Андрей Негривода - Месть легионера
– Лешка, назад! – рявкнул Андрей. – Там люди!
Гранд скрылся в церкви, а Андрей смотрел на своего друга.
«Что же ты наделал? Что ты наделал, братишка?..»
На него нашел ступор... Только его ступор был немного иного сорта.
– Всем! Достаньте эту падлу! Тень, Джагглер, Водяной! Он не должен уйти!.. Вайпер! Принимаешь команду! Мочите их, пацаны!..
Он сорвал с головы «переговорник» своего «Фалькона», бросился вниз по лестнице с чердака на второй этаж, пролетел лестницу на первый, выскочил во двор дома и бросился за ворота.
«Я тебя вынесу, братка! Мы еще в твоем Воронеже...»
Он бежал, летел через площадь так, как никогда и нигде не пробежит ни один олимпийский чемпион-спринтер.
Андрей упал на колени около своего друга и, совершенно не замечая того, что вокруг все еще шел бой, стал бережно переворачивать его к себе лицом.
– Клим! Клим!!! – проорал он во все горло. – Капитан, твою мать!!! Открой глаза!!! Братишка! Открой глаза!!!
Он подпихнул одну руку по плечи своего друга и почувствовал что-то мокрое и липкое. Тогда он подцепил его колени второй рукой, и... «Принял вес на грудь»...
– А-а-а-а-а! – проорал он, как настоящий штангист.
Как тогда у него хватило сил подняться с колен с телом своего друга на руках, теперь уже никто не узнает, но...
Он прижал Задиру в своей груди и понес...
Нет, не в церковь...
Он понес его посредине улицы... Той улицы, по которой должны были въехать в Бьелу Цыркву ооновцы из Тутина...
– А-а-а-а!!! Та-та-та-та-та-та-та!!! – залился где-то совсем рядом, всего в нескольких метрах, MG прапорщика Горе.
– На-а-а-а-а! Та-та-та-та-та-та! – стрелял от бедра из своего пулемета Гранд, стоя во весь рост в открытых дверях церкви...
Только все это в тот момент совершенно не касалось Филина. Словно он смотрел кино, которое не имело к нему никакого отношения...
Он нес своего друга на руках, как любящий жених несет невесту, прижимая к своей груди.
– Что же ты молчишь, капитан? – говорил он ему в самое ухо. – Что ты молчишь? Ну, подумаешь, лопатку прострелили!.. В первый раз, что ли?! Подлечишься, поправишься! На Дон твой съездим... Слышишь меня, казак?! Я ведь Дона никогда не видел! Кто ж мне его покажет, если не ты?! Давай, Клим! Давай! Открывай глаза, спецназ!!!
Он смотрел вперед, на дорогу, где уже показались огни мощных фар и слышался рев нескольких мощных двигателей – болгары из Тутина спешили на помощь... Андрей шел туда, к ним навстречу, когда...
– Спецназ не плачет, капитан... – раздался еле различимый шепот.
Взгляд Клима был как никогда ясный и чистый.
– Мужчины не плачут, братка, мужчины огорчаются... – Андрей прижал к себе друга еще сильнее и прибавил шаг. – Это я так, на нервной почве... Сейчас добежим до болгар, а они тебя вывезут отсюда!
– Не надо...
– Что?
– Не надо, Андрюха... – Клим посмотрел куда-то вверх, мимо лица Андрея. – Хреновый день... Сначала чуть башку на отрезали... Теперь вот... Отвоевался Задира...
– Не гони, Клим! Все будет в порядке...
– Давай лучше, братишка... Споем... В последний раз...
Клим кашлянул и из уголка его рта выкатилась тугая бурая струйка крови, но только он уже не обращал на нее внимания:
Под зарю вечернююСолнце к речке клонит.Все, что было, не было,Знали наперед...
– Помогай, Одесса! – прохрипел он слабеющим голосом.
Андрей смотрел на своего друга, а из его глаз катились огромные слезы:
...Только пуля казакаВо степи догонит.Только пуля казакаС коня собьет...
Задира закрыл глаза и прошептал еле слышно:
Из сосны, березы лиСаван мой соструган.Не к добру вечерняяЭта тишина...
Тело его обмякло и стало как у тряпичной куклы...
– А-а-а-а-а-а!!!! – заорал Андрей во все горло. – А-а-а-а!!!
...Только шашка казакуВо степи подруга.Только шашка казакуВо степи жена!..
– А-а-а-а! С-суки-и-и! – Андрей стоял посреди дороги на коленях и баюкал на своих руках тело погибшего друга. – Всех порву-у-у! Га-а-а-ды!!!
Мимо него промчались в сторону деревни два БТРа, завывая двигателями, работавшими на повышенных оборотах. Взвизгнув тормозами, остановился джип, и из него на дорогу выбрался молодцеватый военный:
– Капитан Градко Стоянов! – представился он, отдав честь. – Вам нужна помощь?
– Лейтенант Ален Фэрри... – ответил Андрей. – Помощь нужна жителям деревни, капитан... Только не подстрелите никого из моих людей... Я и так уже потерял друга...
– Понимаю...
С помощью «Касок» бой закончился через несколько минут...
Результатом его стали двадцать пять уничтоженных албанских боевиков, девять погибших сербов и...
Клим Белоконь, капитан-пенсионер спецназа ВДВ, сержант-шеф Французского иностранного легиона, или просто Задира...
Страшная и невосполнимая потеря...
10 апреля 2000 г. Косово
...Любой зверь имеет хоть каплю жалости.
Я не имею – значит, я не зверь!..
У. Шекспир...Андрей был похож на зомби, а в его голове поселилась одна мысль:
«Я отомщу за тебя, Клим, братишка!.. Найду эту падлу и пристрелю, как бешеного пса!!! И плевать, кто он и кем был!..»
В 9.30 утра, когда страсти понемногу улеглись, ооновцы собрали все трупы боевиков, а его бойцы доложили, что среди боевиков нет «курильщика» и еще одного, скорее всего самого командира всего этого отряда. Когда Тень доложил, что эти двое ушли в горы через юго-западный распадок, при этом он сам чуть было не стал жертвой страшной пули, выпущенной из винтовки «курильщика» – спасло Владимира только то, что они уходили очень быстро и снайпер стрелял на бегу, от бедра и практически не целясь. Когда вся его команда собралась над телом погибшего друга. Именно тогда в его голове и созрело это решение:
– Горе, Джагглер! Наши машины сюда!.. – проговорил он тихо, но твердо.
Через пять минут, когда два стареньких «бобика» остановились рядом, пофыркивая двигателями, он сказал, не глядя ни на кого:
– Вайпер! Принимаешь командование группой! Оса – рацию мне! Слушать приказ, бойцы! Грузите в машину Клима. Во вторую одного из снайперов. Остальных «самураев» отдадите этому болгарскому капитану. Только обязательно снять с них солдатские жетоны!!! В сопровождении болгар добираетесь до Тутина. Там связаться с Пауком. Пусть поговорит с Артистом... Хотя... Я свяжусь с ним сам... Надо, чтобы вас в районе Новы Пазара встретил патруль из Рашки. В Новы Пазар не ходить – там американцы, они могут у вас отобрать своего земляка. В Рашку вызываете вертолет, вывозите Задиру, стрелка этого сраного и улетаете сами. Это все!
– А ты?
– А я иду за этой сукой, Водяной! И я его достану!!!
– Я с тобой!
– Нет!
– Да! – рявкнул Павел и остро посмотрел на Андрея. – Клим был не только твоим другом, но и моим!
– Пойдешь под трибунал, сержант-шеф!
– А и хрен с ним! Зато за Клима отомщу – оно того стоит!..
– Я тоже иду! – твердо проговорил Горе.
– Нет, Вадим!
– Ты не можешь мне приказать, Филин, я военнослужащий другой армии! Так что... На том и решим!
– Ладно...
Он посмотрел на своих полных решимости друзей, на тот адский огонь мести, который уже полыхал в их глазах, и понял, что они пошли бы и без него, сами пошли бы! И никакая на свете сила не остановила бы этих парней. Да и его самого тоже!..
– Гранд, Джагглер... Отдайте мужикам свои пулеметы... Нам они могут здорово пригодиться... Вайпер! Стрелка, жетоны и этот немецкий пулемет передать лично Жерарди – это приказ, Збигнев!!! Иначе все будет зря...
– Командир, – проговорил Оса. – Я тоже братишка... А Вовка хоть за Речкой и не был, но пацан что надо! Сам знаешь! Мы тоже пойдем с тобой!
Братья Кузнецовы, Сергей и Владимир, сверлили взглядами своего командира.
– Нет, пацаны!
Он был им всем благодарен за то, что ему, если возникла бы такая надобность, не пришлось бы спрашивать о добровольцах. Сейчас у него была другая цель, и от добровольцев приходилось отбиваться. Но он был безмерно благодарен этим мужикам, которые осознавали всю опасность и все равно были готовы без вопросов последовать за своим командиром.
– Сегодня в бой идут одни старики... – Он грустно улыбнулся.
– Анджей!
– Все, Вайпер! Выполнять приказ!!!
– Да, пан лейтенант!
– По машинам!..
Они трое так и стояли посреди дороги, глядя вслед машинам, увозившим их друга, словно провожали в последний путь своего непримиримого, вечно спорящего, но такого надежного в трудную минуту, всегда готового прикрыть собой слабого, Задиру... Он так и погиб... Как настоящий солдат! Как настоящий русский офицер! Разменяв в лихолетье свою жизнь на жизнь маленькой девочки...
Андрей оторвал взгляд от дороги только тогда, когда весь караван скрылся вдалеке за поворотом дороги, став похожим на белую гусеницу...
Он посмотрел на своих «аксакалов», полных решимости, и рявкнул:
