Каждые пятнадцать минут - Скоттолине Лиза
– Сэр, сэр! – грузный полицейский подбежал к «БМВ». – Сэр, пожалуйста, немедленно уезжайте. Пожалуйста, разворачивайтесь. Вам нельзя здесь находиться.
– Офицер, я прошу вас. Я знаю, что могу помочь. Давайте я покажу вам свое удостоверение, – Эрик потянулся было за бейджиком, но вспомнил, что он остался в той одежде, которую у него конфисковали в полиции.
– Эрик, мы должны уехать, – сказала Лори, и в этот момент зазвонил ее телефон. – Доктор Фортунато слушает. Зак, подожди, – Лори быстро передала трубку Эрику. – Это Зак, он хочет поговорить с тобой.
– Сэр, уезжайте, уезжайте сейчас же! – махал руками грузный полицейский.
– Офицер, дайте мне еще пять минут, – обратился Эрик к нему, беря телефон. – Это звонит мать и ее сожитель. – Он включил громкую связь. – Зак, что там у вас?
– Да Мэри что-то совсем не в себе, – взволнованно проговорил Зак. – Она все плачет и плачет и не может остановиться. Они звонили Максу, но он не берет трубку.
– Можно мне туда проехать, Зак? Спроси там у главных. Я бы мог с ним договориться.
– Я спрашивал. Они не разрешают.
– Ты можешь передать трубку кому-нибудь из тех, кто решает? Дай мне поговорить с ними.
– Окей.
Послышался какой-то шум, потом в трубке раздался авторитетный голос:
– Лейтенант Джеймс Джена. С кем я говорю?
– Это доктор Пэрриш. Я психиатр Макса. Я знаю, что могу помочь, если вы дадите мне возможность поговорить с Максом. Есть какой-нибудь способ соединить меня с ним?
– Нет, я не могу этого сделать, даже если очень захочу. Он не отвечает на звонки. Он сделал только один звонок – и это все. Он даже не взял трубку, когда ему звонила мать. Мы оставили ему сообщения. На его мобильный и на телефон в магазине.
– А что он сказал, когда вы с ним говорили? Какой у него был голос?
– Холодный, спокойный и собранный. Вы его психиатр. Какие у него проблемы?
– Я не могу обсуждать с вами его диагноз.
– Да вы что, издеваетесь? У этого парня бомба, а вы с нами в игры решили поиграть, док? А как же те дети, которых он держит в заложниках? Как же они?!
– Лейтенант, что он сказал вам – дословно? Чего он хочет? Он выдвигал какие-нибудь условия?
– Это конфиденциальная информация. Мы не даем ее даже родителям заложников. Нам совершенно не нужно, чтобы она попала в средства массовой информации.
– Клянусь, я буду соблюдать максимальную конфиденциальность. Пожалуйста, скажите мне. Это поможет мне понять, в каком состоянии он находится – и тогда я смогу остановить его.
– Хорошо, но только потому, что вы связаны с ним и его матерью! Но если я узнаю, что вы проболтались, если я увижу это онлайн или где-либо еще – вы дорого заплатите!
– Этого не случится, даю слово. Пожалуйста, скажите мне.
– У него четыре заложника, все четверо – дети. Он сказал, что убьет первого через пятнадцать минут и будет убивать дальше по одному каждые пятнадцать минут.
Эрик почувствовал, как в жилах у него стынет кровь. Это ужасным образом соответствовало ритуалу Макса, но все же что-то во всем этом было не так.
– А бомба? Бомба зачем?
– Потом он собирается взорвать себя и всех остальных.
Нет, на это Эрик не мог купиться – не в случае с Максом.
– Лейтенант, спросите себя. Разве это план? Если он действительно хотел бы убить кого-то – разве стал бы он так долго ждать? Почему он дает вам столько информации? Если он действительно хотел бы убить их – они бы уже были мертвы. И при чем тут бомба?
– Доктор Пэрриш, это вы мне скажите. У парня с головой непорядок.
– Все это говорит о том, что он не собирается убивать этих детей. Он не собирается взрывать бомбу. Он хочет совершить самоубийство с помощью полиции. Он хочет, чтобы ваши ребята его убили.
– Такая версия уже приходила нам в голову. У нас тут один из самых опытных и головастых ребят из Национальной безопасности, и он говорит то же самое.
