Борис Седов - Мэр в законе

- Уж, наверное, не просто лясы точить! - высказался Баян. - Может, прав был Чижик вчера, и Таганка на самом деле сука?

- Да нет, братва, вряд ли, - сомневался Чугун. - Я Таганку с первого дня отсидки знаю. Да какое там! Помню еще с Вологодской пересылки. Борзой он. С конвоем в "Столыпине" так поцапался, что еле жив остался.

- Не заметил я, что он борзой, - возразил Садовник. - Тихо живет, никого не трогает. А в тихом омуте, говорят, черти водятся.

- Что тихий - это правда. - Вновь заговорил Чугун. - Зря в бутылку не полезет. Но ты тронь его - бес проснется! А вот подляны за ним не знаю, врать не буду.

- Чугун! - повысил Садовник голос. - Я чего-то не понял, ты за Таганку, что ли, мазу держишь?! Вы, может, скорешиться успели за моей спиной, а?!

- Ни за кого я мазу не держу, - насупился Чугун. - Я за справедливость всегда.

- Ну, а за справедливость, тогда хлебало закрой! - с раздражением рявкнул Садовник. - Здесь пока что я решаю, где справедливость!

- Решай… - Махнул Чугун безразмерной рукой-граблей и склонился над рукомойником, плеснув себе в лицо пригоршню холодной воды.

- Братва! - в умывальник с бешеным криком вбежал Чижик. - Таганка - "стукач"! Точно - козлище рваный! Он нашу "дурь" Зубу сдал!

- Гонишь! - не поверил своим ушам Садовник.

- Да бля буду! Я сам видел!

А "события", о которых в истерике сообщил "авторитетам" Чижик, развивались следующим образом.

В кабинете капитана Зубарева было крепко накурено. Начальник оперчасти тянул одну сигарету за другой, пока сверхсрочники-контролеры вливали в рот Таганки все новые и новые порции водки. Андрей уже с трудом держался на стуле, окружающее виделось, как в тумане, к горлу подкатывал ком тошноты.

- Красавец! - улыбался Зубарев. - То, что надо! Теперь пора и прогуляться.

Андрея подняли на ноги и подтолкнули к двери. Капитан шагнул следом.

Вдвоем они вышли на улицу, медленно прошлись по территории административного блока, отгороженного от жилой зоны. Минуя КПП - контрольно-пропускной пункт - пошли мимо бараков, в которых жили заключенные. Таганка с трудом передвигал ноги, а капитан указывал, куда следует идти.

Из слов Чижика следовало, что Зуб и Таганка направились к хозяйственному блоку, туда, где располагались овощехранилища. Сам "шестерка", как он уверял, в это время вышел по нужде и невольно стал свидетелем ночной прогулки "зэка" Таганцева и начальника оперчасти.

- Я за туалетом спрятался! - взволнованно рассказывал Чижик. - Смотрю - они на хозблок пошли. А через три минуты - обратно. А Зуб в руках черный сверток нес! Тот самый, который Баян на хранилище заныкал! Как только Зуб с Таганкой ушли, я сам на хозблок рванул. "Нычку" нашу проверил - нет "дури"! Зуб забрал! А откуда Зубу знать, где мы "траву "прятали?!

- Чижик, - Садовник налившимися кровью глазами посмотрел на "шестерку", - Таганка твой. Замочи гниду.

- Я его зубами разорву! - ощерился Чижик ртом, в котором и оставалось-то зуба два-три, не более.

- Пошли в каптерку, - распорядился Садовник.

Из умывальника вышли все, за исключением Чугуна. Он остался, чтобы выстирать тельняшку. И как только Садовник, Баян и Чижик удалились, сюда, шатаясь, вошел Андрей.

- Жив еще? - скосился на него Чугун.

- Не понял… - Таганка, прищурившись, посмотрел на "авторитета".

- Когда поймешь, поздно будет, - хмуро пробурчал Чугун. - Садовник "приговорил" тебя. На "рывок" тебе надо, иначе кончат здесь за милую душу.

"Рывок" означало - побег. За месяц до законного освобождения только сумасшедший согласится бежать из лагеря. За попытку побега дадут еще три года колонии. Чего ради рисковать?

С другой стороны, Чугун - вор конкретный и зря языком "трещать" не станет. Каким бы пьяным Андрей сейчас ни был, но к словам Чугуна отнесся с полным пониманием и серьезностью.

- За что… меня… кончат? - с трудом выговорил он. Язык плохо слушался.

- Есть такая фишка, что ты у Садовника "дурь" скрысятничал и Зубу ее сдал.

- Я?! - казалось, Таганка вмиг протрезвел от такого известия.

- Ты - не ты, теперь разбираться долго не будут. Рви когти отсюда, если жить хочешь.

Чугун и сам не знал, почему предупредил сейчас Андрея о грозящей опасности. Но какое-то чувство подсказывало матерому волку, что этот парень кем-то не хило подставлен. Не мог Таганка вот так запросто сдать лагерному оперу тайник с марихуаной, не тот он человек! А убьют его здесь как пить дать.

