Саша Южный - Короли улиц
— Да.
— Это правильно. Директора не стало, но это не должно отражаться на твоей жизни и карьере. Все остается в силе. Поменяется лишь твое окружение.
— Сева должен остаться, — твердо сказал Вечер. — Если нет, плевал я на ваши контракты.
Человек некоторое время рассматривал Вечера небольшими, чуть заплывшими глазами, а затем произнес:
— А ты с характером, чемпион. Впрочем, так и должно быть. Останется твой Сева. Иди. Сергей тебя подбросит до зала.
За зиму Вечер провел всего несколько боев. Ни один из них не закончился чистой победой. Все по очкам и лишь с минимальным перевесом — в высшей лиге были соответственные противники, вроде Сэма Роджера. Кроме того, Вечер получил несколько нокдаунов, но зато поднабрался опыта и стал понимать, какая это важная вещь.
Это произошло в марте. В воздухе уже пахло весной, и Вечер собирался вместе с Севой съездить куда-нибудь отдохнуть дней на десять. Звонок застал его у дверей, когда он собирался на тренировку. Он поднял трубку, удивляясь, кому это приспичило в такую рань.
Звонил Лечо.
— Тут боец появился, — сразу перешел он к делу.
— Я же отдохнуть собрался, — насторожился Вечер, — я же предупреждал.
— Отдохнешь. Задержки не будет. Хлопнешь этого китайца и поедешь.
— Китайца?
— Да. У Лучинова появился китаец.
Речь шла об Игоре Сергеевиче.
— Откуда он его взял?
— Не знаю. Никто не знает. Я тут выяснял. Доходной китаец-то. Тебе его хлопнуть раз плюнуть будет. На что Лучинов рассчитывает? Говорят, большие деньги на него ставить собрался. Чудак.
— Когда бой?
— Организуем в ближайшие дни. Сейчас помещение подыскиваем. Думаю, много публики не будет. Китайца ведь никто не знает. Разве что на тебя посмотреть пойдут. Потому ищем что-нибудь небольшое.
Вечер поставил сумку на пол. Тренировка отменялась; Перед боем лучше отдохнуть, даже если противник — какой-то неизвестный китаец. У Игоря Сергеевича, видно, дела совсем плохи, коли перешел на китайцев. Экзотика в их лиге не проходила. Азиатов, которые, как правило, имели небольшую массу, здесь играючи выносили с ринга, вместе с их изощренной техникой и таинственными стилями, большие белые и черные парни.
Вечер стоял в тренерской, наблюдая, как в зал стекается народ. Бой должен был начаться в восемнадцать ноль-ноль. Его хоть и рекламировали стараниями Игоря Сергеевича, но народ на какого-то непонятного китайца шел вяло. Желтые уже давно были не в моде.
Шли в основном из-за Вечера.
Помещение было так себе, средних размеров, с жесткими откидными стульями на трибунах, которые к началу боя все-таки заполнились.
Вечер вышел первым, как всегда, один. Теперь некоторые бойцы тоже начали перенимать его манеру — выходить на бой в одиночку, без толпы прихлебал.
Он прошел вдоль трибун и поднялся на ринг. Публика зааплодировала. Вечер машинально поднял руки в приветствии и подмигнул Севе, который уже сидел в углу.
Потом появился китаец. Он тоже шел к рингу один, но это было жалкое зрелище. На нем был какой-то странный халат, из-под которого торчали кривые ноги.
Когда он поднялся на ринг и сбросил с плеч халат, Вечер подумал, что лучше бы он этого не делал. Без него китаец выглядел совсем жалко. На трибунах кто-то засмеялся, смех быстро подхватили, и теперь ржали все поголовно. Вечер озадаченно провел пальцем по кончику носа — да, перед таким бойцом ему еще не приходилось стоять. Китаец едва доставал ему до плеча, и фигуру его трудно было назвать атлетической.
На трибунах продолжали смеяться, и Вечер стал подозревать, что он стал жертвой какого-то розыгрыша. Даже когда рефери поставил их друг перед другом, Вечеру не верилось, что это все всерьез.
Китаец абсолютно спокойно смотрел на Вечера узкими, как-то странно поблескивающими глазами-щелочками. В них не было страха. В них вообще не было ничего. Так смотрят идиоты, дети и святые.
Рефери скомандовал бой, и китаец неожиданно бросился на Вечера. Тот полутолчком-полуударом откинул его от себя. Китаец бросился снова, и тогда Вечер нанес ему удар рукой в голову. Китаец поставил блок, но его снова отбросило назад. Он едва не упал. Вечер, глядя на него, по-прежнему не мог понять, что происходит и где тут подвох. Так прошло два раунда. Китаец, несмотря на то что уже несколько раз оказывался на полу и один раз заработал нокдаун, продолжал атаковать Вечера. Вот он бросился очередной раз. Вечер остановил его прямым ударом руки, затем нанес удар сбоку в челюсть, и китайца снесло в сторону. Он влетел в канаты, отскочил от них и упал на пол. Вечеру стало неинтересно и, более того, стыдно бить узкоглазого — в зале сидела Ксения. Если бы он ударил сейчас в полную силу, то китайца не остановили бы и канаты. «Камикадзе, — подумал он. — Интересно, сколько ему заплатили?»
