Илья Рясной - Белый легион: Террор не пройдет!
— А, — милицейский генерал презрительно махнул рукой. Он был весьма невысокого мнения об оперативных возможностях своих коллег из сопредельного ведомства. И был в этом прав. Но только частично.
Войченко еще раз огляделся на месте очередной мясорубки священного джихада и направился, сунув руки в карманы легкого бежевого плаща, к своему темно-синему служебному «Мерседесу». Уселся на заднее сиденье и велел водителю:
— В контору.
Через сорок минут генерал Войченко был на ковре у директора Федерального агентства государственной безопасности. Выслушал от своего прямого начальника примерно то же, что и от милицейского генерала.
— Кремль должны взорвать, чтобы вы зачесались! — орал обычно интеллигентный, но теперь вышедший из себя директор агентства. — Где оперативная осведомленность? Кто стоит за всем этим?
— Это группа от Казбека Дергаева.
— Прекрасно. Все обо всем знают. Почему Дергаев жив?!
— Он прячется на территории Грузии.
— Это не ответ!
Впрочем, директор достаточно полно отдавал себе отчет, что его контора уже не тот всесильный комитет пятнадцатилетней давности. Поэтому Казбек Дергаев не лежит в могиле, а спокойно готовит смертниц и так же спокойно через все границы и препятствия посылает их на задание, снабжает взрывчаткой.
— Примем все меры, — дежурно заверил Войченко.
— Завтра в десять совещание с руководителями ведущих главков. Ваши предложения по комплексу мер, — сухо завершил выволочку директор агентства.
Дождавшись, когда Войченко выйдет, руководитель ФАГБ вытащил из ящика стола таблетку, запил ее водой. Сердце отпустило… Все плохо. Директор агентства не ощущал себя руководителем все еще достаточно мощной спецслужбы. Он ощущал себя начальником бумажной конторы, которая производит руководящие указания, намечает грозные меры, готовит умные доклады и справки, но где, по большому счету, не делается ничего. А чудовище о трех головах — криминал-терроризм-коррупция, — для борьбы с которым и предназначена контора, легко ускользает из рук, живет своей жизнью и только набирает вес.
У Войченко тоже мысли были невеселые. Этот чертов теракт на автобусной остановке был совершенно не к месту и не ко времени. Он выходил за рамки процесса управляемой общественной и государственной нестабильности, на поддержание которого работал и сам генерал, и ряд влиятельных сил. А Дергаев — дикий человек. Горный людоед. Его трудно держать в рамках. Ох, как не хватает сейчас народного депутата Сельмурзаева. С ним можно было решать все вопросы и поддерживать этот костер, не давая ему угаснуть или распалиться в большой пожар.
Теперь уже генерал Войченко раскаивался в том, что он и его соратники из «Синдиката» приняли решение использовать депутата втемную против «Легиона». Но кто знал, что так получится… Кто знал…
Войченко вышел из кабинета директора, преодолел просторную приемную, в которой скучали секретарша и адъютант в военной форме с погонами капитана. Прошел по ковровой дорожке гулкого пустого коридора. Кивнул вынырнувшему от лифта знакомому деловитому референту с папочкой. Поднялся на лифте на два этажа.
— Моих заместителей и руководителей отделов ко мне через пять минут, — сказал Войченко дежурному, проходя в кабинет.
Через пять минут офицеры сидели вдоль стеночки. Заместители Войченко устроились за столом.
— Государство последнее отдает спецслужбам, — грозно сдвинув брови, начал генерал. — Для чего? Чтобы мы спали? Морду плющили?.. Кто ответит?
Он грозным взором обвел потупившихся подчиненных.
— Что нам сказать Президенту? Что скажем матери той девочки, которую сегодня в Перово мы собирали по частям? Что, я спрашиваю?
Ответа он, понятно, не дождался.
— Как мы людям объясним, что у нас утрачены оперативные позиции? Как объясним, почему террористы на свободе, а не в гробу? — Войченко перевел дыхание, провел по лбу носовым платком. — Такая работа — это что, результат нашей лени? Или неспособность? Или саботаж? Отвечайте, я послушаю…
Никто, ясное дело, не ответил. К этим концертам подчиненные привыкли и относились к ним философски.
— Кому на пенсию пора? В народное хозяйство? Не слышу… Где эффективные разработки на лидеров террористических организаций? Тот ворох ненужных бумаг — это не разработки. От позора нас спасает только наша секретность. Если людям показать, что мы наработали, это же курам на смех. Сплошь все полковники. Настоящие полковники… А где отдача от вас, господа офицеры? Где, я спрашиваю!
