Владимир Колычев - Черное правосудие

А еще бабы.

– Ванечка, ну ты же обещал мне помочь, – заискивающим голосом протянула Ритка.

Он откисал с ней в кабаке. Клевая телка, все при себе. И трахается будь здоров. Сначала все целку из себя корчила: «Ну что ты, что ты, я не такая!»

А вчера он узнал, какая она. Такая же, как и все. Курва!..

Помнит он те времена, когда за ней, как недоумок последний, ухлестывал. В одном классе с ней учился. Только она его к себе и близко не подпускала. Рылом, мол, не вышел. Она, видите ли, первая красавица в школе. Девочка-недотрога.

После школы он ее ни разу больше не видел. А вот недавно нарисовалась. На улице он ее случайно встретил, подкатил к ней, по ушам проехался. Она сначала рожу скорчила, потом узнала, кто он, сразу подобрела. Бандиты сейчас в почете. Даже больше, чем космонавты. В кабак позволила себя сводить. Только до постели дело не дошло. А трахнуть ее хотелось, аж зубы сводило.

У Риткиного отца возникли проблемы с ментовкой. На работе у него на двадцать третье февраля что-то типа банкета устраивали. Ну и перебрал дядя малость. А потом с чуваком одним отношения выяснять полез, да сдуру какой-то хреновиной череп ему проломил. До летального исхода дело не дошло, но покалечил мужика здорово. Короче, под следствием сидит бедняга, срок ему светит. Делом прокуратура городская занимается, а ведет его один следователь. Ритка с матушкой своей уже к нему подкатывалась. Деньги предлагали, чтобы дело замял. Тот ни в какую. Уперся как бык, танком не сдвинешь. Но это Ритке так кажется. Сейчас если не деньгами, то силой такие вопросы улаживают. Уж кто-кто, а Хохол это знал.

Хотел Хохол Ритку, жуть как хотел. И на проблемах ее пахана решил в ее постель въехать. Предложил ей свою помощь. На следователя начал угрозами давить. Не закроешь дело, хана тебе, гад. Так открытым текстом ему по телефону в присутствии Ритки и выложил. «Следака», может, и не напугал, но Ритка прямо на глазах таять начала. Как на супермена какого-то смотрела на него.

Но все же Ритка не сразу отдалась. Три дня он при ней «следаку» названивал, угрожал, именем своим грозным пугал. Для него это было как интересная игра. Ведь финалом ее была Ритка. Вернее, ее передок. Следователь не сдавался. Зато сдалась Ритка. Вчера он все-таки исследовал ее в постели. Хороша девка, базара нет. Трахается по высшему разряду. И за щеку без проблем берет. Самая натуральная шлюха. А еще целкой прикидывалась!

– Ванечка, ну чего ты молчишь? – Ритка чуть ли не с мольбой смотрела на него.

А что он ей должен сказать? Что после вчерашнего она уже ему не интересна? А ведь это так. Для него она оказалась тем цветком, за которым год ухаживаешь, чтобы раз сорвать, понюхать и выбросить. Хотя нет, с ней надо еще разок побаловаться. Вчера она ему «глину месить» не давала. А сегодня даст. И все, тогда он пошлет ее в одно место вместе с папочкой и ослом-следователем.

– Да ты че, думаешь, я о твоих проблемах забыл? Не-а, я о них помню. – Хохол лениво вытащил из специального кармана на поясе сотовый и набрал знакомый номер.

– Слушаю, следователь прокуратуры Рябин, – послышался в трубке сухой официальный голос.

– Это я, Хохол, – развязно сказал Ваня. – Ты этта, дело закрыл?

– И не собираюсь.

– Не, ну я не понял, ментяра, с кем ты в игры свои поганые играть собрался? Короче, даю тебе чисто два часа сроку, – Хохол старался изо всех сил, чтобы придать голосу особую твердость и уверенность. – Если ты конкретно не сделаешь, что я тебе сказал, базара с тобой, в натуре, больше не будет. Земляной домик типа два на два тебя ждет. Не, ну ты понял, а?

В трубке послышались короткие гудки.

– Короче, ты поняла, – победно глянул он на Ритку. – Все будет путем.

Только знал он, что «следак» дело не закроет, и париться ее предку на зоне от «звонка до звонка». Но его это уже не волновало. Он, как говорится, прокукарекал, а там хоть и не рассветай. Он свое получил и еще немного доберет, а на отца Риткиного ему начхать.

Сегодня голос бандита звучал особенно жестко. О подземном домике два на два говорил, о могилке. Похоронить его собирается, если дело по гражданину Сычеву не будет закрыто.

