Петр Катериничев - Охота на медведя
— Возьми все наличные. И — вызывай лифт!
Через пару минут Аня уже стояла рядом с Гриневым в кабинке, в наплечной оперативной кобуре разместился полимерный «глок», духовой пистолет она сунула за пояс сзади.
Лифт остановился на втором. Они устремились по коридору, юркнули в незапертую дверь с надписью «Служебный вход». Еще коридор. Поворот.
— У них здесь отдельный выход на улицу, — сказал Олег, увидев массивного мужчину, поднимающегося навстречу с ящиком в руках. В мгновение оказался рядом, коротко ударил мужчину в подбородок, успел придержать ящик — тот оказался со спиртным. Сдернул с грузчика форменный синий халат и с головы бейсболку с надписью «Кристалл», надел. Спустились на этаж, Олег приложил палец к губам, показал глазами на открывающуюся входную дверь, Аня понятливо кивнула. Как только появился еще один с ящиком, Аня шагнула навстречу с улыбкой:
— Давайте я вам помогу...
Быстро взяла ящик, отступила... Пока мужичок — помельче и посубтильнее первого, соображал, с чего такая милость, Олег оказался прямо перед ним и двумя короткими боковыми ударами отправил экспедитора в нокаут. Аня примерила халат упавшего, убрала волосы под кепочку.
Во дворе, почти вплотную к двери, стоял фургончик с работающим двигателем.
Олег подошел, захлопнул заднюю дверцу, Аня уже села за руль.
— Куда, ребята, по накладной — еще два ящика, — вынырнул откуда-то прилизанный паренек в кафешном полуфраке и с бабочкой.
— В Париж, — ответил Олег и так же, ударом в подбородок, отключил приемщика, успел подхватить под мышки, затащил в подъезд и оставил у стены.
Вернулся, запрыгнул в машину:
— Поехали.
Машина крутилась по улицам центра. Время от времени Аня бросала взгляд в зеркальце заднего вида.
— Ушли чисто, — констатировала Аня. — А вообще — ты был похож на автомат.
— Калашникова?
— Игровой. Из компьютерного салона.
— Это комплимент?
— А что же еще? «А четкость движений и чуткость ушей — поможет не только при ловле мышей!»
— Боюсь, помочь мне теперь может только чудо.
Глава 89
Девушка вела машину сосредоточенно, глядя прямо перед собой, без излишней серьезности, но и без той бесшабашной безалаберности, что свойственна дамам за рулем.
— Кто ты такая, Аня?
— Твой охранник.
— Ого! И на кого ты работаешь?
— На тебя.
— Ты представляешь какую-то службу?
— Нет.
— Тогда — кто тебя нанял?
— Не знаю.
— А кто твое непосредственное начальство?
— Сейчас — ты.
Олег тряхнул головой. Произнес жестко, почти по слогам:
— Вот что, охранник. Вокруг меня последнее время происходит черт знает что.
— В последнее?
— Оно станет таковым, если я не выкручусь. А все идет к тому.
— Как могу, я стараюсь тебе помочь.
— Помоги мне информацией. Скажи, кто ты.
— Аня Сергеева.
— Исчерпывающе. И что ты собираешься предпринять дальше?
— Сейчас мы выберемся из этого «пирожка» и пересядем в мою машину. Она чистая. Кроме машины, есть еще два автомобиля и три арендованные квартиры в разных районах Москвы. Если понадобится — есть спецсвязь.
— Красиво. Добротно. Хорошо. И что мы будем делать со всем этим изобилием?
— Ты — босс, тебе и решать. Аня остановила фургон.
— Пора. Моя машина на стоянке, за сквериком.
Это был довольно новый «форд». Девушка устроилась за рулем.
— Пристегнись, пожалуйста.
Автомобиль тронул с места.
— Итак? — спросил Гринев.
— Я работаю в частной охранной фирме. В Соединенных Штатах.
— Мордоворотом? Или — «атлеткой»?
— Это одна из самых престижных и самых дорогих частных охранных фирм.
Работает с 1892 года.
— На ЦРУ?
Аня одарила Гринева соответствующим взглядом:
— Шпионов опасаешься?
— Опасаюсь. Только вас теперь мне и не хватало.
— Я же сказала — фирма работает с конца позапрошлого века. Не было тогда никакого ЦРУ. И это в России — все охранные предприятия или бандитские, или «дочерние» — от спецслужб. В Штатах главное — незапятнанная репутация.
— У частных детективов такая бывает?
— Бывает. — Аня помолчала, добавила:
— В книжках.
— И как ты туда угодила?
— После колледжа. Я в нем увлекалась айкидо и стрельбой из пневматического пистолета. А потом решила жить самостоятельно.
— Ты американка?
— Да.
Олег покачал головой:
— Красивый переход от босоногого расейского детдомовского детства. Просто Голливуд какой-то. Хуже. «Мыло» с сиропом.
