Мистерия в Турине (Плохая война – 6) - Алексей Вячеславович Зубков
Ева подскочила к дереву и с усилием оторвала от него яблоко, прибитое большим гвоздем. Укусила, прожевала, вернула голос и ответила.
— Плоды с дерев мы можем есть, только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть.
Она с наигранным удивлением посмотрела на яблоко в своей руке, на дерево, и схватилась за сердце.
— Ах! Отчего же я умру? От лихорадки, от потницы, от горячки? От боли в сердце или боли в животе?
— От поноса! — крикнули из толпы.
— От неаполитанской болезни!
— И от холода! Выпей еще, согреешься!
Вышел Адам. Колетт выглядела великолепно, но и Трибуле весьма достойно. Шут предсказуемо оказался стройным, мускулистым и не сутулым. Что неудивительно, ибо шуты не гнут спину на работе, зато практикуются в гимнастических упражнениях и в фехтовании, каковой жизненный навык критически важен для любителей подшутить над ближним. Вот ростом Трибуле был невелик, но не ниже партнерши.
Нет, не надо думать, что шуты участвуют в благородных дуэлях. Шуты ходят по тому же Парижу, что и прочие придворные. И в той же мере рискуют встретиться если не с самими благородными недоброжелателями, то с их прихлебателями, или с наемными убийцами, а то и просто с грабителями.
— О, Ева! Ты вкусила плод запретный!
— Увы, Адам. Но ты меня бы понял, когда б испил большим глотком из чаши бытия.
Змий с подносом повернулся к Адаму.
Адам взял кружку, чокнулся со Змием и испил большим глотком. Повернулся к зрителям и попытался что-то произнести, но голос пропал.
Ева протянула ему яблоко. Адам откусил, прожевал и сказал:
— Ах, отчего в Раю так холодно? — спросила Ева.
— Я тут подумал, перед холодом мы беззащитны. И надо сшить одежду из смоковных листьев, — ответил Адам.
— И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги, и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания, — зачитал Книжник.
Адам и Ева убежали за холст с деревом и сразу вышли, зябко кутаясь в длинные плащи с рукавами, обшитые листьями. Зрители разочарованно завыли.
— И услышали голос Господа Бога, ходящего в раю во время прохлады дня; и скрылся Адам и жена его от лица Господа Бога между деревьями рая. И воззвал Господь Бог к Адаму и сказал ему: где ты?
— Голос Твой я услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся, — ответил Адам.
— Кто сказал тебе, что ты наг? Не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил тебе есть?
— Жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел, — Трибуле состроил гримасу и указал двумя руками на Колетт.
— Что ты это сделала?
— Змий, которого Ты мне дал, обольстил меня, и я ела, — ответила Колетт, повернулась к Змию и сладострастно укусила недоеденное яблоко.
Ее лиственный плащ как бы случайно приоткрылся и показал стройную ножку.
— А я что, я ничего! — сказал Змий весьма нетрезвым голосом, — Я зверушка, какой с меня спрос? У меня лапки!
— За то, что ты сделал это, проклят ты пред всеми скотами и пред всеми зверями полевыми; ты будешь ходить на чреве твоём, и будешь есть прах во все дни жизни твоей! — зачитал Книжник.
— А раньше на чем змии ходили? — риторически удивился Змий.
— И выгнал Адама Господь Бог из сада Эдемского, чтобы возделывать землю, из которой он взят, — продолжил Книжник.
Вышел завернутый в простыню ангел с белыми крылышками и вострубил в трубу. С другой стороны сцены вышел такой же ангел и постучал в барабан.
Адам и Ева спустились со сцены. При этом плащ Евы снова распахнулся в сторону господской трибуны к вящей радости зрителей. Змий помахал им ручкой из Рая. Не то Господь забыл выгнать из Рая главного виновника, не то Адам не упомянул про дальнейшую судьбу Змия в своих мемуарах. Судя по Ветхому Завету, потомки Змия избегали попадаться на глаза потомкам Адама примерно до Иакова, сына Исаака, сына Авраама.
— Также московиты почитают Ноя, потому что вся их жизнь связана с реками, — зачитал Книжник, — Все города там стоят на берегах рек. Летом русские плавают на кораблях, а зимой реки замерзают и превращаются в широкие дороги, по которым ездят на санях.
Из дворца епископа выехала телега, везущая ковчег. Ковчег изображала красивая новая лодка, еще даже ни разу не спущенная на воду. В лодке стоял Тодт и демонстративно махал молотком.
— И сказал Бог Ною: конец всякой плоти пришёл пред лице Моё, ибо земля наполнилась от них злодеяниями; и вот, Я истреблю их с земли. Сделай себе ковчег из дерева гофер; отделения сделай в ковчеге и осмоли его смолою внутри и снаружи. Но с тобою Я поставлю завет Мой, и войдёшь в ковчег ты, и сыновья твои, и жена твоя, и жёны сынов твоих с тобою. Введи также в ковчег из всех животных, и от всякой плоти по паре, чтоб они остались с тобою в живых; мужеского пола и женского пусть они будут. Из птиц по роду их, и из скотов по роду их, и из всех пресмыкающихся по земле по роду их, из всех по паре войдут к тебе, чтобы остались в живых.
В лодку посадили Трибуле и Колетт уже в приличном виде, двух дрессированных собак Песьего Доктора, двух куриц, двух козочек, двух овечек и двух визжащих поросят. И, немного неожиданно, под общий хохот, Змия, который притащил тряпичную змею из старого реквизита.
Следующий сюжет был посвящен Аврааму.
— От Авраама московиты свой род не ведут. И наши короли не ведут. Но как добрые христиане, они чтут предков Иисуса.
На сцену вышли Авраам и Сара. Снова Трибуле и Колетт, которых публика встретила аплодисментами. Трибуле в широком плаще и в седом парике. Колетт в модном платье.
Очень краткую биографию Авраама отыграли без комических реплик. Несложную роль Исаака исполнил Устин.
После Авраама Трибуле в том же костюме сыграл Моисея. Житие Моисея выбрали исключительно из-за алхимика, который пообещал усилить впечатление от десяти казней египетских. Барабан и Труба подобрали подходящие мелодии.
Воды Нила сыграл фонтан с ручной помпой, которую качали четверо монахов. Струи окрасились в багрово-красный.
«Нашествие жаб» вроде бы не обещало
