Сергей Самаров - Стрельба в невидимку
Парень пожал плечами на такую невежливость.
– Если Вальку, то напрасно.
– Почему?
– Его позавчера грохнули… – Он как-то нехорошо, словно бы даже почти довольно ухмыльнулся и стал спускаться дальше, не дожидаясь моей реакции на сообщение.
Через десять минут послышались голоса снизу. Я понял, что менты прибыли. Заскрипел лифт, и одновременно раздался топот нескольких пар ног по лестнице. Лифт пришел одновременно с двумя поднявшимися ментами. Лоскутков сообразил и захватил с собой опера из райотдела – лысого Кудрявцева, у которого были ключи от квартиры.
Быстро открыли дверь. Я, как безоружный, вошел последним. И сразу уловил сквозняк. Балконная дверь распахнута. На балконе пожарная лестница идет с этажа на этаж. Пожарный люк открыт.
– Черт! – хлопнул я себя по лбу.
– Что? – спросил Лоскутков и прямо уставился на меня злыми рысьими глазами. Кажется, мент поимел желание меня убить.
– Он прошел мимо меня… Поговорили даже… Как я сразу не подумал, что обычно люди лифтом пользуются. А этот проверить хотел…
Глава 3
1
Автобус остановился, не доезжая до плотины. Лязгнули, как пасть крокодила, дверцы. Человек средних лет и среднего роста, но широкоплечий, кряжистый, в камуфлированном полувоенном костюме без погон, вышел на остановке и посмотрел на небо. Тучи ползли низко и плотно, предвещая если и не снег, то скорый дождь обязательно.
Человек поправил форменную кепочку, надвинул козырек почти на глаза и пошел по сырой, хотя и плотно утрамбованной дороге в городской сосновый бор. На плече он нес пустой рюкзак такой же камуфляжной расцветки. Дорога была скользкой еще после ночного дождя, но ноги в тяжелых, военного образца ботинках не скользили.
К тому же человек не собирался долго придерживаться дороги, а свернул вскоре прямо в молодой сосняк. Там трава хоть и сырая, но не такая скользкая, как земля на дороге.
Человек постоянно осматривался.
Углубившись в лес метров на сто, он достал из-за пазухи большой охотничий нож-мачете, попробовал лезвие пальцем и резким взмахом разрубил ветку в пару сантиметров толщиной, что перекрывала тропу – попробовал оружие в действии. И удовлетворенно, одобрительно хмыкнул. Так, с ножом в руке, он и двинулся дальше, постоянно к чему-то присматриваясь, часто оглядываясь.
В одном месте он подобрал большую и кривую сосновую ветку. Несколькими взмахами обрубил боковые сухие ответвления и сделал что-то вроде неуклюжего посоха-дубинки. Взмахнул, словно угрожая кому-то невидимому. И тоже удовлетворился. Этим посохом он и стал раздвигать ветви кустов.
Еще метров через сто человек подошел снова к дороге. Оказалось, что он срезал путь, видимо, хорошо ему знакомый. Не выходя на открытое место, человек проводил взглядом легковой автомобиль, что проехал мимо, – за рулем молодой парень, на заднем сиденье развалилась девушка, потом и сам двинулся по опушке.
Здесь дорога кончалась. Автомобиль заехал дальше в бор. Человек в камуфлированной форме посмотрел на свежие следы рубленого протектора, указывающие направление движения, но не пошел в ту сторону, а остановился около кучи корней и хвороста. Лесники все же не всегда пили водку, а иногда за бором ухаживали – подбирали сушняк. Человек стал копаться посохом в куче, разбрасывая наломанные ветром и человеческими руками ветки. Он, похоже, искал что-то.
Здесь его и задержали. Четверо ментов с тупорылыми автоматами выскочили, как с деревьев свалились, одновременно с разных сторон. Стволы смотрели прямо на человека. Пожелай он упасть, а они выстрелить, то вполне могли бы с такой тактикой перестрелять друг друга.
Но он, к счастью, сопротивления не оказал.
– Лапки подними.
– Что вам надо, ребята?
– Нож брось в сторону.
Человек отбросил нож.
– Документы есть? – спросили.
– Есть, – он полез во внутренний карман.
– Стоять. – Ствол сильно ударил человека между лопаток. – Лапки, мудак, кверху. Симонов, обыщи его.
– Да что вы в самом деле? Что вам надо?
– Сейчас машина подойдет, тогда и разберемся, кому что здесь надо.
Машина подошла почти сразу. Милицейский «уазик».
– Что ты здесь искал? – спросил капитан, показывая на кучу хвороста.
– Корни искал.
– Ну-ка, переворошите все, – скомандовал капитан ментам. – Что-то там должно быть. А ты садись в машину. Не туда, не туда… Через заднюю дверь, за решетку…
2
Я снова спустился на четвертый этаж и позвонил своей недавней собеседнице. Она открыла сразу. Значит, под дверью слушала. Любопытная тетя. Но такие в нашем деле бывают полезнее наряда ментов из райотдела.
