Фабио и Милена - Ислам Ибрагимович Ибрагимов
Сергей перешел на шаг и зашатался как пьяный. Он вдыхал воздух так будто забыл, как это правильно делается, поэтому воздух никак не мог попасть прямо в легкие. Он задыхался продолжая идти. Туман вдруг несколько рассеялся, но перед глазами Сергея все померкло, приобретая небывалую черноту. Несмотря на близость потери сознания и остановку сердца Сергей все равно шел, не останавливаясь ни перед чем и мгновением позже зрение вновь вернулось к нему, но эта маленькая победа не избавила его легкие от поражающей разум боли, в то время как в его горле казалось скопилась вся кровь что вытечет из него наружу.
Пришлось ускорить шаг, отчаяние вновь подбиралось к голове, а мысль что случится непоправимое обращалась в невыносимую боль. Сергей шел, пытаясь вновь побежать хотя при этом едва стоял на ногах. Вдруг из тумана вылез красный огонек и послышалось как захлопнулась дверца автомобиля, но Сергею все же казалось, что это не более чем игра воображения, а на самом деле он давно возлежит на асфальте мертвый, пока тело его тем временем стынет на пустынной и туманной улице.
Глава 4.
– Фабс! Я бежал как черт за тобой, куда ты так спешил? – Подбежал Сергей и приобнял Фабио.
– Совет не ждет гостей, я приехал сюда, чтобы покончить с ними.
– Ты нашел их? Они раскололись? – Сделал вывод Сергей, указывая на форму, в которую облачился Фабио. – Постой, а как же Милена?
– Она поехала за помощью, я не мог ей рисковать и с радостью бы задал тебе пару вопросов о том, где ты черт возьми пропадал и почему так поступил с нами?
– Фабс послушай… – Перебил Сергей, но Фабио отплатил тем же:
– Нет ты послушай! Приехал бы ты чуточку раньше, возможно Милли не пришлось ехать одной черт знает куда за этим Дмитрием, но ты решил вернуться в тот момент, когда я уже смирился со всем, когда можно было бы обойтись и без тебя.
Сергея задели слова Фабио, потому что в некоторой степени сказанное являлось абсолютной правдой, которая стирала начисто те благие помыслы, которые двигали Сергеем в последнее время. Ему было несказанно больно слышать это после всего того, через что ему пришлось пройти и вместо доброго слова он получил нож в сердце отчего душевная рана раскрылась с былой силой.
– Вот значит как! Никому к чертям собачьим я не нужен! Тьфу! Да ты хоть знал Фабс? Знал, как я сейчас бежал! Знал ли ты что еще вчера я чуть не утопился в чертовой речке! Мне казалось, настал конец, свет погас, жизнь истратила для меня всю свою чертову цену! Да я здесь, здесь сейчас ради вас с Миленой, Фабс! А ты… Тебе просто наплевать. Я бежал как не знаю кто, я думал вы в опасности, да я бы… И глазом не моргнул, пустился бы под пулю ради вас, вы все что у меня есть, понимаешь? Вы та причина, по которой я все еще дышу на чертовой земле.
Сергей хотел выразить свои мысли совершенно иными словами, он думал, что речь его будет куда более красноречивее, прямо как в фильмах или театре, ему хотелось, чтобы Фабио уколола совесть за те слова, которые он с такой легкостью обрушил на Сергея в самый ответственный и напряженный момент для них обоих. Они нашли себя слишком жестокими по отношению друг к другу и потому отнеслись ко всему с пониманием и состраданием. После минутного молчания и пары тройки слов они уже пожимали руки и закрепили примирение крепкими объятьями, теперь их объединяла общая цель, как и всегда.
Фабио отрыл дверь машины, и Сергей вытащил оттуда два дробовика и пару пистолетов с патронами. На Сергея снизошел старый добрый трепет пред оружием, ему вспомнились все его передряги и даже тот день, когда они перестреливались в отеле плечом к плечу вместе с Фабио и Миленой стремительно промелькнул в его памяти и приятное послевкусие этого теплого чувства, вызванного нахлынувшими воспоминаниями, ободрило его как нельзя кстати.
Снизошедшее отрешение от всего что когда-либо имело значение выявилось само по себе в Фабио и Сергее и теперь единственным важнейшим приоритетом представала расправа над Советом, близившаяся и долгожданная она пьянила и порождала гулкую и кипящую ярость в жилах своих владельцев, стоило лишь выпустить на волю этого зверя дабы он сделал все необходимое со всепоглощающим неистовством.
Улица продолжала пустовать, а силуэты зданий, обрамлявших город, стояли точно пустынные заброшенные и никому ненужные игрушки, построенные для красоты, и пока они шли, ступая тяжелой поступью в сторону библиотеки, перед взором проносилась вся жизнь и возникла возможность вспомнить многое тревожащее и радостное, страшное и красивое. В голове будто играл оркестр и играл нечто превосходящее всякие ожидания, играл музыку жизни и ее суровую мелодию состоящую из страшных событий и ненастных мгновений, люди пролетали быстро словно капли утренней росы ниспадали на землю, одни были хорошими, другие нет, одни внесли свой вклад в их жизни другие напротив кое-что одалживали с различными побуждениями и стремлениями. Суровая карта жизни встала перед ними, являя свой ужасный покров, свой путь что далеко не был наслаждением и счастьем, но только благодаря постоянным страданиям, счастье точно проглядывало сильнее от этого, выделяясь ярче солнца, счастье, которое испытывали редко, становится совсем иным плодом, сладким, как арбуз в солнечный день. Жизнь проносилась перед глазами, хотя никто не умирал, но готов был и на такой исход, понимая, как часто претворяет жизнь суровый приговор и как часто рушит все планы сводя на нет все ожидания.
Тяжелые двери огромной библиотеки отворились, ровно так же, как и открылись несусветные, донельзя проникновенные в этот самый возможно важный момент чувства, открывая двери своей невероятности.
Открывая двери, Фабио и Сергей заметили охранников сторожащих зал, те вгляделись в лица гостей, прибывших в библиотеку, и едва
