Михаил Серегин - Пациент мафии
– А так ли она необходима, Сергей Вениаминович? – без энтузиазма спросил я. – По-моему, вы теперь справитесь и без меня…
– Сначала вам казалось, что вы справитесь без нас, – делано удивился Чернихин. – Теперь вам кажется, что мы справимся без вас… А истина, как водится, находится где-то посредине…
Он приветственно махнул мне рукой и уверенной походкой направился к «Тойоте».
– Без вас меня, по крайней мере, не били по черепу, – пробормотал я ему вслед.
– Прекрати дымить здесь! – заорал Корнеев, раздраженно глядя на жену. – Ты знаешь, что я этого не выношу! Уеду – хоть закурись, черт бы тебя подрал!
Его жена – эффектная блондинка в золотистом платье, которая была моложе Корнеева лет на двенадцать, – нервно расхаживала по комнате, куря одну сигарету за другой. Известие о внезапном отъезде мужа за границу вывело ее из равновесия. Их совместная жизнь никогда не была безоблачной, а теперь она и вовсе подозревала благоверного в измене. Истинных причин своих поступков Корнеев никогда жене не объяснял, будучи убежден, что в серьезных делах женщинам доверяться нельзя.
Разумеется, она ничего не знала ни о Казарине, ни о ФСБ, ни о разговоре Корнеева со своим депутатом, который состоялся накануне. А разговор этот был для Корнеева неутешительным. Но еще прежде он получил чувствительный щелчок от коллег по бизнесу.
Сразу после того, как закончился инцидент на шоссе, Корнеев поехал в офис. Он был взвинчен и зол без меры. Из разбитого носа все еще понемногу сочилась кровь, а в груди было ощущение странной пугающей пустоты, которым хотелось с кем-нибудь поделиться. В офисе он сразу набросился на Лоскутова с Сиволаповым, пообещав в очередной раз, что один отвечать не будет. Встревоженные коллеги постепенно вытянули из него подробности нового прокола и постарались понезаметнее исчезнуть из офиса. Избегали они встреч и на следующий день.
Поняв, что поддержки с этой стороны не будет, Корнеев бросился к своему депутату. Тот оказался почти весь день занят, и только после обеда измученному Корнееву удалось добиться пятиминутной аудиенции у своего покровителя. Разговор состоялся в коридоре, практически на ходу.
– Мне на хвост села ФСБ, – мрачно сообщил Корнеев, подозрительно оглядываясь по сторонам.
– Это очень плохо, – рассудительно заметил депутат, как бы размышляя вслух. – Но ведь если не знаешь за собой никаких правонарушений, можно не беспокоиться, верно?
Корнеева уже тошнило от этих дипломатических экивоков, и он напрямик бухнул:
– Да дело-то в том, что не все чисто, Николай Геннадьевич!
– Вот как! – отстраненно произнес депутат, глядя не на Корнеева, а куда-то в даль коридора. – Это очень плохо… – Он покивал головой и уже с полной убежденностью заявил: – Очень плохо! – И пошел прочь.
– Николай Геннадьевич! – повысил голос Корнеев, наступая на пятки депутату. – Я бы ведь и не беспокоил, если бы все было хорошо…
Тот вдруг резко остановился и, улыбнувшись мимолетной отсутствующей улыбкой, поправил узел галстука.
– Ты все-таки неважно выглядишь, дорогой мой, – сочувственно сказал он, наконец сосредоточивая свой взор на фигуре Корнеева. – Не думал поехать куда-нибудь отдохнуть? Я ведь тебе советовал…
– Вы считаете, Николай Геннадьевич? – прохрипел Корнеев, искательно заглядывая депутату в лицо.
– Непременно поезжай, – понизив голос, сказал тот. – Не откладывая. Я постараюсь разобраться. Утро вечера мудренее, как говорится…
– Не обманете, Николай Геннадьевич? – Тон Корнеева делался настойчивее.
Депутат легонько похлопал его по плечу.
– Не горячись, не горячись! Не расстраивай меня… Впереди еще много дел…
– Так я надеюсь? – будто не слыша, продолжал Корнеев. – Я вас никогда не подводил, Николай Геннадьевич!
– Ну, все, все! – примирительно заключил депутат. – Меня ждут.
Корнеев был разочарован недосказанностью этого разговора, но совету все-таки последовал – используя связи и деньги, он в один день оформил билет до Парижа, собрал чемодан и только утром, перед тем как выехать в аэропорт, поставил в известность жену.
Теперь он нажимал на кнопки телефона, пытаясь связаться со своим адвокатом. Эта мысль – взять с собой в поездку адвоката – пришла ему в последний момент.
Он каждую минуту ждал, что за ним придут. В руках ФСБ был Темин, а также те люди, которых взяли в загородном доме. Правда, двое из них были в тяжелом состоянии, а другие ничего не знали о Казарине, но Темин мог рассказать многое. Однако Корнеева пока не тревожили – то ли молчал Темин, то ли следователи чего-то выжидали.
В любом случае он решил подстраховаться. Адвокат под боком – это казалось надежным. В любой ситуации его не застанут врасплох, и он не окажется один на один с законом.
Но из-за того, что Корнеев не подумал об этом сразу, вылет адвоката откладывался. Они, правда, договорились, что адвокат прибудет немедленно, как только оформит документы для выезда за рубеж. Но точных сроков Корнеев не знал – поэтому и звонил спозаранку. Телефон адвоката, несмотря на ранний час, был занят, и это бесило Корнеева.
– Сколько можно базарить! – злился он. – Ведь знает, что я буду звонить. Вот скотина!
Наконец их соединили. Услышав уверенный голос юриста, Корнеев сумел взять себя в руки и заговорил сравнительно спокойно.
– Еле до тебя добрался! – проворчал он. – У меня уже нервы на пределе!
– Созванивался с клиентами, – корректно пояснил адвокат. – Поскольку я уезжаю, нужно уладить кое-какие проблемы…
– Так ты когда едешь? – нетерпеливо спросил Корнеев. – У тебя все готово?
– Пока еще нет. Но, думаю, дня через два вылечу.
– Тогда я позвоню тебе из Парижа – сообщу, где остановился. Приедешь, сразу двигай ко мне. Нужно много чего обсудить.
– Разумеется. Можете не беспокоиться на мой счет. Вы, значит, сегодня улетаете?
– Ага, – сказал Корнеев. – Сейчас, через полчаса выезжаю.
– Счастливого пути! – помедлив, сказал адвокат.
Корнеев положил трубку и незрячими глазами оглядел комнату. Жена сидела в кресле, закинув ногу на ногу, и снова смолила сигарету. Глаза ее с ненавистью сверлили Корнеева.
– Меня ты не можешь, выходит, взять! – звучно сказала она. – А кого же ты с собой, интересно, берешь?
– Дура! – раздраженно ответил Корнеев. – Я беру с собой адвоката. Это деловая поездка. Тебе какая разница? Живи тут в свое удовольствие! Я тебе оставляю квартиру, машину, деньги! На хрена тебе этот Париж?
– А тебе он на хрена? – с вызовом спросила жена.
– Я тебе еще раз объясняю, – захрипел Корнеев, кипя от злости. – Я еду туда по делам!.. И не подставляй меня! Меня и так уже подставили! Кореша, чтоб им… Перестань психовать!
– Что я, не понимаю, с какой целью ты едешь? – презрительно заявила оскорбленная супруга. – Деловые поездки не происходят внезапно! Ты собираешься потрахаться – в Париже, с шиком!
Корнеев был так удивлен, что только покрутил головой.
– Ну-у… Ни хрена себе! И что это тебе стукнуло в башку? А я-то думаю, чего она психует… – Он даже не стал ругаться, а сказал вполне добродушно: – Мне, знаешь, сейчас не до баб! Ты пойми, что у меня сейчас такое положение… Я тебе говорить всего не буду, но ты имей в виду, если тебя куда вызовут, будут разные вопросы задавать – ты ничего не знаешь, и точка! В таких случаях голову себе лучше не забивать. Меньше знаешь – крепче спишь.
Жена недоверчиво посмотрела на него через сигаретный дым. Корнеев ответил ей сумрачным взглядом, тяжело встал и прошел к бару. Покопавшись среди бутылок, он выбрал свою любимую текилу и налил половину бокала.
– С утра, конечно, не того… – немного смущаясь, объяснил он. – Но мандраж у меня. Стресс снять надо!
Он выпил, не морщась и не закусывая, встряхнул головой. С сожалением отставил бутылку, сказал с надеждой:
– Ладно, в самолете, если чего, расслаблюсь… В общем, давай прощаться! Ты ничего не думай – меня бабы не интересуют. У меня о другом голова болит.
Он стоял посреди комнаты – неуклюжий, громадный, как медведь, с нездоровой краснотой на лице. Что-то в его облике было сейчас такое, что жена поверила. Но она не умела так быстро менять гнев на милость. Единственное, что она сумела сделать, – это встать и подставить щеку для поцелуя.
– Ты будешь звонить? – холодновато спросила она.
– Обязательно, – пообещал он. – А ты тут мотай на ус, если что. Потом мне расскажешь.
В холле послышался мелодичный звук дверного звонка.
– Это шофер, – сказал Корнеев и пошел открывать.
Шофер вошел, почтительно поздоровался с хозяйкой, взял приготовленный чемодан и замер в ожидании у порога. Корнеев еще немного потоптался, то ли ожидая от жены каких-то слов на прощанье, то ли собираясь что-то сказать сам, но в конце концов просто махнул рукой и бросил:
– Ну все! Поехал я.
Он повернулся и вышел вслед за шофером. Входная дверь закрылась за ним с мягким щелчком. Они прошли по широкому коридору, устланному ковровой дорожкой, и сели в кабину лифта. Шофер нажал на кнопку.
