Звезды над тундрой. Тишина Святого озера - Юрий Павлович Васянин
Неожиданно послышался далекий гул самолета, который с каждой секундой становился все сильнее и сильнее. Вот тень самолета скользнула по скале и через мгновение мелькнула прямо над ними. Настя, подняв руки вверх, замахала ими над головой.
– Мы здесь! Мы здесь!
Однако их не заметили. Покружившись над горами самолет улетел в сторону тайги. И это вызвало у них чувство сожаления, но они ничуть не поддались унынию. Впереди стоящие вершины манили. Мысль, что скоро они поднимутся в горы, придала им особое настроение.
С каждым часом скалы вырастали. Они становились более грозными и таинственными. Скоро горные вершины заслонили весь горизонт.
* * *
После полудня солнце так разогрелось, что Митька, Данила и Настя повеселели. Их радовала бездонная синева неба. Приятными казались запахи горных цветов и трав. Редкие птицы пели звонкие песни и резво суетились.
Они уже вошли в извилистое ущелье. Справа и с слева высились серые стены из мрамора и гранита. Троица двигалась по мрачному и пустынному лабиринту. Все время им приходилось огибать неприступные, дикие скалы. И с каждой верстой дорога становилась тяжелее, но они с честью преодолевали все препятствия, нисколько не сомневаясь в том, что любой ценой дойдут до цели.
Задолго до вечера начался крутой подъем, на горы лег сумрак. Звери и птицы спрятались в укромные места. Замерли все звуки живой природы. Скалы сильно потускнели, пошел редкий дождь. В ущелье заметался ветер. То тут, то там сверху валились камни. Они представляли опасность.
Вдруг Настя, шагая за Митькой, поскользнулась на влажном, скользком камне и ойкнула.
Митька подскочил к Насте.
– Что с тобой?
– Ногу подвернула.
Ковин скинул с плеча санитарную сумку и опустился на одно колено.
– Здесь больно?
– Да. – Настино лицо перекосилось от боли.
– А здесь?
Настя снова кивнула головой и растерянно спросила:
– Как же я теперь пойду с вами?
– Пойдешь, как и раньше, – ответил Митька и резко дернул ногу.
И хотя Настя зажала рукой рот, но из ее уст все равно вырвался крик.
– К утру пройдет, – В голосе Ковина прозвучала твердая, неукротимая воля.
– Ты где этому научился?
– Валов научил, – ответил Митька и предложил девушке пройти несколько шагов.
Она сделала один шаг, другой и, прихрамывая, продолжила свой путь.
Вечером узкое ущелье распалось на несколько ущелий – они оказались в лабиринте. Ковин озадаченно почесал затылок. Даже опытному человеку сложно разобраться в горном рельефе. Но Митька каким-то внутренним чутьем угадал проход между скалами, свернул вправо, хотя влево дорога была намного лучше и уверенно зашагал по ней.
Перед закатом солнца Ковин вдруг оборвал путь и сказал, что им нужно остановиться, чтобы передохнуть. Опустившись на камень, он огляделся вокруг и мысленно порадовался тому, что здесь имелось все для того, чтобы отдохнуть: и дрова, и вода, и надежная защита от ветра.
Но как только они остановились, послышался шум. С каждой секундой он становился все яснее и ближе и вскоре слышался уже совсем четко. Настя, выхватив револьвер, изготовилась к выстрелу, но шум удалился и смолк. После этого наступила неподвижная тишина. В безмолвной природе прекратился крик зверя и птиц.
За несколько минут Настя с Митькой собрали большую кучу сухого валежника. Данила поднес к ней огонь, и она мгновенно вспыхнула, дружно объяв ярким пламенем хворост. Под действием ветра огонь заметался из стороны в сторону. От костра на отвесной скале, укрывавшей людей от холодного ветра заплясали таинственные тени деревьев.
И вдруг в безмятежной тишине снова возникли глухие шаги. Ковин всмотрелся в темноту и увидел, как среди камней мелькнул смутный силуэт бурого медведя с тремя медвежатами. Если прикрыть глаза, то можно было легко представить реалистичную картину художника Ивана Шишкина “Утро в сосновом бору”. Пробивающиеся сквозь деревья лучи, легкий туман, утренняя прохлада и три медвежата, резвящиеся на вывернутом с корнем и сломанном дереве помогали воскресить знаменитую картину.
– Это-медведь шумит, – сказал Митька, громко отхлебнув горячий чай из кружки.
– Он нападет на нас? – испуганно спросила Настя.
Ковин шумно пошевелился, чтобы отодвинуться от костра.
– Нет.
– Почему?
– Не осмелится, – равнодушно ответил Митька и тут же спросил: – Ты, боишься?
Настя отрицательно покачала головой.
– Я уже давно ничего не боюсь. Меня жизнь закалила.
– И это правильно. Ночью даже звери не охотятся друг на друга.
После скудного ужина на черном небе зажглись яркие звезды. Млечный путь облил горы бледным светом. В ущелье повеяло горным, прохладным воздухом.
Они уснули очень быстро и не заметили, как наступило утро. Оно вползло в ущелье мутным рассветом. В утренний час ветер в горах ослабел, со скал перестали валиться камни. Совсем рядом кукушка беспечно отбила первые часы дня. Тяжелые капли росы упали на спящих людей.
Раньше всех, как всегда проснулся Данила. Он расшевелил погасшие угли, подбросил сушняка и от костра повеяло дымом и поджаренным мясом. Суднев поставил на огонь котелок с водой, бросил в него горной травы и разбудил Настю с Митькой. Они поднялись и опустившись на колени, подсели к костру. Данила сидел на ровном камне. Он выглядел слишком усталым. Настя заподозрила, что он не спал и всю ночь охранял их.
– Данила, ты спал? – спросила она.
– Да, – ответил Суднев, но Настя не поверила ему.
– Надо установить дежурство. В следующую ночь дежурить буду я.
На рассвете невесть откуда появились комары. Они наполнили воздух отвратительным гудением. Комары садились на открытые участки тела и тут же сосали кровь. Ковин подбросил в костер сырых веток. От густого дыма комары остервенели, потеряв жертвы.
Наскоро собрав вещи, троица покинула лагерь. Вскоре горная тропа привела их к краю пропасти. С обоих сторон высились высокие и узкие горы. Они угрожающе нависли над ними. Дотронься до них – и они обрушаться вниз всей тяжестью. И тогда Ковин выбрал другой путь, на котором все время шли подъемы и спуски. Это вымотало последние силы. Идти стало намного тяжелее.
В полдень они поднялись на перевал. То тут, то там высились горы. Весь горизонт был заставлен ими. Хорошо виднелись опасные склоны и глубокие ущелья. В небольших долинах темнел зеленый лес. Горы поразили величием и красотой. Они невольно вызывали симпатию. До этого все было как-то не так.
– Митя, здесь горы грандиозные, а ущелья бездонные.
– Да, у нас на Урале они невысокие и старые.
– Мне здесь нравится. Я люблю