Китаец тем временем встал на ноги. Рефери прекратил счет, посмотрел ему в глаза и решил, что он в состоянии продолжать бой.
Китаец в очередной раз двинулся на него, и Вечер опять встретил его прямым ударом рукой, но китаец вдруг поднырнул под нее, а потом произошло неожиданное: продолжая движение, он ткнул кулаком Вечера в бок, и у того померкло в глазах.
Боли не было, только какой-то шум, то удаляющийся, то приближающийся и бьющий по ушам. Потом шум пропал, и он открыл глаза.
Он был лучшим, но теперь лежал на полу и даже не мог вспомнить, кто он. Чуть позже до него стал доходить смысл происходящего, и первая мысль, возникшая в голове, была о том, что рефери уже не отсчитывает секунды. Потом он обнаружил, что вокруг стоит мертвая тишина.
Вечер все-таки сумел подняться и тем самым избежать окончательного позора — его не уволокли с ринга, как ветошь. Он встал, а через несколько секунд трибуны разразились свистом и оскорбительными выкриками. «Это в мой адрес», — с трудом пробилась в голову еще одна мысль. Под этот рев рефери поднял руку китайца. Вечер отыскал глазами место, где сидела Ксения. Оно было пусто. «Москва любит только победителей», — неожиданно вспомнил он слова Севы. Китаец меж тем нырнул под канаты и исчез.
— Ты!.. Какой-то плюгавый китаец уделал тебя как пацана! Может, тебя купили?! — Лечо выплевывал слова вместе с дымом толстой сигары. — Завтра вся Москва будет говорить об этом. Ты бы видел это со стороны. Ты опустил свой рейтинг ниже городской канализации. Каких усилий стоило поднять его на такой уровень!
Вечер скривил губы.
— Вы, что ли, его поднимали? Приписываете себе заслуги Директора!
— Ты!.. Щенок! Лучинский сорвал весь куш, один! На китайца, кроме него, больше никто не ставил. Ты представляешь, какие это деньги? Попали все. Как я людям в глаза смотреть буду? Я им сказал, что мой боец вне конкуренции, он лучший.
— Я не ваш боец, — по-прежнему кривя губы в улыбке, сказал Вечер. Он хотел еще добавить, что таких толстожопых засранцев, которые любят толстые сигары, а еще загребать жар чужими руками, по Москве хоть пруд пруди, но передумал.
— Вон! — тихо произнес Лечо. — У тебя больше нет ни имени, ни будущего. — Впрочем, — добавил он тут же, — я дам тебе один шанс. — Лечо прищурился. — Ты должен найти этого китайца, оторвать ему то, что у мужика находится между ног, и приволочь сюда, — Лечо ткнул пальцем в стол. — В доказательство того, что ты его уделал!
В Москве продолжал идти дождь. Странное для марта событие. Вечер вышел из офиса, хлопнув напоследок дверями, и теперь остывал под холодными струями, льющимися с неба. Некоторое время он смотрел, как по стеклу Севиного «мерседеса», стоящего рядом, мотаются взад-вперед дворники, а потом шагнул вперед.
— Ну?.. — спросил Сева, когда Вечер забрался к нему в машину.
И Вечер пересказал ему разговор с Лечо.
Сева долго барабанил пальцами по рулю, а потом произнес:
— Надо искать китайца. Ты теперь знаешь, что от него ожидать, и ты его сделаешь. Главное — не подпускай близко.
— Пошли они все вместе с этим китайцем! — заявил Вечер.
— Да они-то пойдут. А вот что ждет тебя? — спросил Сева. — Охранная фирма, криминальная бригада или, может быть, что-то более мирное, например мясником на рынке?.. Везде примут с распростертыми объятиями. Тебя такое устраивает? У тебя даже нет своей квартиры в Москве. Как и на что ты собираешься жить? Короче, ты думай, а я постараюсь что-то узнать.
Вечер, зайдя в квартиру, сел в кресло и уставился в одну точку. В голову лезли мысли о скандале с Лечо и о своем поражении. Момент растерянности, вызванный неожиданностью происшедшего, уже прошел. Какого-то особого упадка духа он тоже не чувствовал. Поражения в их деле случаются. Это неотъемлемая часть рабочего процесса.
Директор как-то сказал, что настоящий боец должен уметь не только выигрывать, но и проигрывать. Настоящий боец после поражения встанет с пола, утрется, пообещает мысленно всему залу и соперникам: «Ну, подождите, суки, я вам еще устрою» — и пойдет тренироваться. А пижон сломается.
