Химия смерти - Бекетт Саймон
– Куда?
– Да в разные места. По большей части сюда, в сараи и так далее. Мамаша сильно ворчала, только мы-то думали, что шум продлится от силы пару дней, пока полиция не обыщет ту мельницу. А потом я угодил в ловушку и Карлу пришлось в одиночку таскать все обратно. – Скотт угрюмо уставился на пол. – Он так бесился… Так разве ж я специально?!
– Так, значит, тот силок он ставил?
Скотт отрицательно покачал головой:
– Да нет, он потом сказал, что это, должно быть, после того козла осталось… который женщин убивал.
Я старательно прятал лицо, делая вид, что все мое внимание поглощено перевязкой.
– А сейчас там что-нибудь есть?
– Да-а, есть кое-что… А куда ж деваться? Дейла разве заставишь перепрятывать, если из-за копов шагу ступить негде?
– И Карл все еще туда ходит?
– Каждый день. Птиц надо держать живьем, пока не продашь. – Скотт пожал плечами. – Хотя… я даже не знаю, сколько еще он собирается с ними возиться. Что-то вяло у них торговля идет…
Мне с огромным трудом удалось сдержаться. Стараясь, чтобы голос звучал ровно, я спросил:
– А перед полицией ты Карла прикрывал?
Он несколько растерялся.
– Чего?
К счастью, перевязка подходила к концу, а то уже начинали дрожать руки.
– Когда копы расспрашивали про похищенных женщин, Карл же не мог заявить им, что его алиби – это браконьерская вылазка, верно?
Скотт неожиданно развеселился.
– А то! Естественно, мы просто сказали, что он был с нами. – Вдруг его улыбка поблекла. – Слушай, ты ведь ему не скажешь, что я все выложил?
– Нет, – ответил я. – Не скажу.
Я и так уже слишком много наговорил Бреннеру. В голове всплыли слова, брошенные мной в лицо Карлу: «Он их держит живыми трое суток, а потом убивает». Сейчас он знал, что полиции известен его график. По моей вине у Дженни вообще могло не остаться теперь шансов.
Господи, что я натворил?!
Я встал и принялся неуклюже собирать вещи. В этот момент появилась мать Скотта с чашкой в руке.
– Прошу прощения, но мне пора.
Она с неудовольствием поджала губы.
– Мне казалось, вы хотели чаю?
– Извините, – ответил я на ходу.
Скотт следил за мной неуверенным взглядом, будто начиная сожалеть о своих словах. Мне тут же захотелось выбежать наружу, тем более что давило одно ощущение – вот-вот объявится Бреннер и попытается меня остановить. Кинув аптечку в кабину, я тут же включил зажигание, и «лендровер» вновь затрясся по рытвинам. Затылком я ощущал, как миссис Бреннер, стоя в дверях, провожает меня взглядом.
Скрывшись из глаз, я тут же полез за мобильником. Увы, не успел я дозвониться Маккензи, как антенный индикатор замерцал, побежал вниз и пропал окончательно.
– Давай, давай же!
Машина пулей вылетела на шоссе, и я свернул к старой мельнице, всей душой желая реанимировать сигнал. Мольба возымела успех, и я набрал номер.
Сработал автоответчик. «Черт, черт!»
– Семья Карла Бреннера соврала насчет его алиби, – выпалил я. – Он был…
В телефоне раздался резкий голос Маккензи:
– Да вы что, с ним встречались?!
– Не с ним! С его братом…
– Я вам приказывал не соваться!
– Да выслушайте же! – закричал я. – Бреннер ловил птиц и зверей, на продажу, вместе с двоюродным братом. Зовут брата Дейл Бреннер, он бывший военный. Они держали животных на разрушенной мельнице, милях в шести от поселка. Там, где Скотт Бреннер угодил в ловушку…
– Секунду. – Сейчас, когда я завладел его вниманием, инспектор стал воплощением деловитости. В трубке послышались приглушенные голоса. – Так, ясно. Я понял, о чем вы. Только там проверяли, никаких следов.
– Они все перетащили, пока вы искали Лин Меткалф, а потом вернули на место. Как раз в тот день его брат и поранился. Карл настолько не хотел связываться с полицией, что даже не отвез его в больницу.
– Да, он браконьер, мы и раньше это знали, – заупрямился Маккензи.
– Но вы же не знали, что его семья солгала насчет алиби. Или что некий охотник на пару с бывшим солдатом ставят силки на животных и держат их в заброшенном здании, причем как минимум у одного из них алиби нет. Мне что, вам все разжевывать надо?
В ответ прозвучала брань, из которой я понял, что жевать инспектор умеет и сам.
– Где вы сейчас находитесь?
– Только что выехал от Бреннеров, – сообщил я, утаив, что направляюсь к мельнице.
– А он где?
– Без понятия.
– Ладно. Значит, так: я сейчас в оперативном штабе. Немедленно приезжайте сюда.
Хм-м, это же в совершенно противоположную сторону…
– Зачем? Я и так сообщил все, что узнал.
– А мне хочется еще раз все услышать, поподробнее. И я не позволю, чтобы кто-то лез в дело, да еще без подготовки. Вам ясно или нет?!
Я решил не отвечать. Просто прижал плечом мобильник и наматывал километры. Асфальт шипел под колесами, и с каждой секундой я приближался к месту, где – ну конечно же, никакой ошибки! – душегубы держали мою Дженни.
– Вы слышали, что я сказал, доктор Хантер?
В голосе инспектора звякнула сталь. Скрепя сердце я снял ногу с педали газа. Меня словно разрывало пополам.
– Слышу, слышу! – прорычал я сквозь зубы.
И, круто развернувшись, поехал в обратную сторону.
*
Небо подернулось нездоровым блеском. Узкие струпья облаков затянули светило, придав солнечным лучам желтушный налет. Ветер, впервые за последние недели, нес с собой не только запах перегретого воздуха, но и намек на нечто новое. Где-то неподалеку уже копилась грозная мощь будущего ливня, хотя пока что жара просто давила духотой из-за подскочившей влажности.
Несмотря на открытые окна кабины, я был весь мокрый от пота, когда добрался до полицейского трейлера, служившего мобильным штабом. Вокруг него кипела деятельность доселе невиданного размаха. Поднявшись в трейлер, я увидел, как пестрая группа полицейских, с Маккензи во главе, кружком обступила стол, обсуждая какую-то карту. Те из сотрудников, что носили униформу, даже надели поверх нее баллистическую броню. Увидев меня, инспектор прервал речь на полуслове и шагнул навстречу.
Выражение его лица любезным не назовешь при всем желании.
– Я не собираюсь делать вид, что счастлив, когда вы лезете со своими инициативами, – заявил он, агрессивно выпятив челюсть. – За прежнюю помощь спасибо, но у нас полицейское расследование. Здесь гражданским не место, так что прошу не путаться под ногами.
– Я пытался вам рассказать про Бреннера, да только вы и слушать не хотели. Спрашивается, что мне оставалось делать?
Он явно намеревался спорить, однако сдержался.
– С вами хочет поговорить старший уполномоченный.
Маккензи подвел меня к столу и представил сотрудникам. Руку протянул высокий худощавый человек с властным взглядом и решительными манерами.
– Я старший следователь Райан. У вас, кажется, есть какие-то сведения, доктор Хантер?
Я вкратце обрисовал все, что мне рассказал Скотт Бреннер, стараясь придерживаться голых фактов. Выслушав, Райан обернулся к Маккензи.
– Полагаю, вы знаете этого Карла Бреннера?
– Да, мы уже его опрашивали. Под психологический профиль подходит, хотя оба раза, когда пропали Лин Меткалф и Дженни Хаммонд, он смог предъявить алиби. Его семья все подтвердила.
– Тут есть еще одно, – вмешался я. Сердце болезненно застучало, но они должны знать. – Вчера я проговорился Бреннеру, что жертв какое-то время держат живыми.
– Боже милосердный… – выдохнул Маккензи.
– Я просто хотел объяснить Карлу, что дело куда важнее, чем его зуб на Бека Андерса.
Моя попытка оправдаться прозвучала жалко. Полицейские рассматривали меня со смешанным чувством отвращения и враждебности. Райан сухо кивнул.
– Спасибо за информацию, доктор Хантер, – холодно сказал он. – А сейчас, с вашего разрешения, у нас масса дел…
Даже не успев договорить, он повернулся спиной. Маккензи подхватил меня под руку и молча повлек к выходу. Очутившись на улице, он дал себе волю:
