Дальше живут драконы 2 - Александр Афанасьев
Долбанные джапы…
Сонтаг положил палец на спуск — и нажал в тот момент, когда подсказало ему подсознание — что он попадет.
Японцев подвели две вещи — самоуверенность и тот факт, что поля располагались на дальнем расстоянии от лагеря, и из лагеря не могли быстро оказать помощь.
Русская винтовка была по американским меркам грубоватой, этакое оружие гвардейцев Урфин Джюса. Она не дотягивала до таких шедевров как Винчестер-70 образца «до 1964 года[72]», Ремингтон-700 или Саваж-99. Оружие, созданное для рук крестьян, не джентльменов — и этого нельзя было изменить даже переделкой винтовки в снайперскую. Но, как и все русское оружие — она хоть и не представляла собой ничего особенного — но дело свое делала надежно. А русские снайперские патроны, произведенные в Новониколаевске — ничуть не уступали по качеству знакомым М118.
Так что тяжелая заостренная пуля модели ДД[73], преодолев пятьсот с небольшим ярдов, попала именно туда, куда хотел стрелок, отправивший ее в полет — в центр корпуса. На офицере не было бронежилета, только рубашка — и удар пули сбил его с ног. Он оказался на земле быстрее, чем до других японцев долетел звук выстрела.
Затвор у этой винтовки оказался неудобным и непривычным, с какой-то промежуточной деталью — но он сработал. Сонтаг прицелился — второй его целью был водитель джипа охраны, в отличие от остальных он не мог ни упасть на землю, ни побежать. Выстрел — лобовое окрасилось красным. Готов!
Только теперь японцы поняли, что происходит — кто-то открыл огонь в сторону угрозы, кто-то побежал. Сонтаг снова перезарядил и принялся искать цели. Его внимание привлек стрелок, прячущийся за машиной и стрелявший с упора с капота — не потерял хладнокровия, значит — опасен. Он выстрелил — японца отбросило назад.
Может это оружие крестьян не так и плохо…
Перезарядка — и тишина.
Сонтаг покосился на лежавшего рядом мальчишку — его сына. Тот, уложив винтовку на рюкзак, целился через диоптр.
— Ты что, их всех?
Боб заулыбался
— Да.
— Из этой винтовки?
— Да.
Здесь же пятьсот ярдов, больше даже! Ни один американец его возраста не смог бы повторить подобное. Он сам не смог бы в его годы — несмотря на то, что ходил с отцом на стрельбище, охотился, и имел свою винтовку.
Вот почему с мяо не могли справиться ни китайцы, ни вьетнамцы — никто. Столетиями не могли справиться.
Сонтаг достал из разгрузки пару магазинов к автомату и положил рядом.
— Окей, Боб. Видишь дорогу к лагерю?
…
— Никто не должен пройти по ней, ни один солдат, понял?
— Да.
— А я пойду и посмотрю, что там. Стреляй во всех солдат, каких ты увидишь.
— Хорошо.
Боб сказал еще что-то на своем. Сонтаг надеялся, что это слово «папа» — на мяо он этого слова не знал…
Брюходни.
Они так называли эти дни — брюходни. Это были дни, когда надо было выходить на патрулирование, покидать лагеря, защищенные минными полями, колючей проволокой, пулеметными гнездами и танками. Это означало выходить во враждебный мир, тащиться по рисовым полям и грязным дорогам, лежать на брюхе и слышать вой минометных мин и грохот крупнокалиберных Гочкисов. Они выходили на патрулирование, часто не имея никакого задания — просто «демонстрация флага». Ценой этого иногда были оторванные конечности и рваные загрязненные раны. Местные научились использовать выброшенные ими консервные банки как основу маленьких мин… с остатками гнилой пищи ранение осколком такой банки почти всегда означало сепсис.
Черт… как он додумался вернуться сюда, а? Это каким идиотом надо быть?
С верным CAR-15 в руках и снайперской винтовкой за спиной — он приближался к месту, где были расстрелянные японцы. Когда он был совсем рядом, с рисового поля поднялся мальчишка, грязный, замурзанный, но очевидно — европеец. В руках у него был японский автомат
— Вы кто такой? — спросил он
— Я американец — ответил Сонтаг — я друг.
Мальчишка опустил автомат.
— Вас прислали наши? — спросил он
— Не совсем. Но надо бежать, прямо сейчас. Прямо. Сейчас.
— Но мы не можем бежать. У нас в лагере…
Гул мотора заставил обоих повернуться. От лагеря по единственной дороге ехали армейский джип и гражданский полноприводный грузовичок. В кузове его были солдаты
— Прячьтесь! — Сонтаг занял позицию за грузовиком, решил дать им подойти поближе, а затем открыть огонь из автомата и будь что будет. Они не знают, кто стрелял. Но если остановить их огнем издалека — они остановятся и сосредоточенным огнем подавят его. Японцы — неважно из каких частей — неплохо стреляют, особенно потомки самураев. И учат их этому хорошо.
Не успел!
Только он укрылся за грузовиком — сзади, с той стороны откуда он пришел — засвистели пули. Стреляли одиночными. Он высунулся из-за машины, чтобы увидеть — как вставшего в полный рост в машине с выхваченным мечом офицера — выбрасывает на дорогу пулей, как стреляют из своих тяжелых, но мощных винтовок солдаты, стреляют сами не видя стрелка — и один за одним падают в грязь…
Ему удалось прикончить лишь одного — тот неосмотрительно спрятался в рисовом чеке и «открылся» с его стороны — остальные полегли как трава под косой, не оказав сколь либо действенного сопротивления. Сонтаг подумал — он слишком стар для этого. Ему нет сорока — но он слишком стар.
И что наделают эти мальчишки, когда станут взрослыми? Если они уже сейчас — творят такое…
Держа наготове автомат, Сонтаг приблизился к месту бойни. Офицер был еще жив, он пытался выдернуть чеку из гранаты. Сонтаг выстрелил, кисть разорвало пулей. Тогда офицер посмотрел на него — в его глазах не было ничего кроме ненависти. Сколько раз он видел глаза раненых, часто это были его друзья — но он никогда не видел таких глаз у раненого. В них не было ни страха, ни боли — одна только ненависть.
Чертовы фанатики.
Офицер что-то сказал на своем языке, Сонтаг не знал японский, но догадывался, что это не пожелание хорошего дня
— Хорошего дня, друг — сказал он и застрелил офицера. Рядом с ним лежал меч, он поднял его, выдвинул клинок из ножен. Это был явно не обычный армейский клинок «гунто», это был заказной, фамильный, явно с историей меч…
Убрав клинок обратно в ножны, он вдруг понял, что окружен. Окружен теми пацанами, которых он видел работающими в поле. И почти все они — успели разобрать трофейные японские винтовки, а двое еще и держали странных гражданских
