Виктор Степанычев - Отель «Ambassador»
То, ради чего они прибыли к Султанову, должно было произойти в ближайшие минуты.
Один из милиционеров уселся составлять акт о нарушениях, второй вышел покурить, а точнее – просигнализировать, что пора начинать второй акт действа. Вадим пристроился у окна в паре метров от стола, за которым сидели обэпник и Султанов, чтобы хорошо видеть последнего.
Минуты через три в мастерскую с шумом ввалились Стоянов и милиционеры, с которыми капитан проверял соседнюю станцию техобслуживания. Димитр искренне удивился, что его «коллеги» так долго возятся с проверкой, и в подтверждение своих слов выложил на стол перед заполнявшим бумаги сотрудником Отдела по борьбе с экономическими преступлениями открытую папку, в которой лежал заполненный акт о правонарушении.
Веклемишев впился взглядом в лицо чеченца. Демонстрация акта была лишь предлогом. Перед Димитром стояла задача, чтобы Султанов увидел отпечатанный с видеозаписи портрет Мадаева на бланке «Розыск», закрепленный на левом развороте папки.
Веклемишев не хотел раньше времени раскрывать карты перед Султановым и афишировать, что они ищут Халифа. Стоянов успешно справился с задачей, изображение Халифа с «новым лицом» легло непосредственно перед глазами его земляка.
Увы, ни единый мускул не шевельнулся на лице Рустама Султанова, не метнулись беспокойно глаза, не дрогнули веки. Чеченец совершенно безразлично скользнул взглядом по портрету Халифа и отвернулся к милиционеру, составляющему акт. И это не было притворством, Вадим был готов дать голову на отсечение, что Султанов не знал человека, чье изображение ему подсунули.
Веклемишев вышел из мастерской, отошел подальше от двери бокса, закурил и исподлобья глянул на подошедшего Стоянова.
– Что скажешь, капитан?
– Пустышку тянем, Вадим Александрович, – поморщился Стоянов. – Не играет, «чех», я внимательно за ним следил. Не видел он Халифа в новом обличье.
– И я того же мнения, – согласился Веклемишев. – Поэтому сворачиваем проверку, чтобы время не терять. У нас еще два фигуранта, и, чувствует мое сердце, с ними будет посложнее работать.
К Доку Салманову подбирались несколько дней. Просто так к нему не заявишься, как к Султанову, не тот масштаб. Да и еще Вадим хотел проверить предположение, что Мадаев с сообщниками скрывается в одной из гостиниц однокашника. Эта версия не подтвердилась, зато обнаружилось, что минимум четыре из восьми роскошных VIP-отелей, располагавшихся в ближайшем Подмосковье, не что иное, как дома интимных услуг для этих самых «випов». Отдельно стоящие особняки за высокими заборами с автоматическими глухими воротами предоставляли возможность скрытно приехать и так же скрытно покинуть обитель любви.
Методы работы выбирать не приходилось ввиду дефицита времени, поэтому Веклемишев принял решение провести видеосъемку посетителей гостиниц Салманова и на этой основе попытаться найти с ним общий язык. Данный щекотливый вопрос он не стал согласовывать с Ветлугиным, чтобы случайно не подвести генерала в случае скандала и принять все возможные неприятности на себя.
В результате слежки открылось немало интересных подробностей из жизни замечательных людей. Оказалось, что посетителями VIP-отелей являются не только мужчины, чьи лица постоянно мелькают на экранах телевизоров в образе политиков и государственных деятелей, но и дамы того же высокого полета. Причем, если представитель сильного пола приезжал в гостиницу, как правило, уже в компании с девушкой, реже – с юношей, то одной ну очень известной молодящейся даме из политических кругов подвезли в гостиницу молодого человека с внешностью «тарзана» из стрип-клуба. Причем за трое суток это произошло дважды. Нескольких посетителей сразу не идентифицировали, пришлось узнавать о них по базам данных МВД и ФСБ. Оказалось, очень серьезные люди, из числа тех, которые в авторитете числятся.
Съемки велись как на улице у отелей, так и через неплотно задернутые шторы номеров, благо современная видеоаппаратура позволяла и через тонкую щелку запечатлеть фрагменты утех «великих». Там, где не удавалось этого сделать, довольствовались аудиозаписями, снятыми с оконных стекол.
За трое суток набралось столько «убойного» материала и в прямом и в переносном смыслах, что продолжать слежку и съемки далее смысла не имело. Веклемишев решил, что пришла пора познакомиться с Салмановым поближе.
Все эти дни следили не только за VIP-борделями Доку, но и за ним самим и уточняли его распорядок дня. Заваливаться к нему в офис или домой Вадим желания не имел ввиду щекотливости темы, поэтому решил повидаться с Салмановым в нейтральном месте. Чеченец каждый вечер ужинал в уютном и очень дорогом ресторане в районе Пречистенки. Доку около двадцати часов приезжал туда вместе с телохранителем, занимал отдельный кабинет и примерно через сорок минут покидал его. Вадиму даже представили перечень блюд, которые выкушал господин Салманов в последние три вечера.
Веклемишев зашел в ресторан через пятнадцать минут после того, как там появился фигурант. Он разделся в гардеробе, бросил встретившему в дверях зала метрдотелю, что его ждут, и направился к дверям кабинета, около которых застыла массивная фигура телохранителя Салманова. Секьюрити остановил Вадима решительным жестом, выставив перед ним словно шлагбаум согнутую в локте руку.
– Передайте это вашему хозяину, – упреждая вопрос, сказал Веклемишев, вытащил из пластиковой папки, которую держал в руках, конверт и протянул его телохранителю. – Не в ваших интересах заглядывать внутрь. Там фотографии, которые предназначены для просмотра лично господину Салманову.
Охранник подозрительно оглядел Вадима и задумался. Раздумье, правда, длилось недолго, и, похоже, нежданный гость не показался массивному человеку опасным. Он взял конверт, ощупал его и аккуратно постучал в дверь кабинета. После невнятного ответа телохранитель приоткрыл створку и доложил в щель, что какой-то человек просит передать господину Салманову конверт с фотографиями. Теперь уже задумались внутри кабинета. Ответ поступил секунд через двадцать и был короток.
– Давай сюда, – донесся до Вадима негромкий голос.
Охранник зашел в кабинет, закрыл за собой дверь, но практически сразу вышел и опять занял свой пост. Реакция Салманова не была скорой. Не менее семи минут Веклемишев стоял рядом с охранником, разглядывая практически пустой зал ресторана. Только в его дальнем углу у окна сидела пара немолодых и уже достаточно нетрезвых мужчин.
Голос из-за двери привел в движение недвижного секьюрити.
Он приоткрыл дверь, заглянул в кабинет и после коротких переговоров предложил Веклемишеву пройти внутрь. Правда, перед этим телохранитель достаточно вежливо попросил разрешения посетителя обыскать его. Вадим, любезно улыбнувшись, позволил ему охлопать себя и после этого шагнул к двери.
Ресторанный кабинет был декорирован под дворцовые интерьеры. Роспись с позолотой на потолке, резная мебель, гнутые ножки стульев, богатый сервиз в горке, потемневшие якобы от времени картины из жизни греческих богов по стенам в золоченых же рамах Веклемишева не восхитили, не удивили. Он не был специалистом по антиквариату, но с уверенностью мог сказать, что вся мебель и предметы в кабинете – новоделы. Как и сидевший перед ним человек в дорогом костюме от Версаче, галстуке от Ямамото, перстнем с огромным, явно настоящим бриллиантом и надменным выражением лица.
Похоже, правила хорошего тона, особенно в части поведения за столом, для Салманова были терра инкогнита. По крайней мере Веклемишев заметил, что столовые приборы были небрежно отодвинуты в сторону и с начала ужина к ним не прикасались. Салманов держал двумя руками, блестевшими от жира, кусок курицы и не спеша обгладывал его. Он не поднял глаза на Вадима, внимательно рассматривая веером разложенные перед ним на столе фотографии.
Веклемишев остановился посередине кабинета в ожидании, когда на него любезно обратят внимание. Однако вряд ли Салманову было сейчас до любезностей и внимания. Не до расшаркиваний нынче. Вадим представлял, что сейчас творится в голове у чеченца, какая круговерть мыслей, предположений и попыток найти выход из ситуации, не сулящей ничего хорошего. Хотя некоторую активность он уже проявил, но этого ждали и не менее активно отреагировали…
Простояв с минуту и, поняв, что сесть ему вряд ли предложат, Веклемишев шагнул вперед, переставил стул и уселся на него как раз напротив Салманова. Доку никак не отреагировал на его действия, продолжая изучать фотографии. Еще пару минут он молчал и глодал кость, потом бросил ее на скатерть, вытер рот и руки салфеткой и поднял тяжелые глаза на Вадима.
– Я понятия не имею, кто ты, но знаю, что ты уже труп, – брезгливо скривив губы, сказал Салманов, сверля Веклемишева взглядом.
– Мне так часто это говорили, что я уже не обращаю внимания на подобные заявления. Как-то уже и не страшно, и даже не смешно, – безразлично пожал плечами Вадим и не смог сдержать улыбку. – Кстати, последний раз я это слышал две недели назад.
