Андрей Таманцев - Закон подлости
— Ну и сволочь этот твой однокашник… — процедил Артист.
— У него теперь под ногами земля горит, — покачал головой Док. — Он теперь во сто крат опаснее всего Генштаба и ГРУ!.. Не нравится мне эта история. Лучше уж со спецназом перестреливаться, чем гоняться за парнем со съехавшей крышей, у которого к тому же в руках целый чемодан холеры и прочей чумы… Улавливаете, чем это все может закончиться?
— Надо его остановить, — твердо решил Боцман.
— Надо… — с вздохом согласился Док.
— Документы у мужика проверь, — напомнил Артист. — За чем нам теперь-то гоняться?
— Вряд ли Коперник совершит одну и ту же ошибку, — возразил Док, но по карманам трупа пошарил. — Так и есть — пусто!.. У него хоть крыша и съехала, но котелок еще варит.
— Не будем время терять! — Боцман полез обратно на дорогу. — Может, все же догоним?..
— Попытка не пытка… — с сомнением пробормотал Док.
Через минуту они уже неслись дальше по дороге. Артист докладывал по радио об обнаруженном трупе.
— … И срочно нужно опознать его! — кричал он лейтенанту Невскому. — Документов мы не обнаружили, но нужно знать, какая у него была машина… — А, вашу мать! — заорал вдруг Док, хлопнув себя по лбу. — Стой!
Боцман вновь автоматически выполнил приказ. «Ниву» развернуло поперек дороги.
— Ты чего? — осторожно спросил Артист, прикрыв рацию ладонью. — Вспомнил чего?
— Ах мы, дурни!.. — сокрушался Док. — Боцман, давай обратно.
— Но… — начал было Артист, и тут до него дошло. — …Слушай, Невский, — закричал он, — машина у него белая. — Артист обратился к Боцману:
— Ты марку заметил?
— А бог его знает, — буркнул тот. — Вроде «жигуль»… — Вроде «Жигули» — белого или бежевого цвета. Двигается в обратном направлении. Как понял меня?
— Понял, понял, — ответил Невский. — Как же это вы с ним разминулись?
— И на старуху бывает проруха… — буркнул Семен и отключил рацию. — Ну и жук этот твой Леша Сомин!..
— Да, — согласился Док. — Он еще в школе всегда меня в карты обдувал.
— Надо брать реванш, — серьезно заявил Боцман.
— Возьмешь тут, — проворчал Артист. — Ты прикинь-ка, арифметику-то в школе проходил или, как Док, в карты с всякими проходимцами дулся? Мы же в разные стороны двигались. Потом около этой «ауди» провозились минут десять… Они пролетели назад по пустынному шоссе километров сорок. Настроение у всех резко испортилось. Коперник обманул их, как мальчишек. А они еще наезжали на сержанта-гаишника! Того, кстати, и след простыл вместе с напарником и патрульной машиной. Видимо, сержант решил, что одного нагоняя от неизвестного капитана ему вполне достаточно.
Через полчаса они добрались до следующего поста ГАИ. Боцман тормознул у запорошенного снегом патрульного «жигуленка» и опустил стекло.
— Ребята, белый «жигуль» в ближайшие полчаса не проскакивал?
— А что? — хмуро спросил гаишник. И тут — исключительно из-за отсутствия вожделенных «корочек» — наши герои впервые пожалели, что не состоят на государственной службе.
— Операция по перехвату объявлена. Слышали? Мы в преследовании, — терпеливо объяснил Боцман.
— Слышали, — согласился гаишник. — Но не видели. «Ауди» вроде разыскивают.
— Он повернулся к напарнику:
— Так ведь, Вань?
— Точно, — компетентно кивнул тот. — «Ауди»… — Уже «Жигули», — начал терять терпение Боцман. — Белая или бежевая машина проходила? Вам что, не сообщили?
— Так ведь погода-то какая… — пожал плечами гаишник. — Связь ни к черту. — . так что про «Жигули» еще не сообщали. А так — вроде какие-то машины проходили.
Но точно не знаю.
— Ну вот и приехали… Мать их так!.. — выругался Боцман.
— Да, ребята, — протянул Док. — Похоже, дело каюк — упустили мы моего Лешку Сома.
— Если он такой хитрожопый, то хрен мы его найдем, — согласился Артист. — Только время зря потеряем. В такую-то пургу. Вон по карте дальше начинаются развилки — где его там искать?
— Он мог и просто свернуть с дороги, фары погасить и подождать, пока мы обратно по его следу проковыляем, — продолжил описание хитроумия Коперника Боцман. — Потом спокойненько продолжить путь на Москву. Я бы так и сделал.
— Ваши предложения? — снова подытожил прения Док.
— Надо в Москву ехать, — предложил Артист. — Он наверняка туда прибежит. В столице легче укрыться, да и у него там своя территория. С явками и агентами.
— Ну, его территорию мы быстро в свою переделаем, — возразил Док. — Но то, что он в Москву рвется, — это точно. Ты как, Боцман, так же поступил бы?
— А я вам что, модель Коперника, что ли? — обиделся тот. — Родной брат-близнец?.. Ладно, ладно… Дело верное. Я бы тоже в Москву отправился.
— Значит, в путь, — решил Док. Боцман развернул «Ниву» в очередной раз и рванул по шоссе в сторону Москвы.
2
Москва Понедельник 13.00 На просторной кухне конспиративной квартиры Управления планирования специальных мероприятий в одном из старых домов в центре Москвы Константин Дмитриевич Голубков, сидя на табурете у окна, ждал, пока соберутся все члены команды Пастухова. Все было так подчеркнуто просто, неофициально, что казалось, здесь намечается не оперативное совещание секретной спецслужбы, а просто хорошие друзья решили по старой памяти посидеть на кухоньке, выпить пивка, поболтать о жизни.
Первым прибыл, как это и полагается, сам Пастухов. Поздоровавшись с Голубковым, Сергей уселся в углу у холодильника и вопросительно посмотрел на начальника.
— Не смотри на меня, — устало ответил на его немой вопрос Голубков, выглядевший явно не лучшим образом. — Чтобы мне не пришлось повторяться, давай дождемся остальных. Чувствую я, эта неделя мне будет дорого стоить… Пастух молча развел руками, мол, хозяин — барин, и уткнулся взглядом в заснеженные крыши за окном. Минуты через три подошли Трубач и Муха. Муха, как всегда, балагурил, рассказывая какую-то очередную байку. Трубач вяло кивал головой, давая понять, что все еще слушает Олегов треп. Несмотря на то что в квартире было тепло. Трубач продолжал кутаться в дубленку и вообще, судя по всему, чувствовал себя плохо. Сквозь его черный азиатский загар пробивался нездоровый румянец. Шрамы на бритом черепе, напротив, поражали какой-то неестественной белизной.
Увидев Трубача, Голубков расплылся в улыбке и вышел из-за стола.
— Рад, рад видеть тебя живым, Николай… — Константин Дмитриевич крепко обнял Трубача.
Тот попытался что-то ответить, но его согнул приступ тяжелого гулкого кашля. Голубков внимательно посмотрел на Ухова и сказал:
— Что-то, Коля, хреново выглядишь… — Ничего, — с трудом переводя дух, ответил Трубач. — Это акклиматизация… Я ж из лета прямо в зиму попал.
— Я уж говорил ему — надо полечиться… — стал серьезным Муха.
— Да ерунда! Легкая простуда… — тут Трубач вновь раскашлялся. — …Вот этого подонка найдем — тогда можно и поболеть. Константин Дмитриевич, мне управление больничный оплатит?
— Оплатит, — успокоил его Голубков. — Вот прямо сейчас и оплатит. Ступай-ка ты, Николай, и правда отдыхать.
— Нет, — возразил тот. — Я должен ему в глаза посмотреть… — Посмотришь потом, — решительно ответил Голубков. — Не забывай, что ты теперь вновь в команде. Здесь есть кому в глаза смотреть и без тебя. Сергей, объясни ему.
Пастух поднялся из своего угла.
— Он прав, Коля. Мы только-только тебя нашли. Не хотелось бы, чтобы ты загнулся от воспаления легких. И потом, без легких на саксе ведь не слабаешь, а?
Так что отправляйся ты болеть. Это приказ.
Трубач упрямо переводил взгляд с одного на другого. Потом махнул рукой и рассмеялся:
— Ну, черти!.. Уговорили. Мне, ребята, и впрямь хреново… Я ж еще не отошел от ранений. Старик Сульхи хоть и великий лекарь, но все же не волшебник… — Ну вот и славно, — обрадовался Голубков. — Я тебя, Ухов, определю в знатный госпиталь. Там тебя подлечат. Отоспишься. Отдохнешь… — Только разрешите в самом начале все же поприсутствовать, — добавил Трубач. — Я больше вас общался с Коперником, вдруг да буду полезен.
— Согласен, — кивнул Голубков.
Тут дверь распахнулась, и на кухню ввалились Док, Боцман и Артист. Друзья прибыли в Москву еще вчера вечером, так что успели даже отдохнуть.
— Можете нас убить, но мы его упустили, — с порога сообщил Артист. — Эта сволочь идет по трупам.
— Садитесь, — строго приказал Голубков и через полминуты начал:
— Да, Коперник идет по трупам, и через сутки к ним может прибавиться еще несколько миллионов человек.
— Я так и думал, — серьезно произнес Док.
— Коперник в Москве и настроен решительно. Чтобы не быть голословным, прошу внимательно прослушать запись моего разговора с ним. Потом буду готов к обсуждению.
С этими словами Голубков включил стоящий на столе диктофон.
* * *Запись разговора:
