Лиза Чайлдс - Тайное Общество Вампиров
— Ты не убийца, — сказал он ей снова. — И у тебя нет причин убивать меня.
Ее подбородок поднимался и опускался в неистовом поклоне.
— Ты знаешь, что есть. Ты пытался убить меня. И думал, что убил.
— Да, я думал, что ты мертва, — признал он, его сердце сжималось от всех тех мучений и потерь. — И я страдал от вины за твою смерть, все прошедшие пятьдесят лет.
— Ты страдал? Ее голос надрывался от таких слов.
— Ты страдал? Ты украл у меня мою жизнь. Ты украл мою человечность и превратил меня в…в монстра.
Черт, он тогда заслуживал вины и сейчас.
Он один сделал с ней все те вещи.
— Я не пытался тебя убить.
— Так то, что ты укусил меня, украл мою кровь — было случайностью? — спросила она, тряся головой, не веря.
Ее рыжие волосы рассыпались по ее голым плечам.
— Нет, — признал он, неуверенно вздохнув.
— Я потерял контроль.
— Я никогда и никого не хотел так, как хотел тебя.
Она фыркнула.
— Счастливая я… — Прости.
Он не мог принести достаточных извинений за то, что он сделал ей, за то, во что он превратил ее.
— Я не должен был….но я не хотел терять тебя. Я хотел, чтобы мы были вместе — всегда. Вот почему я пытался обратить тебя.
— Я не верю тебе, — сказала она. — Я не верю ничему, что ты говоришь.
Но ее пристальный взгляд впивался в него, как будто, в его глазах, она искала правду.
— Я не виню тебя за то, что ты мне не веришь, — сказал он.
Он едва ли верил самому себе, когда она рядом. Потому, что даже сейчас, зная как сильно она его ненавидит, как она хочет его смерти, он едва мог устоять перед искушением толкнуть ее на кровать и войти в нее, снова.
— Я не могу поверить, что это ты…
Она затрясла головой.
— Не я. Я уже не та женщина, которой была раньше…из-за тебя.
Он не убил ее, как он считал последние пятьдесят лет, но он забрал у ее жизнь.
— Я был эгоистом. Таким эгоистом. Но я думал, что любил тебя. Я думал, что не мог жить без тебя.
Она засмеялась, но в этом смехе слышалась горечь, а не развлечение.
— И все же ты как-то с этим справился.
— Я думаю, все твои сексуальные похождения помогли тебе забыть все обо мне.
— Я надеялся, что помогут, — смутился он. — Я пытался…забыть о тебе. Но ты всегда была здесь.
Он прижал свой кулак с сердцу, где, несколько мгновений назад, был прижат кол.
— Ты всегда была здесь.
Она потрясла головой, страх вернулся в ее глазах.
Возможно, она боялась того, что он говорит правду.
— Я должна была лучше знать, — сказала она, ее голос был полон отвращения.
— Я должна была знать, какой ты обольститель.
— Я говорю тебе правду, — настаивал он.
Уж если ты не веришь тому, что я говорю, возможно ты поверишь, тому, что я сделаю…
Облокотившись коленями на матрац, он притянул ее на кровать.
Она не сопротивлялась ему, но ее тело напряглось, а глаза расширились.
— Я знаю, что ты можешь сделать, — сказала она, — я знаю, что ты хорош в своем деле.
— Поэтому ты занималась со мной любовью? — поинтересовался он, не в силах сдержать улыбку, тронувшую его губы.
— Потому, что я хорош?. Она покачала головой.
— Ты плохой.
— И ты намеревалась наказать меня, — напомнил он ей.
Деревянным колом в сердце? Орган, подвергающийся опасности, ударил под ребрами, но уже не от страха, а от возможности смерти.
Она ненавидит его так сильно … и у нее есть все причины ненавидеть его.
Может ли он заставить ее любить его? Может ли он заменить то, что он с ней сделал, тем, что он может дать ей? Его любовь…Он прикоснулся к ней, проводя ладонями по ее плечам вниз, по всей длине ее голой спины.
Дрожь охватила ее, и перехватило дыхание.
Он сжал ее бедра и притянул ее к себе, так, что его член уперся в ее плоский живот.
Упругая длина его члена пульсировала напротив ее пупка.
Он хотел войти в нее, чтобы навсегда соединить их тела.
Но он сдержал свои желания, сосредоточив свое внимание на ней.
Он склонил голову, чтобы пройтись губами, по ее носу, потом сместиться к щеке.
Прежде, чем у него появился шанс поцеловать ее она дернулась… и ее рот прильнул к его, стон вырвался из ее горла.
Он проглотил ее стон, поскольку разжал ее губы и скользнул языком в самую сладость ее рта.
Он ощутил вкус крови, его крови.
И ее.
Она прижала руки к его груди, отталкивая его, когда как ее бедра раздвигались перед его эрекцией.
Оторвав свой рот от его, она проклинала его, — Черт бы тебя побрал. Будь ты проклят… Ее ногти впились в его кожу, когда она цеплялась за его плечи и тянула его к себе, снова.
Улыбка скривила его губы от ее нетерпения, ее страсть так же сильна, как и его.
Возможно она ненавидела его не так сильно, как хотела бы…
Но будет ли она в состоянии, когда- нибудь полюбить его…после того, что он ей сделал, что забрал у нее? Ее губы опять прикоснулись к его губам, и он отключил свой мозг.
Он не хотел думать; он хотел только чувствовать и прикасаться и пробовать … каждый дюйм ее тела.
Его грудь прижалась к ее, он давил на нее, пока она не легла на кровать.
Ее ноги раздвинулись, ее колени приподнялись так, что ее бедра качали в колыбели его бедра.
Она выгнулась, и терлась россыпью светло-рыжих завитков о его эрекцию.
Его тело дрожало от желания погрузиться в ее влажный жар, он отодвинулся…и снова сконцентрировал свое внимание на ней.
Он сконцентрировался на ее шелковистой коже, пробегая кончиками пальцев по каждому изгибу и впадинке ее изысканной фигуры.
Она стонала и извивалась на спутанных простынях, выгибаясь под его ласками.
Он снова поцеловал ее, впиваясь в сладость ее губ….скользя своим языком по ее.
Она пробежалась ногтями по его спине, прижимая его к себе….терлась сутью своего желания вверх и вниз по его напряженной эрекции.
Но он по-прежнему отстранялся, не смотря на то, что его тело дрожало от необходимости разрядки.
Вместо того, чтобы скользнуть в нее членом, он скользнул пальцами….водя ими внутрь и наружу ее шелковистого влагалища, как он водил языком между ее губ.
Он прижал свой большой палец к ее клитору, мягко потирая его, когда она извивалась и корчилась под ним.
Он оторвал свой рот от ее, давая возможность стонам и хныканьям слетать с ее губ, когда она приближалась к своему собственному освобождению.
Пока он проводил губами по ее горлу, он боролся с желанием снова попробовать ее, выпить ее сущность.
Он опустился вниз по ее шее к ключице и склонился к ее груди, оставляя только поцелуи, на пути следования его рта вдоль ее тела.
Он остановился на темно-розовых вершинах ее грудей, вбирая сосок между губ.
Пока его язык ласкал чувствительные бугорки, ее тело дернулось, затем начало извиваться под ним, когда ее охватил оргазм.
Она кричала и хваталась за его плечи и спину.
А он скользнул ниже по ее телу и вкусил сладость ее страсти.
Он дразнил ее своим языком, разжигая ее желание снова, пока горячий сок проливался из нее.
Ее руки вцепились в его волосы, подтягивая его обратно.
— Ты — ты мне нужен, — признала она, и ее голос дрогнул от того, что она допускала это.
— Мне нужно, чтобы ты ощутил меня…
Ее отчаянные слова угрожали его контролю, но потом он понял, что давал ей то, что она хотела.
Его.
И он ввел свой член в ее шелковистый жар.
Ее мускулы обхватили его, когда она выгнулась проталкивая его глубже в себя.
Он застонал, его тело дрожало от необходимости двигаться необузданно, пока он не удовлетворит свою острую нужду в высвобождении.
Но он замедлил свой ритм — даже, когда она впилась ногтями уму в зад, убеждая его двигаться быстрее.
Он помедлил, борясь за контроль, таким образом, продлевая оргазм, который накрыл ее.
Она плакала и всхлипывала, слезы лились из ее закрытых глаз.
Он стер поцелуем слезинки. Затем он поцеловал ее губы, глотая эти рыдания освобождения. Он провел ладонями, вниз по ее телу, сомкнув руки вокруг ее полных грудей, поглаживая пальцами ее соски. Она выгнулась подталкивая свои бедра к нему. Затем она просунула руку между ними и погладила основание его члена. Стон вырвался из его горла, когда он потерял свой контроль. Он обхватил ее бедра руками, притягивая их к себе, когда вводил свой член в нее.
Она кончала снова и снова, ее мускулы обхватили его так крепко, что он взорвался внутри нее.
Он поднял и ее и перевернулся так, чтобы упасть на спиной на кровать, но он все еще был в ней, она все еще была частью его. Которой она оставалась на протяжении всех этих пятидесяти лет, даже не смотря на то, что он верил, что она мертва.
Но она была жива. И у него был шанс сказать ей, что он не сожалел о связи с ней.
— Я люблю тебя.