– Национальная безопасность? – Эрик бросил взгляд на Лори, которая уставилась в пространство перед собой. – Лейтенант, этот мальчик не террорист. И он не сделает ничего из того, чем угрожает. Он просто…
– У меня нет времени на болтовню, док. Нам нужно спасать людей.
Эрик понимал, что это значит: они собираются убить Макса, пока он не убил кого-нибудь. Снайперы уже заняли свои позиции и были готовы стрелять.
– Лейтенант, неужели нет никакой возможности дать мне переговорить с ним?
– Нет, сэр, нет. Это не обсуждается. Это слишком опасно.
– Но я уверен, что смогу остановить его. Вы сможете спасти и его жизнь, и жизни его заложников.
– Простите, сэр, я должен идти. До свидания.
– Проклятье! – Эрик скрипнул зубами, отдавая Лори телефон.
Толстый коп хлопнул в ладоши.
– Что ж, сэр, вы слышали, что сказал лейтенант. Пожалуйста, разворачивайтесь и покиньте закрытую территорию.
– Эрик… – Лори коснулась его руки. – У нас есть телефон Мэри, если он позвонит ей – она сможет связать тебя с ним. Ты сделал все что мог. А теперь мы должны отступить.
– Сэр, послушайтесь свою жену. Уезжайте, немедленно. – Полицейский отступил, чтобы дать «БМВ» проехать. – Побыстрее, сэр!
– Окей. Будет сделано. Спасибо, офицер, – произнес Эрик, помахав ему рукой, и коп направился обратно на свой пост. А Эрик повернулся к Лори, чмокнул ее в щеку и открыл дверцу «БМВ».
– Пожелай мне удачи, – сказал он, а потом выпрыгнул из машины и побежал со всей скоростью, на которую был способен.
Глава 40
Эрик помчался к ограждению, перемахнул через невысокий заборчик и рванул прямо к автостоянке, зная, что грузный полицейский просто не сможет найти его в темноте и суете, царящей там: здесь были полиция, «скорая помощь», агенты ФБР, агенты АТО[15], сотрудники спецназа в своих пугающих черных шлемах бегали туда-сюда. Ночной воздух то и дело оглашался голосами из громкоговорителей, люди кричали, дети плакали, полиция тщетно пыталась установить хоть какое-то подобие порядка. А снайперы на крыше «Нейман Маркус» уже засели на боевых позициях.
Эрик пригнулся и побежал к моллу, прячась в тени машин «скорой помощи», потом за пожарными машинами, которые стояли недалеко от выхода. Он осторожно пробирался вперед, ища способ проникнуть внутрь: полицейские в коричневых, синих и черных мундирах уже отогнали всех посетителей от выхода, и теперь там не было никого, кроме самих полицейских, пожарных и работников других служб, отвечающих за эвакуацию и спасение людей в экстренных ситуациях типа взрыва бомбы или пожара. Командный центр находился слева, на расстоянии около сотни футов, поэтому Эрик спрятался за блестящим зеленым пожарным грузовиком.
Пожарные стояли кучкой около грузовика, спиной к Эрику, и о чем-то оживленно разговаривали, поэтому Эрика никто не заметил. Некоторые из них сняли куртки – ночь была очень теплая – и остались в футболках и огнеупорных штанах на подтяжках. Куртки они повесили на грузовик.
Эрик понял, что это его единственный шанс. Он схватил одну из курток с надписью «Кэмпбелл» на спине, натянул ее и побежал к моллу. Голову он на всякий случай пригнул. Добежав до входа, он вошел внутрь с группой пожарных, с ужасом заметив, что снайперы заняли здесь позиции по всему периметру. Макс представлял собой отличную мишень из-за стеклянной витрины магазина. Пожарные разошлись в разные стороны, полицейские поспешно выводили на улицу последних покупателей, а Эрик побежал прямо к магазину видеоигр.
– Макс! – позвал он.
И Макс обернулся – он стоял около прилавка в черных непрозрачных очках и черной толстовке.
– Доктор Пэрриш. – Макс повернул дуло охотничьего ружья в его сторону.
Эрик старался не смотреть на ружье. Он не мог видеть глаза Макса – их закрывали стекла очков.
– Ты не хочешь в меня стрелять. Ты ни в кого не хочешь стрелять.
– Вы в этом уверены? – Голос Макса звучал очень холодно, Эрик никогда не слышал у него такого голоса.
