Сергей Бакшеев - Осколок в голове
– Это не картинка, Толик. Это можно считать фотографическим снимком, – постукивая тупым концом карандаша по бумаге, произнес Василий. – У меня глаз, как фотоаппарат.
– Где же вы видели такую картину?
Полковник авиации задумался. Рассказать или нет? Но размышления были недолгими. В итоге в нем взыграл мальчишеский задор, и он увлеченно поведал зятю о том, что приключилось с ним сегодня во время полета.
– Так это что, клад? – выслушав тестя, удивленно спросил Анатолий. Палец показывал на сундук, изображенный на рисунке.
– Может быть, – подтвердил полковник. – Там я видел кувшины с монетами и мешки.
Анатолий задумался. В детстве, прочитав много приключенческих книжек, он страшно хотел найти настоящий клад. Он, как и любимый герой детства Том Сойер, верил, что где-то рядом существуют зарытые сокровища и припрятанные драгоценности. Толик рылся в заброшенных подвалах, простукивал стенки и выкапывал лопатой большие ямы в лесу. Он придумывал невероятные истории, объяснял себе, почему клад должен оказаться именно в том месте, где он в очередной раз затевал поиски. Он даже не принимал в расчет, что город, в котором он тогда жил, начал строиться не более тридцати лет назад. Он верил, что, если не здесь, то вот там, совсем рядом, удача ждет его и он натолкнется на золото, припрятанное древними разбойниками. Ему всегда хотелось иметь много денег, но в результате длительных поисков Анатолий находил лишь ржавые замки, почерневшие доски и иногда обычные советские монеты.
Сейчас в нем вновь проснулся детский азарт следопыта. А желание быстро обогатиться у него не пропадало никогда. Именно поэтому он покупал и перепродавал книги, грампластинки, а этим летом занялся и джинсами. В рассказе тестя он равнодушно пропустил подробные сведения о скорости, перегрузках, показаниях приборов и очень оживился при упоминании увиденных драгоценностей.
– Так надо съездить, проверить местечко! Покопаться, – возбужденно предложил Анатолий.
– Куда? Нет здесь такого места. – Василий похлопал ладонью по карте. Полковника больше тревожил не увиденный клад, а то, где же все-таки побывал его самолет и почему он там оказался.
Анатолия, напротив, взволновала практическая часть истории. Несмотря на кажущуюся для посторонних легкость, каждый рубль, заработанный на перепродаже книг и дисков, доставался ему с большим трудом. Во-первых, надо уметь заводить нужные знакомства и тратиться на подарки, чтобы доставать дефицит, во-вторых, уметь его сбывать, для чего надо поддерживать широкий круг общения с самыми разными людьми, и в-третьих, не обращать внимания на обидные реплики со стороны. Вот учителями, врачами, летчиками и инженерами быть почетно. А таких трудяг, как он, люди награждают оскорбительными словами: спекулянт или фарцовщик.
Анатолий еще очень живо помнил, какое напряжение и настоящий страх он испытал совсем недавно, когда удалось обмануть московских дельцов с партией джинсов. Он заплатил им только половину, а остальное обещал отдать в Куйбышеве, где жили его родители после демобилизации отца из армии.
Он подпоил толстого парня Славу, сопровождавшего его из Москвы, а сам сошел с товаром ночью на небольшой станции. Дальше он добирался на автобусе, опасаясь, что на железнодорожном вокзале его будут искать. Хотя его адреса в Куйбышеве московские продавцы не знали, но все равно те две недели, что Анатолий пробыл у родителей, он провел в постоянном напряжении и ожидании неприятной встречи. В каждой толстой фигуре он видел тупого озлобленного Славу.
Сбывать джинсы в Куйбышеве Анатолий не решился, боясь, что его могут вычислить. И только оказавшись в закрытом Ленинске, он расслабился и успокоился. Здесь его точно не достанут!
И что в результате он заработает на столь опасной махинации? Несколько тысяч рублей. На них даже автомобиль сейчас не купишь. А там, где зарыт этот клад, возможно, золота и драгоценностей на сотни тысяч!
Эх, если бы у него были такие деньги, как бы он зажил!
– Я возьму схему? – невзначай попросил Анатолий.
– Только никому не рассказывай, – предупредил тесть.
– Угу, – кивнул Анатолий, но упускать шанс добыть деньги не собирался.
Толя Колесников перебрал в памяти всех знакомых и остановился на единственном человеке, способном, по его мнению, разобраться в странной истории.
Он думал о Тихоне Заколове.
ГЛАВА 7
Сбор у института
Первого сентября около института был общий сбор студентов. Тихон Заколов и Александр Евтушенко пришли вместе с разношерстной толпой ребят из общаги. Они только вчера вернулись в город и, как все студенты, оживленно перешептывались с однокурсниками, делясь впечатлениями о прошедших каникулах.
Проректор института поздравил первокурсников с поступлением и дальше уделил внимание значению космических полетов для общего прогресса человечества. Он говорил запальчиво и быстро:
– Темпы ускорения скорости развития космических полетов достигли небывалых масштабов. Мы сейчас стоим здесь, – ткнул он пальцем в землю, – а над нами летает большая космическая станция, состоящая из трех независимых модулей с четырьмя космонавтами на борту!
Палец оратора теперь указывал вверх, и многие задрали головы в чистое небо, ожидая воочию лицезреть подтверждение слов проректора.
– Во, старикан, дает! Четвертую производную в речь ввернул, – прокомментировал слова проректора Тихон Заколов, потирая маленький шрам над губой.
– Что? – не понял Борис Махоров, прилетевший вчера из Москвы. С ним Тихон и Александр вновь поселились в одной комнате.
– Скорость – производная первого порядка, ускорение – второго, темп – по сути та же скорость. Получается, что «темпы ускорения скорости» – это производная четвертого порядка, – пояснил слова друга Саша Евтушенко.
– Вы, мужики, опять в своем репертуаре! – искренне подивился такой логике Борис. – Может, вы в его словах еще и интеграл найдете?
– Это логично, – невозмутимо согласился Тихон. – Его он употребил в самом начале Помнишь: «Ваша молодость открывает перед вами сотни путей». Это типичный неопределенный интеграл по времени, где в качестве функции используется человек. Если раскрыть такой интеграл и подставить конкретные параметры, то получим судьбу человека.
– Слишком много индивидуальных коэффициентов у такой функции, – подхватил тему Сашка. – Да и интеграл, как минимум, должен быть двойным – по времени и по месту. Место я понимаю как комплексную функцию среды и эпохи. Хотя, не совсем так, дай подумать…
Заколов и Евтушенко увлеклись развитием теории математического описания судьбы человека. Махоров, уже привыкший к их страсти все формулировать языком точных наук, лишь покачал головой и придвинулся поближе к Боне. С ним можно было обсудить более интересную тему: как изменились девчонки за лето.
Проректор, заканчивая эмоциональную речь, объявил то, о чем и так все догадывались. Первый и старшие курсы начинают учебу с сегодняшнего дня, второй курс, как обычно, едет в колхоз оказывать шефскую помощь, а третий участвует в отделочных работах в институтском спортзале, который наконец подвели под крышу. Колхозы в области были рисоводческие, поэтому студенты второго курса, как принято было говорить, – ехали «на риса».
Ребята, многие из которых не виделись два летних месяца, дружески похлопывали друг друга по плечу, толкались и шутили.
– Будущие инженеры и ученые должны уметь три главные вещи, – бодро декларировал Боня, – работать в колхозе, на стройке и на овощной базе. Без этого опыта советский инженер получается неполноценным и не может считаться настоящим строителем коммунизма.
– Как нас учили, – язвил Борис, – интеллигенция – это прослойка между рабочими и колхозниками. В любой момент по приказу партии мы должны уметь отслоиться в ту или другую сторону и прилипнуть к настоящим трудягам.
Тихон Заколов и Александр Евтушенко слушали с одобрительной, хотя и грустной улыбкой. Им больше всего хотелось после длительного отдыха вернуться в аудитории, слушать лекции преподавателей, читать учебники, постигая новые вершины достижений человеческого разума. Если бы они сказали об этом вслух, их бы засмеяли. Большинство студентов давно настроились на поездку в колхоз, рассчитывая весело провести время, покуролесить и закадрить девчонок вдали от родительского пригляда.
Саша и Тихон до последнего момента надеялись, что в этом году их курса каким-то чудом не коснется всесоюзная традиция поездок «на картошку», «на риса», «на хлопок». Но жизнь оказалась обыденной, нерадостной и предсказуемой. На ближайший месяц в их функции жизни основные параметры уже подставили.
Тут же выяснилось, что общий отъезд предстоит завтра, но уже сегодня надо послать в колхоз троих квартирьеров. Они подготовят место для приезда остальных студентов. Командиром отряда назначили Влада Перегудова. Он вместе с братом-близнецом Стасом тоже жил в общежитии. Оба уже отслужили в армии и в институт поступили после подготовительного отделения.
