Владимир Колычев - Черное правосудие
Свидетелей убийства полно. Полный зал. Но убить велено только пожилого. Вот кого на самом деле нужно убивать в первую очередь. Темнит что-то благодетель, водит его, Лопуха, за нос. На другого стрелки перекидывает. Впрочем, ему все равно кого убивать.
Пожилой мужчина получил одну пулю в живот, вторую в шею, третью в голову. Контрольный выстрел в случае с ним – пустая трата патронов и времени. Другое дело молодой. Ему продырявить череп не помешало бы, для очистки совести.
Но выполнить свое намерение он не успел. Откуда-то из-за стойки бара выскочил бравый официант с пистолетом в руке. Вот уж кто не вписывался в его планы.
Лопух вильнул в сторону, сделал шаг к выходу. Официант, он же, наверное, и охранник по совместительству, выстрелил, но пуля прошла мимо. Он выстрелил еще раз, и снова промахнулся. Продолжая уходить к выходу, Лопух выстрелил в ответ. Но и у него стрельбы не шла. Официант не стоял на месте, ловко использовал стойку бара в качестве прикрытия.
Но все же Лопух в этом поединке победил. Победа заключалась в том, что он ушел из кафе целым и невредимым. К тому же и заказ исполнен.
Заказчик будет доволен. Только вот как он отблагодарит исполнителя?Для выстрела в упор облегченный кевларовый бронежилет по характеристикам своим был слаб. Но в левой части груди он был усилен титановыми пластинами, а потому легко удержал пулю, которая должна была пробить сердце. Вторая порция свинца пробила защиту и врезалась в желудок. Но смертельным исходом это не обернулось.
От болевого шока Саша потерял сознание. Когда очнулся, вокруг суетилось много народу. Врачи, милиционеры, зеваки. Его положили на носилки и куда-то понесли. Но прежде чем его упаковали в машину «Скорой помощи», он успел понять, что его отец погиб. Киллер стрелял и в него.
Значит, прав был отец, предостерегая его от Хохла. Этот отморозок сдержал свое слово. Это он послал ему в «подарок» киллера. Только погиб не он, а отец. Какая несправедливость!
От телесной, а скорее от душевной боли Саша снова лишился чувств.Толкунов уже знал о смерти Рябина. Он радовался с трагической миной на лице.
Рябин-младший не погиб. Его спас случай и бронежилет. Но это ничего не меняло. Покушение было совершено на него. Сергей Леонидович погиб как бы из-за него.
Но тайное может стать явным, если вдруг выйдут на киллера, на Лопуха. Он многое может рассказать. И умные люди быстро разберутся во всем. А умные люди в России пока не перевелись.
С Лопухом он встречается сегодня, на конспиративной квартире. Это будет последний в их жизни разговор. Подъезжая к знакомому дому, он инстинктивно нащупал в кармане куртки отечественный «АПС». Он знал, что эта «машинка» не подведет. Выходя из машины, он взял с собой и кейс. В нем лежали деньги, сто тысяч долларов – подлинных, и заграничный паспорт, тоже не липовый. Хотя все это киллеру не понадобится.
Лопух открыл дверь по условному сигналу, впустил в квартиру. Джинсы на нем, свитер, в прихожей теплая куртка на вешалке дожидается. Наверняка отчалить собирается. Как только получит обещанные деньги. Только получит ли он их?
Толкунов прошел в комнату, положил кейс с деньгами на столик.
– Заказ исполнен, молодец, – сухо поблагодарил он киллера. – Сто штук баксов, как обещано. И паспорт заграничный.
Лопух явно не чувствовал подвоха. Иначе бы он просто взглянул на содержимое кейса. Ну, в крайнем случае достал бы одну купюру, наскоро на глаз удостоверился бы в ее подлинности. Но нет, он принялся считать деньги, и не по числу банковских упаковок, а по количеству купюр в пачках. Точно что лопух.
Рука сама потянулась в карман, резко выхватила «стечкин». Но в этот миг словно какая-то пружина распрямилась в Лопухе. Рывком он ушел в сторону и оказался сбоку от Толкунова. Последовал удар по руке с пистолетом. «АПС» полетел на пол, но Лопух ловко подхватил его на лету. И также ловко направил на Виктора Ефимовича.
Толкунов не питал иллюзий. Лопух – киллер, он привык убивать. И рука его не дрогнет. А оснований, чтобы выстрелить, у него предостаточно.
Только Лопух не стрелял. Свободной рукой он вытащил из кейса паспорт, глянул на него. На подлинность проверил. Как будто это так легко сделать на глаз.
– Твое счастье, козел, что лаве твои не липа, и ксива, похоже, не фиговая, – криво усмехнулся киллер. – А то бы мочканул тебя без понтов. Прощевай, благодетель, и не ищи меня, я ухожу за кордон.
«Ну и пусть уходит, хрен с ним».
В голову полезли и другие мысли, но Лопух коротко замахнулся и ударил Толкунова пистолетной рукоятью в висок. Мысли вылетели из головы вместе с сознанием.Лопух наклонился над бесчувственным телом, нащупал пульс. Жив. Он мог бы убить этого козла, но не стал этого делать. Все-таки он обязан ему свободой. Да и жизнью тоже: если бы не благодетель, сдох бы скорее всего он на койке тюремной больницы. А Лопух умеет помнить добро.
Конечно, благодетель поступил с ним подло. Но это жизнь. Бывают случаи, когда после исполнения заказа киллеры должны умереть. Тут как раз тот случай.
Он уходит, даруя благодетелю жизнь. Тот, возможно, будет его искать. Но за границей. Только там он его не найдет, даже если задействует все силы мира. А все потому, что Лопух подастся не на запад, а совсем в другую сторону – в далекие уральские края. Там его ни одна зараза не сыщет.Из ресторана Хохол с Риткой отправился в сауну, там им спецом номер приготовили. Попарились, потрахались. Подставила она ему таки свою «шоколадницу». Так все в кайф было, что все мысли о Рябине вместе с болтом в Риткину щель ушли. А ведь собирался позвонить ему снова, отбой дать. Кажется, даже извиниться собирался. Во всем должна быть мера, а он забыл обо всем. Ну да и хрен с ним, с этим «следаком».
А поутряне, с перетраху и перепою, Хохол двинул к Багру, перетереть нужно было конкретно по одному делу. Козел там один возникать начал, надо бы рога ему пообломать. О Ритке и о Рябине он даже и думать забыл.
Только Багор ему о них напомнил. В кафе он его поджидал. Не кафе, а кафешка – комнатуха пять на пять, с полдюжины столиков, ну и сервис так себе. Правда, с недавних пор «Лаванда» вроде как их резиденцией стала. Целыми днями братва ихняя откисает там, но все культурно так, чин чинарем.
– Слушай ты, гондон дырявый, – обрушился на Хохла Багор. – Какого ты хрена на «следака» ментовского наехал?
На Багра страшно смотреть. Ростом он по среднему. Но вширь все одно что шкаф трехдверный. И накачан крепко, до ужаса. Голова у него квадратная, большая. Мозгов там вряд ли много. То ли дело у него, у Хохла. Ритка и та намедни восхищалась его умом…
– Да ты не кипишуй, – усаживаясь напротив босса, развязно бросил он.
– Я те ща сяду, в рот тебя дери! – рявкнул Багор, глаза его налились кровью.
Он подскочил к Хохлу, схватил его за грудки и с силой сдернул с места. Тот отлетел к противоположной стене, сбив по пути столик.
– Ты, мудила стебаный! – заорал в бешенстве Хохол.
Чего этот урод себе позволяет? Надо его на место ставить. Зашибить бы его сейчас наглушняк. Повод есть. Глядишь, и место центровое освободится.
С диким ревом Хохол ринулся на Багра. Тот ловко ушел из-под удара, подцепил его кулаком в солнечное сплетение. У Хохла перехватило дух. И тут же его за руки снова вздернули. Багор ударил головой ему в переносицу. Перед глазами пошли круги, и все исчезло.
Очнулся Хохол все в том же кафе. Он лежал на спине, а на нем стоял стул, стягивая ножками, как тисками, его тело. И на стуле этом сидел Багор. Нагло ухмылялся.
– Нассать бы на тебя, мудила ты недоделанный, – куражился он. – Знал я, что мозги у тебя, бля, куриные, но не думал, что ты стопудовый дебил. Теперь, базара нет, все об этом знают. Гы-гы-гы!
Послышалось ржание и со стороны. Хохол повернул голову и увидел Кочана и Пугало. Они смеялись и смотрели на него, как на поверженного авторитета. Какое унижение!
– Бля, ну это ваще писец, по «сотке» на «следака» наезжать, да еще беспонтово, из-за какой-то соски. Дебилизм конкретный.
Хохол вроде никому не говорил, что на Рябина угрозами сыпал. Может, Ритка трепанулась?
– Ритка, сука, раскололась? – спросил он, невидяще глядя на Багра.
– Ритка? Эта твоя прошмандовка? Не-е, это не она мне сболтнула.
– Тогда кто?
– Я же говорю, что ты дебил. Дебилом и сдохнешь. Ты хоть на децал врубись, писец ходячий. Если ты на «следака» наезжаешь, об этом вся ментура знать будет. Но твой «следак» хавло не разевал, никому тебя не сдавал. Тоже думал, что ты дебил. Думал, что ты чисто понтуешься, на пушку взять его хочешь. Не знал он, что ты дебил в квадрате. Какого хрена ты «следака» этого мочканул?
– Что?! – смысл сказанного не сразу дошел до Хохла.
– «Следака» какого хрена вальнул?
– Я?! – Он почувствовал, как его глаза вылезают из орбит.
– Ну не хрен же с бугра!
– Я никого не мочил.
Не трогал он «следака», как есть не трогал. А ему предъяву клеят. Непонятки!
