Евгений Сухов - Слово Варяга
Но сейчас муровцы были нужны. За небольшую мзду они скачивали Варягу информацию едва ли не о всех важных делах, что ведутся в управлении. И первым в этом списке стояло дело о маньяке. Пленка с записью следственного эксперимента лежала у него на столе, просмотренная не единожды. Но чтобы сделать окончательный вывод, нужно было выслушать человека, лично побывавшего на следственном эксперименте. Таким человеком был старший лейтенант глыбообразной наружности, к которому маньяк во время эксперимента был прицеплен наручниками.
Встреча состоялась в маленьком, почти безлюдном кафе. Бугай поднял со стола распечатанную пачку сигарет и, ловко вытащив одну, закурил.
– Я как его увидел, так сразу понял, что он маньяк, – сообщил старлей.
– Почему? – сухо спросил Варяг. Всегда важна определенность.
Бугай пожал плечами.
– Это трудно определить. Может быть, глаза… Они у него были какие-то остекленевшие, застывшие. А еще он как-то очень уверенно держался, без суеты, что ли… Совсем не нервничал. Это случается редко. А ведь его там все ненавидели, он должен был это чувствовать.
– Тоже верно, – сдержанно заметил Варяг. – Что было еще? Ты мне поконкретнее скажи.
– Поконкретнее… Пожалуйста. Маньяк точно показал, где зарыты трупы! – начал старший лейтенант. – Нисколько не плутал, привел сразу на место захоронения. А ведь там заросли были – о-го-го! – протянул он. – Знаешь, я ведь не первый раз выезжаю на место преступлений маньяков. Всякий раз меня удивляет, с какой точностью они отыскивают захоронения. Казалось бы, должны ошибиться, ведь убивали людей ночью, когда совершенно другое восприятие местности, дома и кусты выглядят по-другому. А он, ничуть не плутая, с точностью указывает нужное место!
Варяг задумчиво спросил:
– Значит, этот тоже не плутал?
– Да.
Варяг для старшего лейтенанта был инкогнито. Точнее, тот знал Владислава как одного из многочисленных авторитетов Москвы, который щедро платит за информацию.
Его интерес к делу маньяка парень воспринимал как некоторое чудачество. Но задавать вопросы не пытался. В конце концов, его нелюбознательность щедро вознаграждалась зелеными бумажками с портретами иноземных президентов. Правда, однажды Владислав случайно обмолвился, что маньяк убил дочь одного из его приятелей, а это весьма уважительная причина, чтобы желать преступнику ранней кончины. Старший лейтенант был убежден, что маньяка убьют сразу, едва тот перешагнет порог камеры.
– Значит, ты не сомневаешься, что это он?
– Нет, – твердо сказал старший лейтенант. – За то время, пока я служу в МУРе, я предостаточно на них насмотрелся.
Парень держался свободно, едва ли не хлопал Владислава по плечу. Тарантул с улыбкой думал, какое изумление отразилось бы на его лице, если б он вдруг узнал, с кем разговаривает.
– Пойдем прогуляемся, – предложил Варяг и, поднявшись, направился к выходу.
Тарантул с парнем заторопились следом. Не оглядываясь, Владислав направился в сторону типовых пятиэтажек. Обыкновенная московская окраина. Неожиданно законный остановился и присел на скамейку рядом с песочницей. Два дня назад Варяг заезжал к Кузе, смотрящему Северо-Западного округа. Владислав совершенно случайно узнал из разговора двух мамаш о том, что у детей в их дворе нет песочницы, где могла бы всласть резвиться детвора. Едва распрощавшись с Кузей, он велел нанять парочку работяг, чтобы те оборудовали детскую площадку. Сейчас он с интересом наблюдал за тем, как ребятня лихо балует в огромной куче темно-желтого песка.
Совсем молодые мамочки, ликуя не меньше, чем детвора, не отходили от песочницы и готовы были вместе с детьми возить за веревочку игрушечные грузовые машины, наполненные песочной поклажей.
Рассиживаться Варяг не стал. Насладившись зрелищем, поднялся.
– Хорошо… Ты на меня не в обиде? Все в порядке? – спросил он, заметив, как вдруг насупился парень.
– Ты о чем?
– Оплатой ты доволен?
– В этом плане все в порядке, – махнул рукой старший лейтенант. – Только у меня на работе кое-какие неприятности.
– Поделись, может, смогу чем-нибудь помочь.
– Сейчас у нас все борются за раскрываемость, а я, по мнению начальства, выбиваюсь из графика. Отстаю. Не исключено, что скоро меня переведут из МУРа… Так что на новом месте я тебе вряд ли буду полезен.
А вот это новость! Варяг на секунду задумался: он решал для себя задачу, действительно ли ему нужен будет старший лейтенант, скажем, через пяток лет? И чаша весов склонилась в его пользу. Через несколько недель в МУРе начнутся большие перемены. На свободные места придут новые люди, уцелевшие пойдут на повышение, и одним из них должен стать старший лейтенант Лапин. Судя по всему, он был неглуп, а потому со временем вполне мог дослужиться до какого-нибудь начальника. Парню нужно будет помочь. Наверху он будет очень полезен.
– По поводу возможного перевода не переживай, – успокоил Лапина Варяг. – Я позвоню кому нужно и утрясу этот вопрос. И еще – хочу тебя порадовать, в вашем ведомстве грядут большие перемены, а тебя ждет повышение.
Губы Лапина раздвинулись в улыбке.
– Пора бы уже. Ведь мои ровесники уже давно в капитанах ходят.
Распрощавшись со старлеем, Варяг вынул мобильный телефон и нажал несколько кнопок. Через несколько секунд он услышал хриплый голос:
– Да.
Это был Ерш, смотрящий Бутырки. Вертухаи не осмеливались шмонать его и не «замечали» даже мобильного телефона, с которым Ерш никогда не расставался. Ерш охотно перезванивался с приятелями, которые у него были рассыпаны по всему миру.
Случалось, что мобильники оказывались и у других сидельцев, но их тотчас изымали, а, кроме того, за подобную роскошь каждого ожидал карцер.
Не представляясь, Варяг сразу перешел к делу:
– Я слышал, что у тебя в питомнике кровосос объявился.
– Это ты, Владик? – голос Ерша заметно подобрел.
– Угадал. Так ты в курсе?
– А кому быть в курсе, если не мне, – в этот раз в голосе Ерша послышалась обида. – На куски порвали бы мясника, если бы могли!
– А кто мешает? – удивился Варяг.
– Как кто? Его же дубари крепко держат. Просто так не подступиться.
– Если бы просто так, тогда бы я тебе и не звонил! – заметил Варяг. – Соображения есть?
– Имеется кое-какая мысль, – неопределенно протянул Ерш, – но это удовольствие не из дешевых. Поможешь?
– Считай, что договорились.
Варяг отключил телефон.
* * *«Воронок» въехал на территорию Бутырской тюрьмы, за ним тут же захлопнулись ворота. Прямо во дворе следственного изолятора прапорщик лет сорока пяти, с хмурым потемневшим лицом, тщательно обыскал Антона. Тот знал, что, прежде чем он переступит порог камеры, шмонать его будут еще раза три. И это казалось странно, потому что в следственном изоляторе он будет находиться под присмотром бдительных вертухаев и передавать его будут с рук на руки, как эстафетную палочку.
Последний раз его обыскали уже перед самой камерой.
– Руки на стену!
Антон, упершись ладонями в стену и расставив ноги, терпеливо ждал, когда будет прощупана каждая складка его одежды. Наконец обыск был закончен. Звякнула щеколда, и коридорный распорядился:
– В камеру!
Когда Антон входил в камеру, он сумел увидеть серые глаза конвоира, в которых просматривался интерес, смешанный с изрядной порцией отвращения.
Антону не доводилось прежде бывать в следственном изоляторе. Первое, что его поразило, так это тяжелый смрад, которым было заполнено все окружающее пространство.
Дверь зловеще захлопнулась. Антон стоял в центре камеры, вдыхая чуждый, накопившийся за многие столетия запах – некое послание от ушедших в небытие зэков. Их уже никто не помнил, кости их уже давно истлели, а стены, что впитали их запах, продолжали ревностно хранить о них память.
Антон присел на нары и, обхватив голову руками, застыл. Он не представлял, сколько просидел вот так. Время уже давно потеряло для него всякую ценность.
Он очнулся в тот момент, когда услышал за дверью какой-то шорох. Его разглядывали. Нет, правильнее сказать – изучали. С интересом исследовали, подмечая малейший штрих в его поведении. Для людей, стоящих за дверью, он был всего лишь биологическим экспонатом, некой пришпиленной букашкой. Вот сейчас камера откроется, и люди, стоящие за дверью, прикажут повернуться другим боком, чтобы продолжить наблюдение.
Ожидание не заставило себя ждать. Дверь действительно отворилась, и в камеру вошел коридорный.
– Тебе тут подарочек передали. Подойди сюда, – приказал он. – Возьми!
Антон поднялся и сделал к нему два шага. Неожиданно в руке прапорщика блеснул нож. Такие вещицы, коротая долгий досуг, мастерят тюремные умельцы, затачивая лезвие о цементный пол, а потом подобные сувениры выменивают на чай, который на любой киче потверже всякой валюты.
Холодный металл без всякого усилия вошел в брюшную полость и мгновенно обжег колодезным холодом.
