Александр Тамоников - Ярость возмездия
– Как скажете!
Вскоре Надежда вернулась, успев переодеться в халатик. Заварила чай, кофе, выставила чашки на стол.
– Печенье?
– Нет, спасибо.
– Один вопрос, Павел Алексеевич, позвольте?
– Сколько угодно.
– Почему вы живете один?
– Добавьте еще, как одинокий волк.
– А разве это не так?
– Нет! Вам соседи не рассказывали историю моей семьи?
– Лишь то, что вы когда-то, в девяностых, воевали на Кавказе, тогда же от вас ушла жена, а потом умерла мама.
– Странно, скудная информация.
– Поэтому и спрашиваю. Когда мужчина уходит из семьи, это еще понять можно, встретил другую, помоложе, не сложились интимные отношения, в результате появились любовницы, одна из которых смогла привлечь и увести мужчину, да мало ли еще причин? Но вот женщина бросает мужа гораздо реже. Только тогда, когда уже не в силах больше жить с ним. Не все, конечно, но многие женщины стараются сохранить семьи, в том числе и из-за ребенка. Как бы ни сложилась жизнь, а дети остаются с матерью. Согласна, не всегда. Но каждое правило, как нас учили, имеет исключение…
– Которые подтверждают эти правила, – прервал Надежду Павел.
– Вот именно. Так почему вы один?
– Вы же сами ответили на свой вопрос. По-вашему, женщина уходит от мужчины только тогда, когда больше не в силах жить с ним. Значит, моя супруга не могла больше жить со мной.
– Вы не походите на тирана, я не могу себе представить, чтобы вы подняли руку на женщину. Хотя бы из-за примера с сыном.
– А как насчет сексуальной несовместимости?
– Тогда, получается, ваша бывшая супруга нашла подходящего для секса мужчину? И в этом причина развода?
– Зачем вам все это?
– Хочу понять, что вы за человек. Все же соседи.
– Я отвечу на ваш вопрос, при условии, что и вы расскажете, почему сами остались одна с сыном, договорились?
– Хорошо, – утвердительно кивнула Надежда. – Слушаю вас.
– Моя история, возможно, и необычна, но проста. Окончив военное училище, я женился. На студентке университета, Галине. Первый офицерский выпуск, сразу же после училища был, наверное, самым счастливым месяцем в моей жизни. Казалось, так будет продолжаться всегда. Мать не была в восторге от моего выбора, но кто в двадцать два года слушает родителей? Я окончил училище в 1995 году, а тогда, если помните, вовсю шла война на Кавказе. Меня отправили туда. Но даже если бы и в другое место, в спокойный гарнизон, Галина не смогла бы поехать со мной. Ей надо было окончить учебу в университете. Мне же на Кавказе пришлось с первых дней окунуться в реальные, жестокие боевые будни. Поначалу везло, как-то удавалось выживать в таких условиях, когда шансов выжить было очень мало. Но всякому везению рано или поздно приходит конец. Однажды в бою я был тяжело ранен, меня в бессознательном состоянии взяли в плен. Весь мой взвод был уничтожен, и только нескольким парням удалось прорваться к своим. Брошенные трупы захоронили местные жители. А я очнулся в подвале какого-то дома. Мне оказали медицинскую помощь, даже осколки из легких удалили, в банде был врач из Украины. Дело свое он хорошо знал, за это ему так же хорошо платили. Ну, а когда я оказался в доме полевого командира Казбека Караханова, которого больше знали как Шерхана, жена получила похоронку. В штабах не стали разбираться и вскрывать захоронение, возможно, потому, что поначалу оно было на территории, подконтрольной боевикам, а позже в этом никто не видел необходимости. Матери, насколько мне известно, сообщили, что мой труп не может быть доставлен на Родину из-за того, что я похоронен в горах. Только через год наши все же достали из братской могилы моих ребят. И родители получили цинковые гробы. Но это произошло только через год. Мама после получения похоронки сразу сдала и вскоре умерла, оставив мне квартиру. Супруга горевала недолго, получив все необходимые документы в военкомате, вышла замуж за какого-то предпринимателя, депутата то ли областной, то ли городской Думы, своего однокурсника по университету. Из города они уехали. Я, пройдя курс лечения, вернулся в войска, где и служил до конца прошлого года. Уволился, приехал сюда. Вот и вся история.
Надежда каким-то другим взглядом смотрела на Одинцова:
– Вы говорите о страшных вещах, словно это что-то обычное. Тяжелое ранение, плен, где вы были на волоске от смерти, кстати, а как вам удалось освободиться? Вы бежали?
– Нет! – улыбнулся Одинцов. – На это у меня не было ни сил, ни возможности. Командир мой, узнав от разведчиков, где я могу находиться, подвел к аулу взвод и разгромил банду. Так я оказался на свободе. Но уже без мамы и… без жены.