- Ты вот что, кореш, лучше не спи до утра, - шепотом сказал Чугун. - И вообще, слушай сюда…

Еще минуты три он что-то еле слышно говорил Таганке. Самым страшным из всего, сказанного Чугуном, для Андрея было слово "побег".

… Жилая зона была обнесена высоким забором, опутанным колючей проволокой. Здесь же по всему периметру проходила КСП - контрольно-следовая полоса - и круглосуточно работала электронная система обнаружения, как на государственной границе.

Через каждые сто метров над забором топорщились вышки, которые до утра прожигали темень лучами прожекторов и откуда без предупреждения вертухаи открывали огонь на поражение при малейшей попытке какого-нибудь ополоумевшего "зэка" приблизиться к КСП ближе, чем на три метра. Через каждые десять минут вдоль КСП проходил патрульный с огромной овчаркой, всегда готовой разорвать тощего "зэка" на куски.

Около трех часов утра к колючей проволоке метнулась серая тень.

Заключенный, одетый в темный стеганый ватник и подвязанную шапку-ушанку, пригибаясь к земле, затравленным зверем приблизился к "колючке", раздвинул проволочное заграждение и осторожно шагнул к контрольно-следовой полосе.

И тут непроглядную темень разорвал желтый луч прожектора. С вышки сухо затрещал ручной пулемет. Пронзительно завыла "тревожная" сирена. Неистово залаяли караульные собаки.

Часовой стрелял длинными очередями, тщательно прицеливаясь.

Отчаявшийся "зэк", похоже, совсем потерял голову. Громко закричав, ломанулся к глухому забору. Но не добежал до него. Пули настигли беглеца у самого ограждения.

Охнув, он высоко вскинул руки и, припечатанный пулеметной очередью к забору, медленно сполз на землю. Изумленные глаза его так и остались открытыми, а из-под пробитого во многих местах ватника на землю щедро текла черная кровь…

Набежавшие патрульные кинологи уже не сдерживали своих "немцев", "кавказцев" и "азиатов": лагерная собака время от времени должна "работать" с "живым мешком".

- А-а, это Чумаченко у нас… Бежать хотел, падла! - капитан Зубарев, приказав отогнать разъяренных псов, склонился над истерзанным трупом. - Отсюда не сбежишь.

Глава 3

Бегу по мерзлоте не за медали…Широка страна Русь-лимония!Мент сказал, что в загоне я.Похожу ишшо, поброжу ишшо -Будет новый царь, станет хорошо.

"Начальнику Главного Управления Исполнения наказаний МВД СССР генерал-полковнику П. П. ЗЕЛИНСКОМУ.

Командующему войсками Северо-Восточного округа ВВ МВД СССР Генерал-лейтенанту О. Г. ПУРЫШЕВУ

В результате тщательно проведенных оперативных мероприятий и благодаря высокопрофессиональным действиям сотрудников оперативной части исправительно-трудового учреждения № Н-38/044, в ночь с 30 на 31 декабря 1990 года была пресечена попытка побега из колонии заключенного Чумаченко Сергея Васильевича.

При задержании осужденный Чумаченко С. В. оказал активное сопротивление и пытался завладеть оружием часового ефрейтора внутренней службы Д. А. Антипова.

Действуя согласно требованиям Устава Караульной Службы, ефрейтор Антипов был вынужден открыть огонь на поражение.

Заключенный С. В. Чумаченко убит.

Ефрейтору Д. А. Антипову в качестве поощрения предоставлен внеочередной краткосрочный отпуск с выездом на Родину (10 суток) и присвоено воинское звание "младший сержант " с назначением на должность командира отделения.

Особо отмечаю грамотные и решительные действия начальника оперативной части капитана внутренней службы Ф. П. Зубарева.

Благодаря полученным агентурным данным, проведенному анализу имеющейся информации и высокому уровню профилактической работы среди осужденных, заранее спланированный побег удалось предотвратить и избежать жертв личного состава батальона охраны.

Ходатайствую о досрочном присвоении капитану внутренней службы Ф. П. Зубареву очередного воинского звания "майор " и награждении его Почетным знаком "Отличник внутренних войск МВД СССР".

Начальник ИТУ № Н-38/044 подполковник внутренней службы В. Н. Мясоедов".

На самом деле, несчастный Чума никакого побега заранее не планировал. И вообще никуда бежать не собирался. Он от жилой зоны до карьера и то с трудом доходил, волоча отмороженную ногу и задыхаясь от приступов туберкулезного кашля. Прибавьте сюда истощение, цингу, другие сугубо лагерные болячки вроде язвы желудка и поймете, какой из Чумаченко беглец. А в запретную зону под пулеметную очередь рванул потому, что решил свести счеты со своей никчемной жизнью. Сначала пробовал повеситься, потом - вены себе вскрыть… Духу не хватило. А так, на "колючку" бросился - и все дела. Часовой сам все обстряпает: и прицелится, и на спусковой крючок нажмет. Солдатику домой, в краткосрочный отпуск хочется. Ради такого дела не грех и заморенного "зэка" пристрелить.