– Вы не подскажете, на шестом этаже кто живет?
– Люся. Женщина с двумя детьми.
Она посмотрела недоуменно, никак, видимо, мысленно не связывая Люсю с квартирой Чанышевых.
– А из мужчин?
– Нет у нее никого. С мужем она уже три года как развелась. И чтоб кого-то приводила – я не видела… Люся – женщина серьезная.
– А на их этаже молодой человек… – я описал того, что прошел мимо меня по лестнице. – Такой там нигде не проживает?
– Нет. Там только один молодой – Юрка. Он школу заканчивает. В квартире напротив Люси живет. Но он ростом-то с меня, не больше.
– Спасибо. Я поднялся этажом выше. Лоскутков уже вызвал экспертов и следственную бригаду горотдела и сейчас выгнал всех с балкона, чтобы не наследили. Хотя, пожалуй, уже поздно. Мы все там побывали. И неизвестно, кто за что рукой в этой тесноте и в спешке взялся. Могли отпечатки и заляпать. Ведь когда смотрели на путь, которым преступник ушел, мысли были только об одном – о погоне. Это потом я сообразил, что гнаться уже не за кем. Паровоз ушел.
– Обыск в квартире производили? – спросил Лоскутков опера из райотдела.
– Зачем, здесь и так все было ясно. Только наркоту забрали. Нам Чанышева сама показала, где у нее что припрятано.
Майор посмотрел неодобрительно, хотя и знал, что обыск производится далеко не всегда. Сам он к обыскам имел почти садистское пристрастие – нравился, видимо, ему вид разбросанных и перевернутых предметов, – а однажды умудрился провести обыск даже у меня. Тогда мы и познакомились.
– Кстати, а почему в материалах нет протокола допроса соседки с четвертого этажа? – спросил я.
– Я сам пару раз к ней заходил, оба раза никого дома не было. Откуда я могу знать – где она. Может, она и не живет здесь. Может, у детей, за внуками ухаживает. Может, у нее домик в деревне…
– То есть ты хочешь сказать, что ее не допрашивали?
Кудрявцев мотнул головой так, что мне показалось – он отмахнулся от меня лысиной.
– Никто ее не допрашивал.
– Сержант, – попросил я. – Пригласи сюда соседку с четвертого этажа.
– А что такое? – коротко и настороженно спросил злой Лоскутков. Он уже понял, что следствия вообще никакого не было. Так, отписали бумажки и посчитали, что отчитались. А моей педантичности мент верил. Только всегда подозревал, что я не все ему говорю.
– Я с ней сегодня беседовал. Женщина говорит, что ее уже допрашивали. Приходили из милиции.
– Еще не легче, – вздохнул опер и потер ладошкой раннюю, не по уму лысину. – Может быть, Свиридов – наш следак? Так он бы протокол к делу подшил. А больше… так вообще некому. Она не врет?
Я ничего не ответил.
Сержант привел соседку, и Лоскутков ушел с ней на кухню, где можно было бы присесть, не так боясь стереть чужие отпечатки. Я пока зашел в другую комнату, посмотреть, что там и как. Здесь в первую очередь привлек внимание компьютер. С него почему-то был снят кожух. Я в компьютерах не великий знаток – уровень примитивного пользователя, но даже мне показалось, что что-то здесь не так стоит, как оставил бы рачительный хозяин. А что он хозяин рачительный и технику свою уважающий, об этом красноречиво говорила книжная полка со множеством книг и особенно журналов на компьютерную тему.
Приехала следственная бригада горотдела. Лоскутков дал распоряжения. Ему самому было некогда здесь торчать, в городе проводилось какое-то мероприятие по поимке Лешего.
– А ты со мной поедешь, – сказал майор мне.
– В качестве арестованного?
– Сможешь фоторобот сделать?
– Попробую. Если ваши компьютеры не такие, как местный. – Я кивнул на вторую комнату. Майор заглянул в распахнутую дверь, минуту рассматривал письменный стол и стоящее на нем электронное оборудование, потом что-то тихо сказал приехавшему следователю. Тот тоже заглянул в дверь и кивнул Лоскуткову.
Мы спустились по лестнице, чтобы не ждать лифт. Рядом с моей машиной стоял старенький, маленький, серенький, словно грязный, «БМВ-320». Два человека смотрели на меня, когда я открывал свою «развалюху». Лица у парней незнакомые. А я высматривал того, что прошел мимо меня по лестнице.
Чуть в стороне, даже не заехав на стоянку, остановился черный «Мерседес-280». Оттуда тоже кто-то смотрел, но сквозь тонированные стекла различим был только водитель, да и то недостаточно ясно.
