Сергей Коротков - На острие победы
– Водить грузовик умеете?
– Я? Ну… Могу.
– Садитесь за руль, по возможности нахлобучьте на голову каску или пилотку фрицевскую, только лицо утрите, сильно вы на лешего походите, Семен Степанович. Я сама с этим разберусь.
– Ты-ы?!
– Я. Нечего на Сергея всю самую грязную работу скидывать. Мы и сами с усами.
Пешкова толкнула фрица в сторону придорожных кустов, что-то начала говорить ему по-немецки. Бледный испуганный водитель поплелся в указанном направлении, не опуская рук. Штаны его между ног потемнели от влаги, неприятный запах мочи повис в воздухе. Пешкова сморщилась, вынула пистолет и подтолкнула немца вперед.
Сергачев вздохнул, поправил брезент фургона и полез в кабину, кряхтя и бормоча воззвания к богу.
Они перегнали машину прямо по полю к лесополосе, в которой недавно прятались, подобрали товарищей и взяли курс на Инстербург. Вернувшийся Селезень был молчалив, понур и устало откинулся на спинку сиденья рядом с водителем. Только в его глазах бегали искорки азарта и какого-то дьявольского огонька. На вопрос ветерана, как там дела, разведчик кивнул и цокнул языком.
Грузовик затрясся по проселочной дороге, окаймляющей сельхозугодия, оставляя позади себя долго оседающую пыль. И еще какое-то энное время, выигранное у противника для жизни.
* * *– С учетом некоторых деталей, выясненных Лизой у водителя, а также согласно карте и наблюдению за передвижением частей противника в пределах видимости оптики, – Машков собрал все силы для речи, чтобы не застонать и не прерваться, – выявлены два пути проникновения нашей группы в их логово в Инстербурге. Это канализационный канал у старой крепостной стены и речка. Остальные подходы достаточно надежно охраняются фрицами, бой с этими постами не принесет должного эффекта, а только погубит нас. Поэтому решаем прямо сейчас и очень быстро, где мы просочимся в город и как будем действовать. Слушаю ваши предложения, бойцы невидимого фронта.
Первым отозвался Селезень, жующий трофейную копченую курицу и запивающий ее красным вином:
– Если лезть в канализацию, то когда после дела будем уходить, собаки нас пол-Пруссии гнать будут по ядреному стабильному запашку.
– Это ты точно подметил, – усмехнулся Сергачев, кусая батон, – говнецом вонять долго будем.
– Если не остановишь распитие спиртных напитков на особо важном задании, собаки тебя, Серега, гнать по другому запаху будут, – Машков улыбнулся одними глазами, остальная же часть его страдальческого лица оставалась невозмутимой и прежней.
– А что по реке? – отозвалась Лиза, ломающая мелкими кусочками плитку толстого немецкого шоколада. Сладкое она любила до безумия, впрочем, как и все нормальные девушки.
– Под водой отпадает… Мы не амфибии и не водолазы Черноморского флота. – Селезень уронил пластик батона, поднял, отряхнул от лесного мусора и засунул его целиком в рот, бубня и вызывая улыбки товарищей. – Нуфно фто-то типа лодки или плота, нофью, фихонько, фдоль пережка, фтобы ф лучае обнаружения пыстренько так спрыгнуть и попрятаться ф пыпежных кустах.
Сержант кинул сосновой шишкой в комичного друга:
– Сам ты «фдоль пирожка»! Фуфлыжник, ексель-моксель.
Народ засмеялся, зашевелился.
– Кстати, а вы знаете, кто такой «фуфлыжник»? – спросил Селезень, прожевав булку.
– Командир же сказал, что это ты!
Снова лица разведчиков озарились веселыми гримасами.
– Какие мы умные, е-мое! Фуфлыжник – это лыжник, одетый в фуфайку, – сказал снайпер и первым заржал над старой шуткой, вслед ему засмеялись друзья.
– Ешь давай и закругляйся. Нам еще в дозор идти да план проникновения в Инстербург продумать. Как и выхода оттуда.
– Слушаюсь, товарищ командир! – наигранно отчеканил Селезень и стал допивать остатки вина из бутылки.
Вариант заброски группы в город они придумали. С подвариантом и страховкой. Благо на это времени хватало до темноты. Проблема заключалась в другом – сержанту лучше не становилось без нужных лекарств и врача, жизнь постепенно уходила из некогда здорового и сильного организма. Как вода утекала под камень. Машков скрежетал зубами, до хруста сжимал кулаки, закатывал глаза, но, помучившись, вновь на короткое время возвращался в сознание.
– Лизок, чего делать будем с командиром? – шепнул Сергачев радистке, искоса поглядывая на страдания сержанта. – Здесь, в городе, наверняка имеется врач. Может, выкрадем его? А следом и шухер устроим. Кончится ведь Василий! Как пить дать кончится.
