Иван Стрельцов - Бандитские игры

— Ты на кого, козел, наезжаешь? — взвизгнул уже начавший заводиться здоровяк.

Я улыбнулся и негромко сказал:

— Извините, я не хотел вас обидеть.

Это была последняя капля, мой сосед спрыгнул с табурета, ухватив меня за куртку, я уже хотел зарядить ему в дыню. Но завизжала барменша:

— Не надо, прошу вас, не здесь.

Из этой фразы можно было сделать вывод, что она в курсе местных развлечений.

— Выйдем. — Отпуская мою куртку, задира ухмыльнулся, показывая своим видом презрение к моей персоне.

— А это обязательно? — спросил я без особого удовольствия.

— Да, козел, — ответил задира и двинулся к выходу.

Оставив на стойке термос, я направился вслед за ним. За моей спиной раздались звуки отодвигающихся стульев, топот ног. Оглянувшись, увидел, что за нами идут еще четверо мужиков. Они были примерно одного возраста с задирой, да и одеты точно так же: теплые спортивные костюмы, поверх длинные кожаные куртки.

Двигаясь в небольшом отдалении от меня, они громко переговаривались, посмеивались. Один из них звучно стучал кулаком в ладонь. В общем, психологическая обработка будущей жертвы шла полным ходом. Поправляя рукой полы своей куртки, я пальцами коснулся кобуры, отстегивать клапан не стал. Зачем раньше времени разочаровывать людей.

Толкнув рукой дверь, забияка вышел, я за ним. К ночи мороз усилился. Зевнув, я буквально окутался облаком пара и тут же ощутил толчок в спину.

— А ну пошел, — раздался голос сзади. Пришлось слегка увеличить шаг. «Шевроле» стоял в отдалении от бара и был закрыт от взоров пузырем ларька-«батискафа». Это хорошо, по крайней мере не придется тревожить Акулова, он человек служивый, зачем ему эти хулиганствующие элементы. Впрочем, и я не член добровольной народной дружины, но что делать, если так получилось?

Мы обогнули пятиэтажку, в которой располагался бар «Калейдоскоп», вошли в глухой, темный двор, окруженный тремя длинными многоподъездными домами, свет горел лишь в одном из подъездов и на столбе, освещавшем ряд мусорных контейнеров. Контейнеры стояли, прислоненные к забору из трех бетонных плит, сюда меня и привели местные. Я медленно прошел к стене и повернулся лицом к хулиганам. Впереди стоял забияка, за его спиной шеренгой выстроились четверо друганов. Над моей головой со скрипом раскачивался фонарь, играя освещением. Ситуация вызвала у меня усмешку: «Прямо сцена из спектакля о Гражданской войне. Расстрел большевика».

— Ребята, может, обойдемся без мордобоя? — спросил я, делая еще одну попытку решить все миром.

Забияка сплюнул сквозь зубы и сделал шаг ко мне, потом негромко сказал:

— Выворачивай карманы, живо.

Я понял, что допустил ошибку, приняв за резвящихся хулиганов гопстопников, людей тяжелой и романтической профессии. Впрочем, для себя я не видел большой разницы. Если не считать такой мелочи, что хулиганы бы меня избили и бросили на морозе, а гопстопники еще и ограбят, хотя, если учитывать их метод работы, наверняка постараются как минимум определить меня на койку в реанимации.

— Выворачивай карманы, козел. — Забияка сделал еще шаг, запустив руку в карман, затем вытащил ее и опустил вдоль ноги.

— Не буду, — глядя затравленно, буркнул я.

Звонко щелкнуло лезвие пружинного ножа, и в свете блеснуло узкое тонкое жало.

— Карманы, — прохрипел бандит и сделал выпад. Это был скорее психологический прием, чем желание меня зарезать. Рука как-то вяло проделала путь по кратчайшему отрезку между двумя точками (от него ко мне). Но даже если бы скорость была в десять раз больше, ничего и тогда бы не изменилось. Ладонь, сжимающую нож, я перехватил своей рукой и резко вывернул ее наружу, так что сустав хрустнул громко, как сломанная ветка на морозе. Забияка даже не успел вскрикнуть от боли. Потому что в ту же секунду тупой носок моего ботинка врезался ему в пах с такой силой, что что-то чвакнуло у бандита в требухе. Он, скорчившись, разлегся на мерзлом асфальте.

Хрустнув суставами пальцев, я с усмешкой спросил:

— Кто следующий?

Бандюги, ни слова не говоря, немного рассредоточившись, стояли передо мной уже не прямой шеренгой, а полумесяцем. Заминка произошла, по-видимому, из-за того, что парни не могли решить, кто первый ляжет рядом с их лидером. Наконец, когда они решились, за спиной раздался командный голос:

— Стоять, псы.

