Сергей Самаров - Правила абордажа
– Всю Чечню перевернуть надо, а кое-кого найти. Это по твоему профилю.
– И, конечно, без прикрытия, – добавил Кордебалет. – Как мы здесь в войну с тобой работали.
В войну, если бы они завалились, от них бы просто отказались. Впрочем, ликвидаторы везде работают так.
– Годится, – сразу согласился Сохно. – А как вы машину остановили? Что это было?
– Нитка. Нитку поперек моста натянули. Обыкновенную. Командир с собой захватил – пуговицы пришивать, – объяснил Кордебалет.
Толик знал, что нитка в свете фар кажется бревном.
– А вообще-то, я и сам мог бы освободиться.
– Как? – поинтересовался Согрин, но по голосу было видно, что он легко поверил.
Сохно показал зажатую в руках гранату. Кольцо было уже сорвано. Осталось только разжать ладонь и...
Согрин осторожно вытащил гранату и, сильно размахнувшись, забросил ее подальше в реку. Грохнул взрыв.
– Наручники, может, снимете...
Кордебалет пристроил руки Сохно на перила моста и разрубил их одним ударом мачете.
– У тебя учился.
Сохно точно так же разрубал однажды чеченские наручники на руках Кордебалета.
Послышался шум двигателя машины на мосту. Подъехал «уазик». Вышел человек в гражданской одежде с автоматом Калашникова в руках.
– Полковник Нефедов. Наш нынешний шеф, – представил вышедшего Согрин.
– Ну, спецназ, – сказал полковник. – Даете...
– А что, – Сохно остался невозмутим. – Даем...
– Сколько ты там, в станице, их положил?
– Человек девятнадцать, кажется...
– Все бы так воевали. А мы вот еле успели. Хорошо еще, подполковник вовремя сориентировался. Понял, что чеченцы будут тебя вывозить. И не тормознул машину. А ты нам очень нужен. Именно ты, со своим опытом...
Толик посмотрел на автомат полковника. Рожок широкий. Для патронов калибра 7,62. Понял, что они тоже слегка повоевали.
Глава 7
КОМАНДА МАКАРАДЖИЧА. ГРУППА ТАРХАНОВА
СВОБОДНЫЙ ПОИСК
В горах красивые рассветы. Впрочем, Слава знавал рассветы во многих странах, и везде они казались красивыми, если светило солнце. Потому что солнечный рассвет обещает что-то новое, будит надежды. Так было даже в Саудовской Аравии, где солнце не тепло дарит, а испепеление. Но и тогда оно привлекало к себе, оно навевало мысли о других странах, о доме...
Сейчас свои надежды он связывал с расширением поиска. Сразу после беседы с российскими спецназовцами он связался с Мате Ратковичем и получил полное одобрение. Для ускорения с основной базы «Команды теней» вызвал в помощь еще две группы по десять человек. Одна из них, по замыслу Славы, должна постоянно находиться вблизи границы. Не сидеть, естественно, на месте, а курсировать в районе, не давать покоя албанским боевикам и постоянно быть готовой к переходу в Македонию. Вдруг понадобится помощь Тарханову. Другой группе определил конкретный участок. Раткович обещал с подкреплением подослать и подробную карту с анализом событий при наступлении и отступлении сербских частей. Более того, чтобы не терять драгоценное время – и так уже потеряно его немало, Раткович обещал выделить вертолет.
Натовские самолеты гадили в основном по ночам. Поэтому с наступлением рассвета Слава ожидал прилета парней на заранее обговоренном участке, рядом с дорогой. А уже вечером он узнал, что оказался пророком. Позвонил Тарханов и попросил помощи. У него двое пленных американских спецназовцев, которые напали на французского журналиста, задающего слишком много неудобных вопросов относительно психотронного оружия. Он их допросил, кое-что выудил, но все это под присмотром француза. Применять более жесткие меры воздействия не решился, чтобы не расшифровывать себя. Договорились о встрече через два часа после рассвета недалеко от границы. Переходить ее самому Тарханову Слава не рекомендовал. Надо знать проходы среди минных полей.
Пришлось еще раз созваниваться с Ратковичем и уточнять, когда прибудет вертолет, чтобы не заставлять российскую группу ждать долго в опасной близости границы. И вообще хорошо бы пленных отправить сразу после жесткого допроса в тылы.
– На пяток часов задержать «вертушку» можно? – попросил Слава.
– Зачем? – поинтересовался полковник.
– Будут пленные американцы.
– Мне что, американские уши солить? – Раткович так шутил. – А почему сразу не можешь отослать?
– Надо допросить. Боюсь, это затянется.
