Упреждающий удар - Николай Иванович Чергинец
* * *
Мастерская, куда мы попали, представляла из себя грязное помещение, пол которого был усеян осколками разбитых скульптур.
В углу, прислоненная длинной рукоятью к стене, стояла виновница беспорядка — кувалда. Вдоль трех стен до самого потолка возвышались стеллажи с неоконченными работами и просто комками чего-то бесформенного на подставках. Четвертую стену и половину наклоненного потолка заменяло огромное окно, за которым по синему небу плыли белые облака.
Я опустил взгляд. Спиной к окну, на стуле, в окружении подчиненных Славика, сидела миловидная девушка в спортивных трусиках и майке. Она была привязана к стулу. Эта девушка была очень похожа на статую, которая возвышалась недалеко, у боковой стены.
Приблизившись к девушке, Славик спросил:
— Где он?
Незнакомка отвернулась, продемонстрировав нам красивый греческий профиль. Славик просунул палец под шлейку майки и с улыбкой потянул шлейку на себя. Шлейка упала, оголив грудь.
— Что вам надо? — жалобно спросила девушка.
— Не что, а кто, — поправил Славик. — Где Воскресенский?
— Дайте закурить, — вдруг попросила девушка.
Славик достал сигарету и сунул девушке в губы. Я в это время рассуждал, кто такой этот Воскресенский. Видимо, Славик назвал фамилию скульптора.
Тем временем девушка прикурила от протянутой зажигалки и жадно затянулась.
— Он уехал с ребятами за вином, — сказала она. — Скоро будет…
— Когда? — спросил Славик.
— Между прочим, я тоже хочу его крови, — вдруг отчеканила незнакомка. — Так что мы с вами в одной команде.
— Вот не знал, что еще кто-то набивается к нам! — усмехнулся Славик. — Ты кто такая?
Девушка чуть повернула голову и кивнула на статую.
— Я натурщица, — сказала девушка. — Меня зовут Лида. Развяжите меня.
— А с какими такими ребятами? — продолжал допрос Славик. — И за каким вином?
— Он пьянствовал всю ночь с ребятами, — сказала Лида, — провозился всю ночь с пятью прощелыгами, им не хватило пойла… — Она вздохнула и вдруг затараторила возбужденно: — Я приперлась как всегда в восемь, дочку отправила в школу — дочка у меня ходит в первый класс, — и пришла, а он… он набил тачку хохочущими гомосеками и поехал за пойлом… Они привязали меня к стулу и велели мне обождать… — Лида всхлипнула и замолкла.
Славик дотронулся пальцем до ее плеча.
— И это все, что ты знаешь?
— Да, — кивнула Лида, глядя снизу вверх. — Я натурщица, мне надо работать, а он…
— Так, все ясно, — сказал Славик. — Еще одна человеческая трагедия. Развяжите ее!
«Работяги» с пониманием закивали. Кто-то бросился развязывать девушку. Славик обернулся ко мне.
— Фу-ты, ну-ты, — сказал он. — Настоящие художники, понимаешь, почти все сплошь педерасты!
Мы просидели в этой мастерской больше часа. Я не знал, что даст это ожидание в поисках Нади, но решил до поры до времени не встревать со своими проблемами. В конце концов, чтобы не скучать, мы устроили смотр-конкурс работ скульптора Воскресенского. То, что нам не нравилось, мы разбивали кувалдой.
Придумала все это Лида.
— Зачем? — спросил у нее Славик.
— Я укажу вам парочку работ, которые я терпеть не могу!
«Девушка в трусах и майке» была уничтожена Лидой в первую очередь.
— Он мне повременно платит, — объясняла натурщица. — Я с него, г…на такого, за сегодня тройной тариф возьму! С нуля будет лепить.
За это время Славик несколько раз вытаскивал мобильный телефон и связывался с Дедом. Дед отвечал, что надо ждать художника. Я не лез в эти дела, полагая, что Славик знает, что делать.
И вот художник объявился. Было уже что-то около обеда. Воскресенский вернулся не сам, его привезли на милицейской «канарейке» два сержанта (мы увидели их из окна). Парни втащили скульптора под руки, положили на диван и только затем озадаченно уставились на нас.
— А кто вы такие? — наконец, спросил один.
— Натурщики, — спокойно ответила за всех Лида и, поставив ногу на стул, поиграла трехглавой мышцей голого бедра. — Воскресенский задумал лепить групповую статую. Разумеется, трудовые книжки у всех нас в порядке.
Конопатый сержант, задавший вопрос, ошарашенно смотрел на девушку. Потом сглотнул и обратился к напарнику:
— Похоже, нам здесь нечего делать.
— Ага, — отозвался тот.
— Позаботьтесь о нем, — сказал конопатый сержант. И указал на художника.
— Ага, — повторила девушка.
Милиционеры переглянулись. Мы смотрели на них так, что им было очень неуютно, и они ушли. Мы остались возле пьяного скульптора.
* * *
— Здесь есть кран с холодной водой, — сказала Лида через некоторое время. — Не удивляйтесь, мальчики, что я вам помогаю, — добавила она. — На этих парней в форме можете наплевать. Это постовые из здешнего отделения милиции. Они не впервые его притаскивают.
Лида тут же принесла пустое ведро, вымазанное чем-то белым (известкой, что ли?), и мы набрали из-под крана воды. Потом окатили скульптора. Прямо на диване. Опрокинув ведро над макушкой.
Мужик зашевелился, зашлепал во сне мокрыми губами.
— Ага! — вскричала Лида. — Действует!
После второго ведра скульптор протяжно застонал и приоткрыл мутные глаза. Славик помахал перед его лицом ладонью.
— Эй, — сказал Славик.
Скульптор не реагировал.
— Вылейте на него третье ведро, — посоветовала девушка.
— Заткнись, — ответил ей Славик. — И так действует.
И правда, мы заметили, что глаза скульптора следят за движениями руки.
— Как вы себя чувствуете? — спросил Славик. — Эй, вы слышите меня?
Воскресенский что-то сказал. Точнее, прошевелил губами. Славик наклонился к самому его носу и некоторое время стоял молча.
— Кто вы? — произнес Воскресенский громче.
— Твоя судьба, — сказал Славик грозно, подмигнул нам и выпрямился.
Скульптор вдруг попытался закрыться руками и забился в угол дивана. Он весь скрючился, дрожал и бормотал что-то церковное. Славик протянул руку и тронул его за плечо:
— Ты, дядя, ответь на один вопрос и можешь быть свободен. Где Чернозуб?
Скульптор сжался в комок и затих. Сухонькие его ладони были скрещены над головой. Зато Лида, услышав фамилию Чернозуба, издала хмыкающий звук. Мы все развернулись к ней. Девушка прошлась по комнате, остановилась и сказала:
— Если вы оставите этого сукиного сына в мое распоряжение, я скажу вам, что вас интересует.
— Что?
— Что?! — Славик повернулся к девушке. Повернулись и мы вслед за Славиком.
Девушка глядела на нас горящими глазами.
— Я скажу, где Чернозуб, — мотнула кудрями Лида. — Вы ведь его ищете?
— Да, — удивленно ответил Славик. — Откуда ты знаешь?
Вместо ответа Лида спросила:
— Это противный и очень официальный мужик, который даже в жару ходит в костюме? Лысый?
— Да, — сказал я.
— И его раньше часто показывали по телевизору? — уточнила Лида. — Он раньше был какой-то шишкой,
