Чекисты - Александр Александрович Тамоников
– Пока ничего. Посидят еще. Не растают…
Для Москвы позицию мы решили держать железную: установлено, что Грац был врагом, сумевшим проникнуть в сплоченные чекистские ряды. На должности начальника специальной следственной группы он вредил где только мог. Значит, к его материалам, особенно громким, требуется относиться с подозрением. Многие из них были способом осуществления вредительской деятельности.
Только для кардинальных шагов мне нужны были время и оперативный маневр. Так что старое руководство завода пока что продолжало сидеть в нашей внутренней тюрьме. Создавалась иллюзия, что следствие продолжается и вот-вот прозвучит суровый приговор. Только теперь я полностью держал его в руках, поручив особой бригаде, где не было ни одного из людей Граца.
За пару недель, правдами и неправдами, мы подбили материал на Зорина. Тут пригодились и показания «Моисея», того самого агента, который топил всех по делу «Пролетарского дизеля». Я его вытащил из лесничества и дал на подпись слезливую историю, где обыгрывалась зловещая роль Граца, упоминалось о принуждении им свидетеля к даче ложных показаний. И еще напрямую указывалось, что главный злодей – это не кто иной, как новый директор «Пролетарского дизеля».
Конечно, этого было маловато. Но не страшно. Притянули до кучи за уши еще несколько доказательств. Главное же не сермяжная правда, а основания. Хотя правда была тоже за нами. То, что Зорин враг, лично у меня не вызывало никаких сомнений.
Последнее время Зорин, разругавшись с женой, жил не на городской квартире, а на служебной даче, которая перешла к нему от Алымова. Туда я и послал в один знаменательный день опергруппу.
– Поосторожнее будьте, – инструктировал я. – Он и взбрыкнуть может. В продразверстках отличился, красным отрядом командовал. Непростой человек.
Когда оперативники приехали на дачу, Зорин сидел спокойно за столом. В голове его чернела дырка. На полу рядом валялся пистолет. А на столе лежала записка:
«Так надо. Моя вина на мне».
Понимай как хочешь…
Глава 18
– Как Зорин узнал, что его будут брать? – бесился Фадей, меряя шагами мой кабинет и дымя самокруткой. – Продолжает информация к противнику течь!
– Не всех мы вычистили, – кивнул я, отхлебнув кофе и морщась от табачного дыма – сегодня табак у Фадея особо забористый.
– Но ведь какие строгие меры секретности были предприняты!
– Значит, недостаточные. Надо специальную следственную группу трясти. У Граца там наверняка остались последователи. А то и прямые агенты противника.
– Растрясем, – заверил с угрозой Фадей.
Он начал проверку оперативным путем. Но пока без толку. Нужна была оперативная комбинация по выявлению вражеского агента. Рецептов тут много. Но все они требуют ресурсов и исполняются не так быстро, как хотелось бы. Ничего, я вычищу Управление от предательского сброда. Обязательно вычищу. Дайте только время!
Только вот не знал я, что времени у меня оставалось все меньше…
Следователь и эксперты пришли к выводу, что Зорин совершил самоубийство. Однако в разговоре с нашим экспертом-криминалистом я узнал, что он полон сомнений.
– Локализация следов пороха, – перечислял он, сидя в белом халате за столом в лаборатории и поглаживая трубу микроскопа. – Раневой канал. Что-то не складывается. Так не стреляются. Мне кажется, что всадили в него пулю сантиметров с семидесяти. Руки у него не настолько длинные и гибкие.
– Можешь подтвердить четким заключением? – поинтересовался я.
– Не могу. Это больше опыт и интуиция. Внешне все вроде бы и нормально.
– Ну и забудь, – отмахнулся я. – Будет возможность, мы к этому еще вернемся.
Эксперт дураком не был. Прикусил язык. И больше эту тему не поднимал.
Фадей, узнав об этом, только головой покачал:
– Эка «Картель» концы рубит. Жестоко и рационально. Только вот стиль не наш. Иностранный какой-то.
– Так и ветер оттуда, с Запада, дует.
Итак, что мы имели? Ряд ключевых фигур таинственной шпионско-диверсионной шайки «Картель» мы с доски выбили – Гаевского, Граца, Зорина. Удар по их позициям жестокий, конечно. Вот только организация здравствовала, хотя и потрепанная. Где-то продолжает плести интриги высокопоставленный агент Бай. В обувной мастерской на улице Маркса встречается с агентами связник Моисей Абрамсон. Враги сейчас залижут раны и примутся за старое.
Хотя нет. Не примутся. Мы не позволим. Потому что у нас оставался главный козырь – член подпольной организации мой старый знакомый Великопольский.
Обувщика мы трогать не стали. Пускай живет. Потому что Инженером рисковать нельзя. И у него должна быть связь. А взять Абрамсона – это подставить Великопольского и лишить его контактов с «Картелем».
Инженер мне сообщил в очередную нашу встречу на конспиративной квартире:
– Пришли новые указания.
– Какие? – заинтересовался я.
– Они заключаются в отсутствии конкретных указаний. Общие пожелания. Чтоб сидел тихо. Ругал врагов народа. По возможности собирал разведывательную информацию. Но это по ситуации. Главное, не вызывать даже малейших подозрений и пережить бурю. Говорят, что у них на меня большие планы.
– Ну да. Ты уже начальник цеха.
– Надолго? Что, Ломидзе так и останется в камере?! – взорвался Великопольский.
– Вряд ли… Кстати, будь осторожен. У нас тоже на тебя большие планы…
Через пару дней Фадей подготовил великолепную бумагу, проявив чудеса казуистики. Из нее следовало, что арест видных представителей промышленности является кознями вражеских агентов, в том числе двурушника Граца. Вина обвиняемых не просто видится абсурдной, но и само по себе ее вменение является вредительским актом. Поэтому арестованных надлежит освободить и вернуть по возможности на старые места работы.
Так вышли на волю и Ломидзе, и главный инженер Кошкин, и директор Алымов, и другие люди. Что незамедлительно сказалось на работе флагмана индустрии.
Шалву заключение не сломило, энтузиазма и горячности у него не убавилось. При встрече он привычно возмущался:
– Вот на месяц стоило отъехать, и уже бардак! Ну что за люди? Если не умеешь – скажи, тебя научат. Хорошо еще, что Вепрева потом на цех назначили. Он его спас от краха.
– Откуда бы ты учил? Из камеры?
– Да. Оттуда трудно… – Вдруг Ломидзе внимательно посмотрел на меня. – А ведь это ты нас всех вытащил.
– Это плод коллективной работы.
– Ты, Ермолай. Ты! Знаешь, когда было совсем плохо, меня заставляли признаваться в диких вещах, колотили для вразумления, я надеялся только на тебя. И оказалось, что не зря.
– Не зря, – согласился я. – И еще нам крупно повезло…
Глава 19
Великопольского потихоньку начали привлекать к отдельным делам подполья. С потрясающей пронырливостью он выудил имена еще двух агентов «Картеля» – обычных совслужащих, не выделявшихся ничем, серых и незаметных.
А потом, в очередную нашу посиделку на конспиративной квартире, выдал вообще нечто особенное:
– Знаешь, в Лазаревском районе владения крупных помещиков Поливановых были? Известные рабовладельцы.