Войченко распалялся все больше. Минут десять он играл на нервах и самолюбии подчиненных. В ходе этого во все более грубых выражениях изложил те же претензии, которые выслушал недавно от директора агентства. И закончил вступление:
— Вот что я скажу. Если так дальше будем работать, разгонят нас к чертовой матери. И правильно сделают. Наберут по объявлению — толку больше будет… Николай Сергеевич, вы что-то хотите возразить?
— Никак нет, товарищ генерал, — вскочил начальник пятого отдела.
— Ваше счастье… Итак, под запись, по пунктам, — кивнул Войченко начальнику своего штабного отдела.
Дальнейшие указания генерала не блистали новизной и оригинальностью. Стандартный комплекс мер после громкого теракта — личный состав перевести на усиленный вариант несения службы. Задания негласному аппарату. Встретиться с агентурой. Сориентировать на выявление террористов. Отработать имеющуюся оперативную информацию. Совместно с органами внутренних дел провести силовые акции против фигурантов, выставить квартиры, кафе. Принять меры к реализации оперативной информации на коммерсантов, подпитывающих террористов. Пройдено все это не раз. Мертвому припарки. После драки кулаками махать — гиблое дело. Присутствующие прекрасно понимали, что это бесполезно. Все бесполезно. Ситуацию с террористами или контролируешь изнутри, внедряясь в террористические группы и уничтожая их физически, или не контролируешь вообще. Террористы как тараканы — из любой щели полезут, никакие проверки документов и шлагбаумы на дорогах не помогут. А травить их как положено — дихлофосом вдоль всего плинтуса — не дают. Не очень оно, видать, нужно!
Закончив совещание и раздав указания, Войченко подождал, пока подчиненные разойдутся. Посидел минут десять в одиночестве, в задумчивости, повернув верньер климат-контроля на семнадцать градусов. Холод просветлял мысли.
Мысли его сейчас были далеки от прошедшего теракта. В ушах не звучали вопли раненых, не стояли перед глазами ошметки тел. Он столько раз видел разорванные тела и слышал предсмертные крики, что давно разучился переживать по этому поводу. У него были куда более важные дела, которые таили для него куда больше опасности, чем какие-то психованные ша-хидки. Исламские фанатики — в конце концов, это просто козырь в рукаве, которым пользуются все игроки. А вот то, что рядом скрытая, темная, холодная и враждебная ему сила — «Белый Легион» — это уже другое… Удалось достаточно долго после последней бойни просуществовать, не затрагивая напрямую друг друга. Сейчас это время кончилось… Сейчас настала пора действовать. На уничтожение… А как достать врага?.. Сегодня утром от источника, который имеет некоторую осведомленность о «Легионе», генерал получил любопытную информацию. Сопоставив с другими обрывочными данными, он нащупал нить. Если потянуть за нее, то можно вытянуть медведя… Вот только что потом с ним делать? Надо глушить его. А это опасно… Но жить рядом с этим медведем еще опаснее…
Он побарабанил пальцами по столу. Ему хотелось больше всего затаиться и не принимать никаких решений. Но так не получится. Надо биться. Не на жизнь, а на смерть…
Он взял мобильник и сделал звонок.
Все, встреча назначена. Теперь обратного пути нет…
Войченко натянул плащ.
— Я на выезде, — кинул он дежурному, появляясь из кабинета.
— Машину вызвать, товарищ генерал? — .спросил тот.
— Не надо…
Выйдя из здания на Лубянке, он направился к магазину «Библио-Глобус», около которого оставил оперативный задрипанный «жигуленок» с форсированным двигателем. Номера были гражданские.
Войченко уселся за руль. Завел двигатель. Наддал газу. И отправился плести по городу кружева.
Он так и не засек за собой слежку. Но на всякий случай бросил машину. Нырнул в метро. Убедился окончательно, что его не контролируют.
Войченко, в отличие от бывших политработников и кадровиков, расхватавших в агентстве высокие кресла, был настоящим специалистом. Он знал, как вести слежку и как отрываться от «хвостов». Ему это доставляло удовольствие. Возвращалась молодость. И энергия вливалась в тело.
Через полчаса он вышел на станции «Речной вокзал». До пятиэтажного дома от метро было ходьбы минут семь. Явочная квартира располагалась на первом этаже.
