Без права на ошибку - Ли Чайлд
– Тут я с тобой согласен, Джо не стоило отправляться туда, – сказал Ричер. – Врач, например, не должен заниматься составлением завещания. А адвокат не должен орудовать скальпелем.
– Но ты его заставил.
– Нет, никого я не заставлял, – покачал головой Ричер.
Она молчала.
– Есть две важные вещи, Фролих, – продолжил он. – Во-первых, человеку не стоит выбирать работу с оглядкой на то, что об этом подумает, скажем, брат. А во-вторых, когда мы с Джо общались в последний раз, мне было шестнадцать лет. Ему восемнадцать. Он уезжал в Вест-Пойнт. Я был мальчишкой. Как он мог хотеть мне подражать? Ты с ума сошла? После этого я его никогда не видел. Разве что на похоронах. Думаешь, я плохой брат? Так вот, Джо был ничем не лучше. Плевать он на меня хотел. Он ведь годами не присылал мне вестей о себе.
– Он следил за твоей карьерой. Ваша мать писала ему о тебе. И он сравнивал себя с тобой.
– Наша мать умерла за семь лет до гибели Джо. Тогда у меня карьеры еще толком и не было.
– Тебя в самом начале, в Бейруте, наградили Серебряной звездой.
– Я оказался там, где произошел взрыв, – сказал он. – Мне дали медаль, потому что не могли придумать, что еще сделать. В армии так бывает. И Джо прекрасно это понимал.
– Он сравнивал себя с тобой, – твердила она свое.
Ричер поерзал в кресле. Посмотрел на капельки конденсата от дыхания на лобовом стекле.
– Может, и сравнивал, – сказал он. – Но только не со мной.
– С кем же?
– Вероятно, с отцом.
– Он никогда не говорил мне о нем, – пожала плечами она.
– Вот-вот, – сказал Ричер. – Избегал. Отрицал это свое стремление.
– Ты так считаешь? А что такого было в твоем отце?
– Морской пехотинец. – Ричер отвернулся и закрыл глаза. – Воевал в Корее и во Вьетнаме. Совмещал в себе несовместимое. Нежный, застенчивый, милый, любящий человек, но в то же время хладнокровный убийца. Кремень. Рядом с ним я похож на какого-нибудь Либераче[17].
– Ты сам сравниваешь себя с ним?
– Бессмысленно. – Ричер покачал головой. Открыл глаза. – Говорю же, рядом с ним я похож на Либераче. И всегда буду похож, несмотря ни на что. Но это необязательно так уж плохо.
– Ты что, не любил его?
– Да нет, он был нормальный мужик. Но чудак. Теперь для таких, как он, нет места в мире.
– Джо не надо было ехать в Джорджию, – сказала Фролих.
– Не спорю, – кивнул Ричер. – Спорить вообще не о чем. Но никто не виноват в случившемся, кроме самого Джо. Надо было иметь голову на плечах.
– Так вот и тебе тоже.
– У меня с головой все в порядке. Например, я пошел служить не в морскую пехоту, а в военную полицию. А еще я никогда не чувствовал порыва кровь из носу внести вклад в разработку новой стодолларовой купюры. Я просто делаю то, что знаю.
– И ты знаешь, как избавиться от этих людей?
– Лучше, чем мусорщик знает, как избавиться от мусора. Это не ракеты в космос запускать.
– Звучит довольно самонадеянно.
Он покачал головой:
– Послушай, мне надоело перед тобой оправдываться. Это уже становится смешно. Лучше скажи: ты своих соседей знаешь?
– Не очень, – ответила она.
Ричер протер запотевшее стекло и ткнул большим пальцем в свое окно.
– Ну вот представь, живет у тебя по соседству какая-нибудь старушка, которая вяжет свитеры. Ты приходишь к ней и говоришь: «Боже мой, вот это да! Неужели вы столь безрассудны, что отваживаетесь вязать свитеры?»
– Ты приравниваешь вооруженную борьбу к вязанию свитеров?
– Я просто хочу сказать: у каждого из нас какие-то вещи получаются хорошо, а какие-то не очень. То, о чем мы сейчас говорим, у меня получается хорошо. Возможно, это единственное, что у меня получается хорошо. Не повод для гордости, но и для стыда не повод. Просто так есть. И я ничего не могу с этим поделать. Я генетически запрограммирован на победу, вот и все. Несколькими поколениями подряд.
– У Джо были те же гены.
– Нет, у него были те же родители. Тут есть разница.
– Надеюсь, твоя вера в свои силы оправданна.
– Оправданна. Тем более сейчас, когда со мной Нигли. Рядом с ней я тоже кажусь Либераче.
Фролих молча отвела взгляд.
– В чем опять дело? – спросил он.
– Она в тебя влюблена.
– Чушь собачья.
– Откуда ты знаешь? – Фролих посмотрела на него в упор.
– В этом смысле я для нее неинтересен.
Фролих только покачала головой.
– Я говорил с Нигли об этом, – сказал Ричер, – на днях. Она сказала, что отношения со мной ее никогда не интересовали. Выразилась недвусмысленно.
– И ты ей поверил?
– А что, не должен был?
Фролих ничего не ответила. Ричер задумчиво улыбнулся.
– Думаешь, она испытывает ко мне интерес как к мужчине? – спросил он.
– У тебя и улыбка такая же, как у Джо, – сказала она. – Чуть застенчивая и чуть кривая. Невероятно красивая улыбка, красивее я в жизни не видела.
– Ты все еще не отпустила его? – спросил он. – Понимаю, что рискую узнать об этом последним. И рискую заявить о чертовски очевидном.
Она не ответила. Просто вышла из машины. Он двинулся за ней. На улице было холодно и сыро. Ночной воздух казался тяжелым. К запаху реки примешивался принесенный откуда-то ветром запах авиационного топлива. Они приблизились к ее дому. Она отперла дверь, и они вошли.
На полу прихожей лежал лист бумаги.
Глава 12
Это был уже привычный белоснежный лист стандартного формата. Он располагался строго параллельно доскам дубового пола. И геометрически точно посередине прихожей – прямо возле ступенек ведущей наверх лестницы, как раз там, где два дня назад Ричер бросил мешок для мусора со своей одеждой. На листе была аккуратно напечатана простая фраза. Привычный шрифт – гарнитура «Таймс нью роман», четырнадцатый кегль, жирный. Четыре слова, расположенных в две строки по центру страницы. «Это свершится уже скоро». В первой строчке два слова: «Это свершится». И во второй два: «уже скоро». Наводило на мысли о стихотворении или
