Иван Стрельцов - Радиоактивная война
– Трогай.
Когда лимузин плавно тронулся с места, Зубанов снова заговорил:
– Я заказал президентский «люкс». Думаю, ты не будешь в обиде, что мы остановимся в одном номере. – Серафим Кириллович обращался к своему бодигарду на «ты», напоминая, как во время полета они на двоих уговорили литр «Смирновской» под бутерброды с красной икрой и салат из крабов, договорившись общаться без официоза, как старые добрые знакомые. Кольцов согласился, про себя решив, что если и будет вот так запросто общаться с Зубановым, то только по имени-отчеству.
Дистанция между наемником и нанимателем обязательна, в противном случае недалеко и до беды.
– Сперва я хотел снять президентский номер, а тебе обычный «люкс», но потом решил, что это какая-то дискриминация. А два президентских даже для меня слишком расточительно.
Глеб вначале не вслушивался в бормотание своего нанимателя. Он внимательно смотрел в окошко, знакомясь с чужим городом, в котором ему придется какое-то время находиться, а возможно, и действовать по своему основному профилю.
Столица княжества еще хранила кой-какие следы былой колонизации. В особняках чопорных англичан теперь нашли приют административные учреждения и министерства, филиалы европейских банков.
Но эти осколки империи попадались редко. Как новая поросль, над зданиями с развевающимися государственными флагами, окруженными охраной, возвышались современные небоскребы из стекла и бетона.
«Не Москва, конечно, но тоже красиво», – констатировал сыщик, любуясь огромными пальмами, густо высаженными вдоль дороги, убегающей вперед бесконечной лентой.
Огромные южные деревья символизировали Черный континент...
– Ты, Глеб, что, меня не слушаешь? – снова в сознание Кольцова ворвался возмущенный голос бизнесмена.
– Отчего же, – не моргнув глазом, соврал сыщик. – Вы сказали, что в номере три спальни. Но мне все равно, я человек неприхотливый. Если нужно, то могу и в холле на диване или вообще на полу.
– Ну, на полу – это уже перебор, – буркнул Зубанов. Настроение у него неожиданно испортилось, и до самой гостиницы он больше не проронил ни звука.
Пятизвездочный отель «Хилтон» был самым высоким зданием княжества. Тридцатиэтажный прямоугольник вмещал несколько бассейнов, конференц-зал, торговый центр, и на крыше даже была оборудована посадочная площадка для вертолетов. Здесь селились самые богатые путешественники и иностранные правительственные делегации.
Лимузин мягко подкатил к центральному входу, к нему тут же бросился швейцар в длинной, расшитой золотом ливрее и поспешно открыл дверцу.
Вслед за швейцаром появился худощавый подросток, «бой», схвативший багаж прибывших.
– Ну а я что тебе говорил, сервис на высшем уровне, – Серафима Зубанова вновь охватил щенячий восторг от увиденного, как будто до сих пор его безвылазно держали в какой-то первобытной деревне, и только сейчас он впервые увидел цивилизацию.
Бизнесмен чем ближе подбирался к своим компаньонам, тем больше нервничал. «Видимо, ступив на землю Черного континента, – подумал Кольцов, – стал соображать, что здесь московская распальцовка не стоит ни гроша. И вполне возможно, что сейчас он жалеет о том, что взял в сопровождение всего одного человека, да и тот „варяг“, а не половину своей кодлы из службы безопасности фирмы», – невольно позлорадствовал сыщик.
Оформление новых постояльцев заняло несколько минут, потом в сопровождении расторопного «боя», который держал дорожные сумки, как самую большую драгоценность, мужчины вошли в лифт.
Президентский «люкс» по размерам был не меньше какого-нибудь дворянского гнезда в средней полосе России, только оформлен намного богаче и, естественно, куда комфортней. Огромная гостиная, три спальни, столько же ванных комнат и туалетов, большая терраса с видом на центральную площадь столицы.
– Настоящий дворец, не хватает только зимнего сада, – оглядывая хоромы, с усмешкой проговорил Кольцов.
– Здесь зимы не бывает, соответственно, и зимний сад не нужен, – протягивая «бою» местную банкноту, совершенно серьезно сказал Зубанов. – Этот город – сплошной сад, оазис, мать его.
Он поднял с пола свою дорожную сумку и со злостью швырнул в кресло.
– Сейчас смоем пыль, перекусим и дальше будем решать, как провести время с пользой для души и тела.
Как это часто бывает, легкий перекус затянулся до вечера, расторопный официант из гостиничного ресторана трижды приносил выпивку и закуски.
Глеб одну за другой опрокидывал рюмки охлажденного «Абсолюта», утоляя голод изысканными деликатесами, и внимательно слушал треп своего нанимателя. Серафим Зубанов говорил много, как будто спешил исповедаться перед близкой кончиной, а рассказать бывшему мидовцу было о чем. И то, что когда-то держал внутри себя, теперь изливал на свободные, почти случайные уши.
Сгустившиеся сумерки заставили Гаробо вспыхнуть сотнями тысяч разноцветных огней.
«Король азартных игр», заметно ослабевший от выпитого и откровений, завалившись на бок, только смог пьяно пробормотать:
– Я, пожалуй, слегка вздремну.
Кольцову абсолютно не хотелось спать, а принятая на грудь доза сняла предохранители с лишней храбрости, и сейчас его натура требовала деятельности. Мысли работали в боевом режиме.
«Любая операция начинается с доскональной разведки местности. Когда знаешь все ходы и выходы – легче принять верное, наиболее эффективное решение».
Сбросив гостиничный халат, он быстро оделся и покинул номер. С чего начать «разведку», решилось само собой.
«Если хочешь узнать настоящий вкус блюда, не бери сверху, а черпай с самого дна», – наставлял инструктор в «лесной школе», матерый диверсантище Второй мировой.
Таких матерых волков, когда еще старлей Кольцов учился в КУОС перед командировкой «за речку», было достаточно, и лишь благодаря их опыту бойцы «Каскада» успешно действовали в Афганистане. Дно большого города – это дешевые бары, где собирается соответствующий контингент и всегда можно узнать самые специфические новости, обзавестись не засвеченной квартирой и при необходимости даже отыскать торговцев оружием или, скажем, контрабандистов.
В своем белом приметном костюме Кольцов спустился на лифте на первый этаж. Несмотря на поздний час, холл гостиницы был полон народа, причем праздношатающихся видно не было.
Кто-то, сидя в выполненных под старину креслах из красного дерева, листал газеты, раскрыв их полностью, так что были видны лишь ноги. Так себя ведут только европейцы, отметил Глеб, зная, что соотечественники предпочитают складывать газету вчетверо и изучать, что называется, блоками.
Кто-то беседовал с портье, коих было не меньше полудюжины, третьи направляли свои стопы в сторону гостиничного ресторана. Тут же служащие толкали тележки, доверху забитые чемоданами и дорожными баулами.
«Судя по интенсивному наплыву гостей, не такое уж и безнадежное место это княжество Путу», – отметил сыщик. Раз европейцы так осаждают столицу, то наверняка в стране есть еще что-то, кроме туризма и медной руды невысокого качества.
Интересоваться у швейцара, где можно найти питейное заведение подешевле, Глеб не стал. Выйдя из гостиницы, он быстрым шагом пересек залитую ярким светом центральную площадь и свернул на первую попавшуюся боковую улочку.
Через полтора часа интенсивных поисков, значительно удалившись от центра, он наконец наткнулся на неприметный бар в полуподвале, без кондиционера и со сломанной входной дверью. Внутри стоял устойчивый едкий запах из смеси дешевого табака, сивушных масел и человеческого пота. Еще через мгновение Кольцов сделал для себя очередное открытие. «Это я погорячился, когда решил черпануть с самого дна». В своем белом костюме от кутюрье он мог рассчитывать в лучшем случае на удар по голове пустой бутылкой и выворачивание карманов. В худшем... О худшем думать не хотелось.
Быстро миновав заведение, Глеб двинулся в обратном направлении. Теперь он решил довольствоваться баром средней руки, где можно будет слиться с белыми посетителями, которых, как он уже знал, в городе немало.
Следующим объектом оказалась открытая площадка, устроенная под сенью высоченных пальм на берегу рукотворного пруда.
Из двух десятков столиков было занято не больше половины, среди посетителей преобладала белокожая молодежь. Видимо, студенты использовали время летних каникул для глубокого познания мира.
Сыщик огляделся и занял столик у самого края водоема, где вяло били струи фонтана.
Едва сыщик опустился в легкое пластиковое кресло, как перед ним вырос темнокожий официант. Мешать выпитую с Зубановым водку с другими напитками не хотелось, поэтому Кольцов коротко бросил:
– «Кровавую Мэри», – и показал пальцами: – большую.