– Вы, наверное, сильно переживали, узнав, что супруга ушла к другому?
– Обидно было, – пожал плечами Павел. – Хотя на кого обижаться? Галина ведь не изменила мне. Муж погиб, это было подтверждено, что ей оставалось? Обрекать себя на одиночество?
– Она сейчас знает, что вы живы?
– Нет! Иначе позвонила бы, а может быть, и приехала, чтобы объясниться.
– И вы сами не пытались найти ее?
– А зачем? У нее давно другая семья, и дети, наверное, уже большие.
– А если она одна? Ну, не сложилась жизнь с другим человеком? Такое разве не может быть?
– Надежда Владимировна, вам не кажется, что мы слишком углубились в обсуждение моей темы? У меня нет жены, и все!
– Извините. Кофе еще налить?
– Не надо. – Одинцов отодвинул чашку, прикурил сигарету: – Теперь я слушаю вас.
– У меня все гораздо прозаичней, – вздохнула Надежда. – Рано вышла замуж. Муж, Андрей, окончив технологический институт, работал инженером на оборонном заводе. Я – медсестра, тогда только начинала в поликлинике. Жили бедно. И у Андрея, и у меня зарплата – копейки, а тут родился Колька. Андрея это не устраивало. Многие его друзья подавались в бизнес, кто-то прогорел, кто-то поднялся. Однажды он встретился со своей бывшей одноклассницей Алиной Кочан. Я хорошо знала ее, училась в той же школе, только в другом классе. Алина и в школе была заводилой, ребята так и вились возле нее. А вот личная жизнь не сложилась. И она занялась торговлей шмотками. У нее дело пошло, две точки открыла на рынке. Предложила Андрею работать вместе. Денег в долг дала. В общем, стали они вместе торговать. Вместе и в Москву уехали, откуда Андрей уже не вернулся. Решение суда о разводе я получила по почте. Уж как ему удалось развестись без моего участия в процессе, остается только догадываться.
– Деньги!
– Да, скорее всего. Где-то через полгода после развода я начала получать алименты, тогда же позвонил Андрей и сказал, что мизерные алименты платит потому, что официально нигде не работает, но каждый месяц будет перечислять дополнительную сумму. Я спросила, сына увидеть не хочет? Он ответил – хочу, но не могу, Алина против. Вот теперь от него приезжает молодой человек, привозит деньги, десять тысяч рублей. Вот такая моя история. Для женщин, в общем-то, нередкая, мне непонятно, почему вы не женились второй раз? Офицер, хорошая зарплата, сами ничего. До сих пор любите Галину?
– По-моему, вы задаете не совсем уместные вопросы.
– Отчего же? Нормальные вопросы. Но не хотите, не отвечайте.
– У меня, конечно, были женщины, да и любовь к Галине куда-то с годами испарилась, но жениться еще раз? Не знаю, особого желания нет.
– Но одному ведь плохо. Надо и женскую работу выполнять – убираться в квартире, готовить еду, стирать, наконец?
– Я привык!
– И это ненормально. Вы не хотите признаться, что до сих пор любите бывшую жену.
– Ошибаетесь.
На кухню вошел сын Надежды, увидев Павла, удивленно спросил:
– Вы?
В глазах парня мелькнула тревога. Да, он рассказал матери о том, что Одинцов помог ему в сквере, но скрыл, отчего на него наехали пацаны.
– А поздороваться не надо? – спросила Надежда.
– Здравствуйте, – буркнул Николай, глядя на Павла.
Одинцов улыбнулся, поняв опасения мальчишки.
– Привет! А я вот залил вас, сейчас обсуждаем с твоей мамой, как ремонт сделать.
– А! – облегченно вздохнул Колька и повернулся к матери: – Я уроки сделал, можно погулять?
– До восьми часов, – разрешила Надежда.
– Так уже полвосьмого! Ну, хоть до девяти.
– Если только во дворе, чтобы я в любой момент могла видеть тебя.
– Ладно!
Колька ушел на улицу.
– Значит, мы решили, Надежда Владимировна, насчет ремонта. Вы нанимаете бригаду, я плачу!
– Нет, – ответила она, – не договорились. Я решу вопрос с ремонтом сама, и это мое последнее слово.
– Ну, как хотите. Я хотел как лучше.
– Верю, но не надо.
– Вы всегда такая упертая?
– Хотите испортить вечер?
– Нет. И поэтому ухожу. Благодарю за кофе.
– Вы уже благодарили.
– Пойду! Странно, но я чувствую себя как мальчишка.
– А вот этого, Павел Алексеевич, тоже не надо. Я провожу вас!
