Андрей Воронин - Ловушка для Слепого
– Да бог с тобой, кого мне ждать? «Девятку» на дороге видал? Значит, на дачах кто-то есть. Не сидится старым козлам дома. Забредет такой по-соседски, а мы тут во всей красе – с двумя чемоданами баксов и с машиной марафета. Мочить ведь придется старика, как ты полагаешь?
– Да, – согласился Руслан, – нехорошо может получиться. Старость надо уважать.
– А заодно и патроны экономить, – добавил Кудрявый, снова принимаясь считать деньги. – Старый сморчок и так вот-вот загнется, а тут еще пулю на него трать.
Руслан рассмеялся и замахал рукой водителю микроавтобуса, чтобы тот заводил машину. Тарахтя, подвывая и бренча железом, «курятник» неловко развернулся и задним ходом подполз к дровяному навесу. Небритые подручные Руслана распахнули заднюю дверь фургона и принялись сноровисто разбирать поленницу. Руслан стоял рядом со столиком и наблюдал за Кудрявым, продолжавшим сосредоточенно пересчитывать деньги. Оптовик не испытывал ни раздражения, ни презрения: мелочность Кудрявого в денежных вопросах была притчей во языцех, пытаться развести его на бабках, а тем более вульгарно кинуть значило попусту тратить время, а то и нажить крупные неприятности. В незапамятные времена Кудрявый начинал именно как «кукольник», так что накормить его вместо долларов резаной бумагой было делом немыслимым. Прошло уже лет двадцать с тех пор, как это пытались сделать в последний раз, но Кудрявый до сих пор никогда не клал деньги в карман, не подержав в пальцах каждую бумажку.
– Андреич, – не удержавшись, спросил Руслан, – а если ты вдруг провернешь дело на пару-тройку миллиардов – что, тоже будешь вручную пересчитывать?
– Обязательно, – сказал Кудрявый. – Ну вот, сбил ты меня, теперь опять все сначала… Конечно буду, а как же иначе? Не на улице, конечно, а дома, в тепле.
– А если недосчитаешься? – поинтересовался Руслан.
– Спрошу с того, кто недодал.
– Так с кого же ты спросишь? Он же за это время знаешь докуда добежит?
– Никуда он не добежит. Тут будет сидеть, рядышком. В тепле, в покое, с коньячком, с закусочкой. Даже с девочками, если понадобятся, Руслан открыл рот, чтобы восхититься спокойствием партнера, но тут его окликнули от микроавтобуса.
– Руслан! – позвал кто-то. Судя по акценту, это был кавказец. – Подойди на минутку!
– Извини, – сказал Руслан и отошел к дровяному навесу.
Кудрявый не ответил: шевеля губами, он считал деньги.
Буквально через минуту его занятие снова прервал Руслан, подошедший сзади и тронувший его за плечо.
– Старик, – сказал он, – ты меня, конечно, извини.
Я понимаю, мы только что выпили за чувство юмора, но всему же есть предел. Этой твоей шутки я, хоть убей, не понимаю.
Кудрявый раздраженно швырнул в чемодан наполовину пересчитанную пачку денег и резко обернулся.
– Ну, что такое? – спросил он. – Чего ты не понимаешь? Грузите товар, что вы бродите, как колхозное стадо по Красной площади?
– В поленнице? – уточнил Руслан.
– Ну да, в поленнице, где же еще?
– Вот я и спрашиваю: где? В поленнице ничего нет, старик. Если не веришь, можешь убедиться.
Кудрявый медленно, без стука закрыл крышку чемодана и обвел взглядом двор. Обстановка здесь неуловимо изменилась, вмиг превратившись из скрыто настороженной в откровенно враждебную. Две группы телохранителей стояли друг напротив друга, держа наготове оружие, и угрюмо молчали, выискивая глазами мишени. Лысый бандит с первого взгляда понял, чем закончится перестрелка: небритых было больше, и они считали себя несправедливо обманутыми, в то время как во взглядах его людей читалась та же растерянность, которую ощущал он сам.
– Так, – сказал он и легонько хлопнул ладонью по крышке чемодана с деньгами. – Так, так, так… Погоди, Руслан, дай разобраться. Ты хорошо посмотрел?
– За кого ты меня держишь? – спросил Руслан.
Дружелюбие начисто пропало из его голоса, а глаза превратились в две недобрые щелки. – Иди поищи сам. Может, я действительно чего-то не понял. Это было бы просто чудесно.
Кудрявый двинулся к навесу, с трудом перебарывая желание выхватить пистолет и начать палить во все стороны, матерно вопя и свободной рукой срывая с себя одежду. «Сивый, – билось у него в голове, – Сивый, Сивый… Ах ты, тварь, ментяра, волк позорный! Обвел, кинул, как последнего лоха, оставил в дураках. Не жить тебе, Сивый. Не успокоюсь, пока тебя не закопаю. Быть мне последним пидором, если ты после этого хоть год проживешь, тварюга.»
Они обогнули грязную корму микроавтобуса и остановились перед наполовину разобранной поленницей. Дрова были искусно уложены в некое подобие стены, и через сделанный людьми Руслана пролом в этой стене была очень хорошо видна поросшая редкой обесцвеченной травой пустота на том месте, где совсем недавно стояли ящики с морфием. Кудрявый зачем-то очень внимательно изучил эту пустоту, заглянул в пустой железный кузов микроавтобуса и вдруг с размаха пнул бутафорскую поленницу ногой.
Дровяная стена с сухим рассыпчатым грохотом обрушилась вовнутрь, мгновенно превратившись в бесформенную груду поленьев.
– Не понимаю, – сказал Кудрявый. – Погоди, Руслан, молчи! Ничего не понимаю! Когда же он успел? – Руслан снова открыл рот, но Кудрявый заставил его замолчать яростным жестом руки. – Тихо! Не трогайте меня! Дайте мне пять секунд, иначе я кого-нибудь загрызу!
Руслан отступил на шаг и демонстративно уставился на циферблат часов. Ровно через пять секунд он поднял глаза и сухо сказал:
– Извини, старик, но твои пять секунд вышли. И если ты мне не объяснишь, что значит весь этот цирк, мне самому придется тебя загрызть.
Кудрявый сунул руку в карман, и немедленно стоявший рядом кавказец с лязгом передернул затвор автомата.
Кудрявый одарил его презрительным взглядом, вынул из кармана сигареты и закурил, выпустив через ноздри толстые струи дыма пополам с паром.
– Это Сивый, – сказал он. – Больше некому.
– Кто такой Сивый? – всем своим видом демонстрируя недоверие, спросил Руслан. – Что-то я о таком не слыхал. И потом, ты уверял меня, что все проблемы решены.
– Сивый – это такая проблема, которую очень сложно решить, – признался Кудрявый. – Погоди, Руслан, не нервничай. Ты меня знаешь, я просить не люблю, но сейчас прошу: успокойся. Только потому прошу, что знаю, как все это выглядит. Отойдем в сторонку, незачем ребятам наши разговоры слушать.
Руслан пытливо посмотрел на партнера. Таким он не видел Кудрявого ни разу, и это поколебало его уверенность в том, что лысый упырь подстроил все это сам.
– Ладно, – немного смягчаясь, сказал он. – Давай отойдем.
Они вернулись к столику, на котором все еще сиротливо лежали два кейса с деньгами. Кудрявый посмотрел на чемоданы, едва заметно вздохнул и отвел взгляд: деньги, за которые он уже успел подержаться, уплывали из рук.
Было от чего прийти в ярость.
– Так что это за Сивый? – спросил Руслан, ежась от холода и поднимая воротник своей потертой кожанки. – Учти, Василий Андреевич, мне байки слушать некогда.
Ребята нервничают, да и я тоже не железный.
– Кто такой Сивый, тебе лучше не знать, – сказал Кудрявый. – Все равно руки коротки. Это он, гад, марафет притьфил, больше просто некому. Товар я верну, дай только срок.
– Какой срок? – спросил Руслан. – Ты пойми, старик, на меня тоже давят. Тяжкий груз обстоятельств, так сказать.
– Знаю я твои обстоятельства, – проворчал Кудрявый. – Ты, Руслан, на меня не наезжай. Забыл, как в бараке на меня шестерил? В люди выбился? Откуда я знаю, какой срок? Может, мне через две минуты позвонят и скажут, что Сивый валяется в кювете кверху копытами, а может, за ним неделю гоняться придется. Он, гад, скользкий, что твой угорь.
– Зря ты про зону вспомнил, – негромко сказал Руслан. – Зря, старик. Вы, гниды барачные, свое уже отжили.
Кончилось ваше время, и власть ваша кончается. Вы теперь никто. Кто на вас смотрит, кто вас слушает? Сявки малолетние и те на вас плюют с высокой колокольни. Другие времена – другие нравы. В общем, старик, если что-нибудь еще подвернется – звони. Рафик! Забери бабки, сваливаем!
– А ну, стой! – прорычал Кудрявый. – Ты, туз дырявый, будешь мне морали читать? Да я тебя из параши лакать заставлю, пес!
Он схватил Руслана за плечо и рывком развернул лицом к себе. По всему участку залязгали затворы, кто-то метнулся в укрытие и залег, выставив перед собой автомат. Небритый, иссиня-черный Рафик высоко поднял над головой кулак с зажатой в нем гранатой и картинным жестом выдернул чеку.
– Тихо! – крикнул Руслан. – Не стрелять! Не двигаться, я сказал! Рафик, убери гранату, идиот! Я сказал, сваливаем! Отпусти плечо, – сквозь зубы добавил он, обращаясь к Кудрявому.
Кудрявый сник, выпустил его плечо и высоко поднял обе руки в умиротворяющем жесте.
– Все, ребята! – крикнул он. – Никакой стрельбы!
