фотографий, показывающих ленту во всю длину после того, как ее разрезали и сняли с лица и головы жертвы. На первом комплекте фотографий были изображения наружной и изнаночной сторон ленты в том виде, в каком она была найдена: в пятнах свернувшейся крови, скрывающих написанное на ней послание. Второй комплект изображал ленту (снаружи и с изнанки) после того, как кровь с нее удалили. Маккалеб долго рассматривал надпись, хотя и понимал, что никогда не сможет сам расшифровать ее.
Cave Cave Dus Videt.