Налетчики на мгновенье замерли, потом очень медленно стали оборачиваться. Позади них стоял Андрей Акулов. Широко расставив ноги, он двумя руками сжимал пистолет. Профессиональная стойка, а главное, командный голос не вызывали сомнения, что перед налетчиками стоит не сопливый очкастый интеллигент с дешевым «газовиком».

Гопстопники без понуканий подняли руки вверх и затравленно поглядывали то на Акулова, то на меня. Их вожак и главный забияка по-прежнему лежал в позе выкидыша и не подавал никаких признаков жизни.

— У тебя в кобуре «макар», а ты из себя корчишь Ван Дамма, — выругался Андрюха, по-прежнему не опуская оружия.

— Брюса Ли, — возразил я. — И вообще, какого черта ты влез?

— Ты мне нужен целым. По крайней мере, до тех пор, пока не выполним задание, — проговорил мой напарник, по-видимому, на этом собираясь закончить выяснение отношений с этой блататой.

Однако я далеко не такой добрый. Подняв с асфальта пружинный нож с тонким блестящим клинком, убрал лезвие в рукоятку, затем, спрятав нож в карман, обратился к налетчикам.

— А ну-ка, братва, к стеночке, — указал я в направлении бетонного забора. — Ручками оперлись, ноги шире плеч. В общем, люди вы, я смотрю, зрелые, ритуал должны знать. Кто держится не по теме, пожалеет, что не лежит рядом. — Для убедительности я пнул ногой скорчившегося забияку.

Пока Акулов недоуменно смотрел на меня, гопстопники, натужно пыхтя, выстроились у стены, опершись руками на ромбообразный рельеф стены. Я по-хозяйски обошел шеренгу кожано-спортивных спин. Ударом ботинка кой-кому раздвинул шире ноги, после этого приступил к личному досмотру (проще говоря, обыску) по полной программе.

Через десять минут я стал обладателем целой коллекции портативных образцов оружия. Кроме пружинного ножа, имелся еще самодельный кастет, вылитый из свинца, вещь довольно весомая, грубо выполненная, но очень удобно сидящая на пальцах правой руки. Затем из-за пояса другого молодца были извлечены нунчаки, фирменная штучка, выполненная из черного дерева и перехваченная посередине прочной никелированной цепочкой. Такой образец я видел в каратюжном боевике незабвенного Брюса Ли. Потом мне попалась телескопическая дубинка, удобная и смертоносная вещь, ничуть не уступающая кастету или нунчакам. И наконец, последний экземпляр, небольшой газовый пистолет «эрма». По сравнению с предыдущими, можно сказать, детская хлопушка. Но патроны в пластмассовой обойме оказались все дробовыми. Из чего можно было сделать вывод: ребятки разбой выбрали как основную для себя работу. Рассовав по карманам холодное оружие, с пистолетом я поступил проще: размахнувшись, зашвырнул в дальний куст обойму с патронами, затем, отсоединив ствольную коробку, бросил ее под ноги и тут же смял ее ударом каблука. Снятую со ствола пружину растянул едва ли не на метр. А что осталось от пистолета, бросил в мусорный контейнер.

Кроме смертоносных игрушек, в мои карманы перешли несколько бумажников, паспортов и даже водительских прав. Ко всему добытому можно прибавить золотые часы «Ролекс» с вкрапленными в циферблат осколками бриллиантов. Если учесть, что у четверых других налетчиков были часы от потертых «командирских» до пластмассовых электронных «Санье», то можно предположить, что последнему владельцу они достались не самым праведным путем.

Обыск начавшего приходить в себя забияки, кроме бумажника из кожи, «Ролекса», добавил еще позолоченную зажигалку «Зиппо» с таким же, кстати, вензелем, что и на бумажнике. Из чего можно было сделать вывод, что какому-то «богатенькому Буратино» повезло меньше, чем мне.

— Ну вот и все, — рассовывая добычу по карманам, проговорил я. Видя ошарашенную физиономию Акулова, подмигнул ему: — Теперь можем идти.

Мы уже достигли выхода со двора, как сзади раздался крик одного из налетчиков:

— Документы хоть отдайте!

Ничего себе наглость, можно подумать, мы сейчас прошерстили не отмороженных гопстопников, а честных самаритян. Но уйти молча я не мог и, повернувшись в сторону дворового фонаря, крикнул:

— Советую документы искать в городе, по мусорным контейнерам.

— Зачем ты так? — все еще ошарашенный происшедшим, спросил меня Андрюха, садясь за руль «Шевроле».

— Можно подумать, они возвращают документы своим жертвам, — буркнул я, когда машина отъехала от тротуара и, шелестя шинами по мерзлому асфальту, понеслась вон из города.

— Но нельзя же так, по-бандитски, — не сдавался бывший пионер, комсомолец и просто хороший мальчик Андрюша Акулов.