Саша уже хорошо знал, кто он такой, этот Хохол. Так, ничего особенного. Небольшая банда, контролирующая мелкий рынок и ряд торговых лавок. И то этой кодлой заправляет не он, но гонору выше крыши. Где-то на уровне вора в законе.

Все, терпение у Саши лопнуло. Еще раз этот урод позвонит, он свяжется с кем надо. Одного рейда собровцев хватит, чтобы сбить спесь с этого кретина. А пока об этих телефонных угрозах он не говорил ни с кем. Только отцу рассказал, в порядке, так сказать, досужего информирования.

Отец у него огонь и воду прошел, за время службы в «конторе» такое повидал! Но к угрозам Хохла отнесся без иронии. Сказал, что «мелочь» в своем поведении непредсказуема. Хохол мелкая рыбешка, но стремится стать крупной, а для роста нужен авторитет. Возьмет и убьет его, Сашу. Докажет братве, что слова у него не расходятся с делом. И сделает это так, что никакое следствие ничего не докажет.

Саша посмотрел на часы. Рабочий день уже заканчивается. Через час у него встреча с отцом.

До кафе он доедет на машине. Естественно, охраны у него никакой нет и не будет. Но вдруг и вправду этот Хохол готовит на него покушение? Этот ублюдок дал ему два часа сроку. Даже если из кожи вон лезть, так быстро уголовное дело не закроешь. И Хохол наверняка это знает. Значит, по сути, он его уже приговорил. Хотя скорее всего это чистой воды блеф.

А вдруг нет?

Лопух сидел в одиночестве за столиком в кафе «Парус» и мелкими глотками пил кофе. Сейчас бы хорошо водяры вмазать, да нельзя. На дело с залитыми глазами не ходят. Даже сто граммов для храбрости могут сбить с ритма.

У него сегодня дело чрезвычайной важности.

Летом прошлого года он занимался одним банкиром. Никогда у него не было такой невезухи, как тогда. Хотя дело было не столько в невезении, сколько в бабе, которая хранила банкирское тело. Он ее за секретутку, помнится, принимал. Думал, она случайно увела банкира от пули. Ан нет, это она сделала спецом. Она же и в ловушку заманила его. Тщательно проанализировала ситуацию, курва. Врубилась, какие комбинации он предпочитает. Любовник и любовница. И потянула своего шефа в постель. Сама выкручивается на нем, стонет как последняя лярва, за его шею держится. А в руке пистолетик. Ловко она им управилась. Пулю ему в грудину закатала. Еще бы чуть-чуть, и отлетела бы его душа к праотцам. Но нет, бог миловал. И человек нашелся добрый. Помог из объятий костлявой выбраться, а потом так ловко провернул все, что Лопух на свободе оказался. Как будто умер он и его похоронили. Фиктивная смерть. А из какого места вытащил! Сразу понятно, из важных чинов этот человек.

Кто он, его благодетель, Лопух точно не знал. Узнать хотелось, да не получалось, уж больно крепко он шифровался. В квартире его какой-то поселил, денег на харч дал, спортивные тренажеры поставил, чтобы формы не терял. Время от времени в тир возил, для поддержания все той же формы. Явно готовил для дела. Для какого, и так понятно. Ведь он, Лопух, только одно умел делать – убивать.

И вот он в деле. Свою жертву Лопух знал в лицо. По фотографии срисовал. Но не ведал, кто он такой. Благодетель воздерживался от комментариев. Сказал, что от выполнения задания зависит очень многое, а также пообещал деньги, много денег. Сто тысяч долларов. С этими деньгами он может спокойно ехать за границу и жить там до самой смерти в свое удовольствие.

Хотелось бы в это верить, да не получалось. Уж слишком гладко стелет его благодетель. И больно много поставлено на карту. Инстинкт нашептывал ему об опасности.

Двое – молодой и пожилой – вошли в кафе ровно в половине восьмого. Отец и сын. Остановились у порога, окинули взглядом заполненный зал. Ищут свободное место. Но свободное место нынче найдешь только на кладбище и то не сразу.

Черный юмор собственной выпечки взбодрил Лопуха. Быстрым взглядом он также окинул зал. Нет ли опасности?.. Вроде все спокойно. Он быстро встал со своего места, широким шагом приблизился к жертвам, на ходу вынул семнадцатизарядный «глок».

Молодой начал расстегивать дубленку, и в это время Лопух надавил на спусковой крючок. Одна пуля ткнулась обреченному в сердце и отбросила его назад. Вторая вдогон врубилась в живот. Первый пошел.

Второй широко раскрытыми глазами уставился на Лопуха. Этот пойдет как свидетель. Этого свидетеля благодетель оставлять в живых категорически запретил. Что ж, пусть будет так. Еще три пули вылетели из ствола. И все три достались бедняге. Он упал, заливая зал кровью, которая фонтаном забила из шеи.