— Я не врала. И сейчас не вру. Когда мне было тринадцать, я с группой детей оказалась в Австралии. У тамошних скаутов была программа помощи детям-сиротам. Вот нас и вывезли — на оздоровление. Мы прожили там в семьях почти месяц. А потом та семья, в которой я жила, решила меня удочерить.
— Почти сказка.
— Австралия и сама — как сказка. И люди там очень-очень добрые. Раньше я не знала, что такие вообще бывают.
— Теперь узнала?
— Да. И ирония твоя — злая.
— А в Штатах как оказалась?
— Колина — моего приемного отца, он работал в австралийском филиале «Форд моторе», повысили, и мы переехали в Детройт.
— С ним вдвоем?
— Нет. Семьей. Его жена, Элизабет, и двое мальчиков, Том и Дэвид. А из Детройта перебрались уже в Калифорнию.
— Голливуд поманил?
— Да. Только не меня и не Колина. Маму Элли. Она писала новеллы в журналы, а потом одну из ее историй взяли в основу фильма. И она стала работать в сценарной группе.
— А как же призвание Колина?
— Ты думаешь, в Калифорнии нет работы для менеджера с хорошими рекомендациями? Понятно, из Детройта он уехал скрепя сердце, он машины любит так, как у нас родители детей не любят, но... Мне кажется, в Калифорнии он стал даже счастливее. И у него теперь свой бизнес: старые автомобили. Он их разыскивает по всему миру, восстанавливает, продает. В коллекции. Это во-первых. А во-вторых, в Детройте дождливо. А в Калифорнии — много солнца.
Почти как в Австралии. Вот только океан ледяной.
— Похоже, ты их любишь.
— Приемных родителей? Да. Люблю. Они очень добрые. И совсем не деловые.
Скорее безалаберные. Но очень талантливые. И Том с Дэвидом — тоже очень талантливые мальчишки. Они младше меня.
— Как ты все-таки попала в охранную фирму?
— Стала взрослой. Решила поменять жизнь. И уехала на Восток. В Нью-Йорк.
Мне казалось, что я умею сочинять, как мама Элли.
— И — что?
— Сочиняла я жутко. И мне это быстро дали понять. Потом — выучилась на секретаршу. Проработала даже с месяц. Потом — поступила в Армию спасения при какой-то христианской миссии. Потом едва не вышла замуж за миллионера.
— Старого?
— О нет. Молодого и спортивного. Но очень скучного. Зато — он познакомил меня с Дональдом. У него я и стала работать.
— Дональд?..
— Директор и совладелец частной охранной фирмы. Кинозвезды, ненавязчивая охрана элитных тусовок, увеселений золотой молодежи, кастингов... «Мягкий стиль».
— Почему тебя взяли?
— Я красивая. У меня — отменная реакция. И еще я... резкая. Это все Дональд так определил.
— Как ты попала в Москву?
— Меня наняли. Тебя охранять.
— Именно меня?
— Именно.
— И ты сразу согласилась?
— Гринев, знаешь, сколько получает охранник даже в нашей фирме?
— Зачем мне?
— Если просто — миллионером с этого не стать. А за твою охрану предложили тысячу долларов. В час.
— Сколько?
— Двадцать четыре тысячи в сутки.
— Какой я дорогой...
— Без учета накладных расходов.
— Кто поручил меня охранять?
— Не знаю. Клиент почел за благо остаться неизвестным.
— И вы не пытались прояснить?
— Олег... Когда столько платят... Нет, Дональд даже отговаривал меня от поездки в дикую Россию, говорил что-то о русской мафии... Словно я в Америку с Луны свалилась, а не выросла здесь! Но и отговарил он... очень неуверенно.
Агентство получает двадцать процентов моего гонорара. Да и я, признаюсь честно, так много никогда еще не зарабатывала.
Олег усмехнулся невесело. «Все хорошо, прекрасная маркиза...»
— Борзов об этом знал?
— Естественно, нет. Меня подвели очень грамотно.
— Извини, Аня... А то, что было с нами...
— Нет. Это в условия контракта не входило.
— Просто ты хотела лично узнать клиента...
— Руки на руле, а то бы получил. Все, что я тебе говорила ночью, — правда.
Олег молча смотрел в ветровое стекло. Скривил губы в усмешке, произнес грустно:
— И что это меняет?
— Все.
Глава 90
Обиталище, в какое привезла Гринева Аня, было похоже на любую меблированную, но нежилую квартиру. Все есть — и нет чего-то очень важного, что именуется уютом и создается лишь руками любимой и любящей женщины.
Аня быстро сварила кофе, Олег безразлично выпил чашку, упал в кресло, уставился в телевизор, щелкнул пультом. Самое странное, что события сегодняшнего утра не оставили в его душе ни смятения, ни испуга. Словно все, что произошло, происходило не с ним и совершенно его не касалось. Как и раньше, когда он узнал о смерти Марка Розена и Марины, как и потом, когда Валентин Сергеевич Савин опустил веки и удавка стянула горло, ни потом, когда Савин ткнулся лицом в стол и по его гладкой поверхности медленно разливалась черная сукровица...
