Дальше живут драконы 2 - Александр Афанасьев
Японская армия вступила в эпоху партизанских войн едва ли не раньше других — с самого начала покорения отсталого Китая. Изначально это выглядело как избиение младенцев — до того, как в китайский вопрос вмешались великие державы, и особенно после двух русско-японских войн. Русские надо сказать быстро учились — если в первой китайцы были просто мирным населением, страдающим от тягот войны — то во второй русские хорошо освоили риторику обращения к национальным чувствам и вспоминания старых обид. Скорострельные трехдюймовки, пулеметы Максима и Мадсена и винтовки Мосина, мощные, простые, быстро заряжающиеся — показали японцам, что война может быть и совсем другой…
Тогда японцы, вынужденные контролировать территорию во много раз превышающую свою собственную, с населением во много раз превышающим свое собственное — вынуждены были что-то придумывать.
Говорят, что первые «драконы» — появились от отчаяния, когда не хватало настоящих, нормальных боевых самолетов, и когда японцы, зажатые во время очередного бунта в городах и гарнизонах — поставили пехотный пулемет на то, что у них было под рукой — обычный пассажирский или транспортный самолет. Потом — кому-то пришло в голову, что наибольшая эффективность применения такого рода эрзац-оружия достигается, когда самолет кружить над целью и стреляет в центр круга — тогда, кстати, так экспериментировали с передачей груза на небольшие площадки, спуская длинный трос, и по нему — отправляя вниз груз, когда самолет кружит на небольшой высоте. Такие эрзац — штурмовики оказались неожиданно эффективными, они могли кружить над полем боя часами, а большой фюзеляж — позволял взять и большое количество боеприпасов. Три, четыре, пять тысяч. Конечно, если у врага имелось хотя бы простенькое зенитное вооружение, то таким самолетам приходилось плохо: работал принцип: если ты можешь бить врага, то и враг может бить тебя. Но против мелких групп с винтовками и пулеметами, против банд хунхузов — было как раз самое оно…
Сонтаг всегда восхищался стойкостью местных. Их отношением к жизни и смерти. Именно потому они, одна из сильнейших держав мира — не смогли победить, казалось бы отсталых азиатов. Именно поэтому.
Он помнил, как умирали бойцы армии Кохинхины. Про них потом много чего понапишет либеральная пресса, и многое из этого будет правдой… например, как они отрезали уши врагам и делали из них чудовищные гирлянды. Но то что не видели эти борзописцы — это то как эти бойцы умирали.
Сонтаг видел. Как то раз, еще во время первой своей командировки на войну — тогда она еще не превратилась окончательно в партизанскую. Их доставили — он тоже был ранен — в этапный госпиталь после жестокой перестрелки на Первом национальном шоссе. Как всегда — не хватало всего — операционных, хирургов, морфия. Как всегда первыми оперировали американцев, союзников — потом. И он видел, как умирали эти безымянные сержанты, рядовые и ланс-капралы… они умирали тихо, почти беззвучно, как будто опасаясь вызвать неудобства своими мучениями и смертью. Он это видел и с тех пор никогда не называл их «узкоглазыми» как делали другие. И еще — именно в тот день он начал сомневаться в победе…
Услышав кашляющий звук, он понял, что это такое и, примерно определив направление, спрятался за большим, толстым деревом, прижав к нему и сына. А потом — мир разлетелся на куски под градом пулеметных очередей…
Драконы летали на удивление недолго — как он потом догадался, они были на пределе дальности от баз и в полную силу проявить себя не могли. Но и того что было — было более чем достаточно. Он до того бывало, попадал под огонь своих — но под огонь тяжелых штурмовиков — впервые…
Налет длился всего несколько минут…
Когда кашляющий звук старых, поршневых двигателей стал удаляться — Сонтаг пошевелился, потом понял, что он не ранен и отодвинулся от дерева. Им повезло еще и в том, что их прикрывала растительность, но все равно опустошения, причиненные пулеметами Драконов, были ужасны. Особенно досталось мулам, которые несли груз — из двенадцати убиты и ранены были девять. Были раненые и убитые и в племени. В разных местах поднимался белый дымок — так всегда бывает от японских трассеров. Стало светлее — пули сбили и срезали часть листвы. Драконы не видели точно, где они — но знали тропу. И потому пришлось им несладко.
К его удивлению, племя его ни в чем не обвиняло — американцы, случись им попасть в такую ситуацию, растерзали бы его. У них всегда искали виновных. Здесь — уцелевшие собирались, искали свои вещи, оценивали, что они могут донести, а что придется выбросить. Вождь ходил с пистолетом и добивал раненых — и животных и людей, перед выстрелом говоря что-то на их языке, видимо молитву. Сонтаг отвернулся, чтобы этого не видеть.
Кровавая изнанка войны…
— Там куда я вас веду, этого не будет — вырвалось у него
— Это плохо — обдуманно сказал сын
— Вот как? — не поверил Сонтаг
— Если не будет войны, как же я стану мужчиной?
Сонтаг помолчал, потом сказал
— Обещаю, ты станешь настоящим мужчиной…
К востоку от Суэца. Афганистан, аэропорт Кандагар. 03 июля 1979 года
Бывают такие места, вид которых бывает сильно обманчив: такая никому не нужная дыра, мелким шрифтом пропечатанная на карте. Но начнешь копать глубже и…
Вот таким местом был Кандагар, город на юге Афганистана и его аэропорт.
Афганистан был первой страной в мире, которая дважды нанесла поражение Британской Империи. Второй раз это произошло за счет России. Благодарный афганский эмир — передал России в долгосрочную концессию некоторые земли (на одном из участков нашли крупнейшее и богатейшее месторождение железной руды высшего качества, процент был такой что камни пачкали одежду ржавчиной) и разрешил построить два аэропорта. Один в Кабуле другой в Кандагаре.
Вот только в Кандагаре — власть короля практически не признавалась, здесь был собственный никем не признанный принц, который и правил южным Афганистаном как своей вотчиной. Принц, несмотря на показную набожность,