– Что предлагаешь, Семен Степанович? Только дельное, а не напоминания о ранах сержанта.
– Давай с тобой проникнем в город под видом отца и дочки? Переоденемся в местных, я железнодорожником, благо форму еще вконец не заляпал. Ты местной девахой-крестьянкой. Беременной.
– Что, прости?!
– Беременной дочкой моей. Будто бы везу тебя в город к врачу. Рожаешь. А там уже и доктора спеленаем, а?
Лиза посмотрела на Сергачева как на умалишенного, сконфузившись, но затем, обдумав предложение ветерана, хмыкнула, что-то погоняла в голове и подошла к товарищам. Она вкратце поведала о плане Сергачева сержанту и Селезню, на что последний возбужденно приветствовал идею, а Машков недоуменно замотал головой.
– Опасно!
– Да, блин, Вась, тут все опасно! Все под богом ходим, – заерепенился Селезень, переводя взгляд с сержанта на друзей, – наш план остается в силе, а вариант Степаныча вполне реален. Я подстрахую их на КПП. Если фрицы чего взбрыкнут, уложу на расстоянии. И уйдем в лес. А если повезет, они проскочат и провернут все дела. Вернутся тем же образом на подводе, врача в сене закопают. Можно и вырубить его на «цать» минут. Лизок, смогешь в аут отправить немецкого эскулапа?
Пешкова кивнула. Машков сосредоточенно глядел на товарищей, обдумывая детали нового плана.
– Че вы ради меня чешетесь? Нам нужно выполнить задание, поставленной цели добиться. А вы со мной маетесь.
– Так можно и совместить оба варианта, – предложил Селезень и сам подпрыгнул от пришедшей мысли, – смотри, Вась… Лизка со Степанычем подкатывают к КПП, просятся в город к врачу. Мы с тобой на мотоцикле… ну… который я захвачу чуть позже… переодетыми в гитлеровцев впритык к подводе подруливаем к посту. Ты раненый офицер в люльке. Я водила. Мы только что оторвались от партизан в таком-то квадрате. Спешим к доктору. Из-за нашей спешки и ранения подводу пропустят быстро, осматривать не станут и докапываться до местных крестьян тоже. Мы за ними. А там быстренько так к больнице, на месте чиним тебя у доктора, пеленаем его с кляпом, уходим к складам фрицев или на топливную базу, наводим шороху, мочим врага как можно больше и сваливаем хоть мимо КПП, хоть рекой, как и планировали. Как вам такая схема?
– Хм… Давай обмозгуем. – Сергачев почесал затылок и нахмурил лоб.
– Двух зайцев одним выстрелом? А что, товарищ сержант, неплохо Сережа дополнил наш план! А на откуп часовым возьмем из трофейных запасов корзину вина, сыра да колбасы. Они там, на посту, тоже голодненькие, кушать, выпить хотят не меньше нашего.
– Выглядит неплохо, – пробурчал Машков и зашипел сквозь зубы от очередного приступа боли, – тогда… стало быть, идем на Инстербург войной. А теперь… теперь всем бриться, мыться и переодеваться. Серега, ловишь драндулет, мы тут соберем вещички да грузовик замаскируем. Все… работаем, туристы, на!
* * *Ждать в засаде мотоцикл противника пришлось около часу. Серый «БМВ», отливая на солнце матовыми боками, тарахтел по проселочной дороге между лесополосой и кукурузным полем. Селезень подобрался, тело напряглось, рука сильнее сжала нож разведчика, пистолет за ремнем на поясе приятно напоминал о страхующем варианте. И, как только двое гитлеровцев поравнялись с кустом рябины, объезжая яму с лужей, диверсант молнией бросился в атаку.
Водитель в очках на широкой резинке шарахнулся к товарищу, отпрянув всем телом и округлив глаза, другой вообще не сразу понял, что случилось – напарник туловищем прикрыл врага. Селезень нещадно тыкал правой рукой с зажатой в ней «Вишней» в грудь водителя, будто проверял шашлык на степень готовности, а левой скомкал ворот второго фашиста, не позволяя ему вырваться и покинуть люльку. Враг только елозил в тесноте мотоколяски, вопил и бесполезно пытался выудить и колени, и автомат из люльки. А тут настала и его очередь умирать.
Разведчик вытер лезвие о плечо поникшего солдата, убрал «НР-43» в ножны и, скоропалительно оглядевшись, повел мотоцикл в кусты. Тягать транспорт с двумя трупами по дерну и вязкой траве оказалось очень тяжело, Селезень всем телом налег на руль, ногами упираясь в почву. Еще два, уже три метра, четвертый…
Из полей раздалось урчание грузового автомобиля. Видимо, вслед мотодозору по дороге двигался грузовик, тяжело переваливаясь на ухабах. Его еще не было видно, но Сергей понял, что малость облажался – стоило догадаться заранее, что мотоцикл явно послан вперед для разведки пути.
