Лев Пучков - Тигр в камуфляже
— Представь себе, имеет, — заверил Иван. — Но это уже так — детали. А когда снимала бинты, ничего медсестра не сказала?
— А-а-а! Так там были брильянты! — не удержался, спаясничал сыщик.
— А медсестра, блядь такая, их уперла… Да?!
— Прекрати, Андрюха! — угрожающе воскликнул Иван. — Прекрати!
— Прекратил, — серьезно сказал сыщик. Понял вдруг, что просто так, скуки ради, не станет человек приставать с дурацкими на первый взгляд вопросами. Откуда он знает такие подробности? — Сестра сказала, что на бинтах кровь. А ее там быть не должно — во-первых, шрам зарубцевался, во-вторых, там защитная пленка.
— Ага, все сходится, — оживленно потер ладони Иван и как-то даже просветлел ликом. — А теперь слушай и не перебивай — дурные вопросы будешь задавать потом. — И он подробно изложил версию, представленную накануне Русланом Тюленевым, не преминув добавить свои соображения о странных совпадениях, цветных галлюцинациях и прочих нестыковках последних дней.
Сначала Андрей решил, что парень спятил. Чертовщина какая-то! Но в этой чертовщине проскальзывали явно настораживающие и недвусмысленные факты, от которых нельзя было отмахнуться. Да и ясность изложения не позволяла предположить, что говорит сумасшедший.
— Я понимаю, смахивает на бред сумасшедшего, — спокойно заметил Иван, закончив повествование. — Можно эксперимент провести — если есть желание.
Думаю, удастся на сто процентов. Телефон нужен… — И он пояснил, в чем состоит суть эксперимента.
Между тем они приблизились к кафе, над входом в которое красовалась весьма занимательная вывеска в виде герба. Под верхним обрезом готическими буквами было выведено «Раб желудка», а в центре был изображен пожилой, унылого вида гражданин с негрским лицом, прикованный за тощую лодыжку огромной цепью к огромному же, анатомически правильно нарисованному желудку, выкрашенному почему-то в ядовито-зеленый цвет.
— Авангард! — восхищенно оценил Иван, отчего-то приободрившись при виде вывески. — Понимаю… — Дегенерация, — поправил Андрей, по-хозяйски распахивая дверь и гостеприимным жестом приглашая спутника войти. — Шутка пьяного идиота. Прошу!
Войдя в холл с мягко журчащим кондиционером и стандартными кадкофикусами, детектив поздоровался со швейцаром, почтительно приподнявшимся со стула, и повел Ивана по коридорчику, уходящему куда-то влево.
— Заведующий тутошний — мой кент, — пояснил Андрей. — Позвоним от него. Кстати, с твоим дядей я достаточно хорошо знаком — сволочь еще та…
Завернув пару раз, наши герои подошли к двери с табличкой «Заведующий».
Андрей без стука распахнул дверь, пропуская Ивана вперед.
Заведующий был занят. Он полулежал в массивном кресле, будучи оседлан длинноногой девицей, у которой юбка была задрана до подмышек. Девица сосредоточенно подпрыгивала, виляя тазом, и неискренне стонала. Подержанные ягодицы глянцевито подрагивали, шоркая по несколько неудачно приспущенным штанишкам хозяина кабинета.
— Развели тут блядство, понимаешь! — гнусаво крикнул Андрей.
Подталкивая засмущавшегося Ивана в спину, он буднично бросил хозяину:
— У меня дело, Максик. Ты бы не мог со своей кобылкой отъехать в соседнюю комнату?
Заведующий — тучный мужик, выглядевший гораздо старше своих лет, бесцеремонно согнал девицу, которая, ничуть не смутившись присутствием посторонних, спокойно одернула юбку и покинула кабинет, успев состроить Ивану глазки. Вслед за ней, придерживая штаны и тоже ни капельки не возмутившись, выплыл хозяин кабинета, всем своим видом выражая покорность суровой судьбе.
— Так, значит. — Андрей присел за стол и вытащил из ящика телефонный справочник. — Поляков, говоришь… — Он полистал справочник, нашел номер, набрал. Инспектор, как ни странно, оказался на месте.
— Капитан Поляков.
— Добрый день. Вас беспокоит… эмм… начальник отделения психиатрической клиники Дятлов.
— Ну, — недружелюбно буркнул инспектор. — И что дальше?
— Видите ли, эмм… я бы хотел выяснить кое-какие обстоятельства недавно случившегося у нас происшествия. Дело в том, что наши два пациента, эмм… Ну, понимаете, делом заинтересовался сам представитель… Вы понимаете?
— Сыщик замер — Иван сказал про инспектора, про то, что оный инспектор упомянул какого-то представителя. Представителя чего или кого — было совершенно неясно.
Сейчас капитан спросит «какого представителя?» и придется бросать трубку. А вдруг у него стоит определитель? То-то придется Максу покрутить жирной задницей!
— А-а-а! Это те клоуны, на катафалке?! — заметно оживился инспектор. — Один еще вместо штанов какую-то тенниску нацепил… Значит, все-таки психи! Психи, да?
— В общем, да… Видите ли, я провожу административное расследование происшествия и хочу, если это, конечно, вас не затруднит, чтобы вы коротко описали эти события.
— Да сколько угодно! — охотно откликнулся инспектор — очевидно, скандальчик, нарушивший однообразные будни гаишника, изрядно развлек его и позабавил. Подробно, смакуя каждую деталь и безбожно привирая на ходу, он описал события злополучной ночи. В конце повествования капитан посетовал, что представитель Президента — вроде бы большой и умный дядя, попался на такую идиотскую залипуху.
Андрей, ошеломленно уставившись на Ивана, держал трубку в руке, несколько на отлете, не в силах проронить ни слова.
— Алло! — вдохновенно орал Поляков. — Вы что молчите — записываете, что ли?
— Да-да, записываю. — Сыщик усилием воли взял себя в руки. — А эмм… другие очевидцы там присутствовали?
— Да вы что, сомневаетесь? Вся смена там была! Приезжайте к нам сегодня — они как раз все заступили. Они вам такого понарасскажут! А что — от представителя вам сильно влетело? Небось за такую залипуху кому-то пинка под зад дали?
Андрей смущенно прокашлялся.
— Ну, это не суть важно… Вот тут мне подсказывают — кое-что не совпадает… Вы внешность их можете описать?
— Обижаете! — возмутился Поляков. — Не совпадает… Один — чуть выше среднего, коренастый, лет тридцать, глаза зеленые. Я, кстати, его вчера встретил — он мне прогнал, будто он капитан. Его что — уже выпустили? Или опять удрал?
— Он в отпуске, — брякнул Андрей первое, что в голову взбрело, и мучительно покраснел. — Эмм… мы, знаете ли, иногда даем пациентам отпуск… ну, тем, конечно, которые поправляются. Вот…
— О блин! — страшно удивился инспектор. — Психа — в отпуск?! Ну вы там даете! А впрочем, это ваши дела. Так вот — второй: постарше, длинный, худощавый, вместо штанов какая-то тенниска — ну, сразу ясно — идиот! Да, еще у него в верхнем ряду два зуба золотых — справа… — Андрей машинально потрогал языком золотые коронки у себя во рту и нервно выдохнул. — И оба — с повязками на голове, — закруглился Поляков. — Ну разве не скажешь, что чокнутые? Нет, прав я был…
— Спасибо, — хрипло пробормотал сыщик. — Вы нам очень, очень помогли, спасибо…
— Да ничего — пожалуйста. — Очевидно, Поляков на том конце провода злорадно усмехнулся:
— В следующий раз получше изолируйте своих психов, а то пристрелит кто ненароком… Все у вас?
— Да, спасибо, — поблагодарил Андрей. — Спасибо, товарищ майор.
— Ха! Майор! — язвительно буркнул Поляков. — С вами получишь, пожалуй… — и положил трубку.
Несколько минут Андрей переваривал полученную информацию — Иван не мешал. Затем сыщик потер переносицу и потерянно поинтересовался:
— Ну и что теперь? Что там предлагает твой мужик из Интерпола?
— Я скоро уеду, — признался Иван и слегка засмущался, будто бросал недавнего напарника на произвол судьбы. — Ну, я сказал тебе, почему так… А вы с ним останетесь. В общем, от тебя требуется примерно следующее…
6
Время текло незаметно. Себастьян не считал дни — незачем было. Он жил в пещере, некогда облюбованной семьей Мушаевых, несколько переоборудовав интерьер: завалил вход камнями, оставив узкий лаз, достаточный для того, чтобы человек мог протиснуться через него ползком. Снаружи лаз был совершенно незаметен — в обычное время диверсант приваливал его здоровенным булыжником.
Таким образом, никто не мог напасть врасплох и убить стража Вершины.
Ежедневно он выходил на разведку — обследовал местность на предмет выявления следов нежелательных посетителей, которые могли бы попытаться залезть на вершину горы. Следов не было — в течение многих лет никто не пожелал навестить Себастьяна и доставить ему хлопоты. На десятки километров вокруг простиралась каменная пустыня, разбавленная лишь несколькими высокогорными пастбищами, на которых уединенно проживали дремучие скотоводческие кланы.
Памятуя о старом добром правиле «Не гадь в собственном доме», диверсант почти никогда не обижал «соседей». Для пополнения запасов провианта он периодически спускался в предгорье и крал овец. Это было сопряжено с довольно значительными трудностями — горцы хорошо охраняли свое мясо и шерсть.