– Нет, вертолетом я рисковать не могу. Мне и так его еле-еле дали. Места там слишком опасные. Рядом самолетов много. Лучше отправь пленных с первым попутным транспортом. С любого блокпоста позвони и отправь.
– Пленные с той стороны.
– Что? – Полковник чуть не потерял дар речи. – Ты уже и туда добрался? Неужели не понимаешь, чем это может грозить? Это же международный скандал.
– Я на этой стороне. Мне их передадут через границу парни из македонской разведки.
– Кто?
– Военная тайна. Информаторы – собственность агента, – вдохновенно врал Слава. – Эти парни как раз из той команды, которую мы разыскиваем.
Полковник задумался.
– Знаешь что... Не лучше ли будет, если ты сам их допросишь. А сюда их тащить не следует. Это уже грозит осложнениями. Похищение людей из сопредельного государства. Международный терроризм. Представляешь, какой скандал поднимется, если об этом узнают журналисты. Лучше пусть вообще в Македонии останутся. В любом виде.
– Понятно, – согласился Слава и мысленно покрыл матом незнакомого французского репортера, который и в самом деле может поднять скандал. Хорошо бы было и его самого прихватить вместе с американцами на эту сторону. – Высылай группу точно в срок. Мне надо будет встретиться с македонцами. Боюсь опоздать.
– Договорились.
Ночью сирены выли по всей Югославии. От этого, казалось, шевелились волосы и по всему телу под кожей пробегала противная, морозящая дрожь. Такое же ощущение Слава переживал еще в детстве, когда с дедом ехал зимней ночью на санях через поле и издали слышал вой волков. Здесь же сирены предупреждали о появлении волков воздушных. Наглых и лицемерных. Каждый городок, каждое селение старалось предупредить всех о налете авиации НАТО. Даже в лесу спать было трудно. Вой доносился издалека и, казалось, отовсюду. Был он всепроникающим, бесконечным, утомляющим. В прошлую ночь было потише. Хорошо еще, что до пяти утра не беспокоил телефон. В пять Раткович сообщил, что вертолет вылетел.
Слава поднял свою группу – а подъем занимает два десятка секунд – и быстрым маршем двинул к месту встречи. Пересекая перевал, они оглянулись на запад и увидели вдали, в рассветном небе дым. Восток был чище. На востоке всходило солнце. Там была еще надежда.
Через два перевала – напрямую, потом через лес по склону горы. Карту Макаров помнил наизусть и точно провел группу между двумя минными полями, приготовленными на случай вторжения натовских войск. Дальше путь лежал по проселочной дороге, которая была заминирована только в непосредственной близости от границы. На официальных картах этой дороги не было, хотя у натовцев, возможно, и приготовлены карты с космической съемки. Но сербы надеялись использовать проселок для своих возможных перемещений в случае начала сухопутной операции. Известное дело, натовские вояки любят передвигаться и жить с комфортом. Они даже передвижные модерновые сортиры с собой возят. Тут же проехать можно только на танке. Особенно по весенней распутице.
Еще Гитлер, планируя войну с Россией, не учел качество дорог и потому завяз, не смог продвигаться в соответствии с планом. В Югославии данные разведки говорили, что сейчас войска НАТО тоже сильно рассчитывают прокатиться по асфальту. Все их планы ориентированы на это. Только в случае наступления асфальта уже не будет. Громадное количество мин и фугасов уже заложено. А множество проселочных дорог станут удобными направляющими для фланговых атак и рассечения вторгшихся частей.
Макаров шел в середине небольшой своей колонны и размышлял о том, как все же поведет себя Россия в конфликте. Первая мировая война началась отсюда. За полвека до этого отсюда началась русско-турецкая война. К большим стратегам и политикам Слава себя не относил. Но он считал, что НАТО эту войну проиграет как раз тогда, когда начнет наземную операцию. Да, у сербов старовата система противовоздушной обороны. Но когда дело дойдет до войны наземной, американцы с союзниками увязнут в нее полностью. По уши увязнут. До могилы. Потому что каждое дерево здесь будет стрелять, каждый камень. И он сам вместе со своими ребятами станет этим деревом, этим камнем, который стреляет точно и убивает.
* * *Путь и время Слава рассчитал, как всегда, правильно. Он вообще ощущал время и движение каким-то внутренним регулятором и знал, когда следует добавить темп марша, когда дать возможность группе слегка расслабиться. Это вырабатывалось годами и относилось к тем понятиям, которые принято называть опытом и интуицией. Они вышли точно к месту. И вовремя. Едва успели рассредоточиться, как послышался шум вертолетных винтов. Рядом с границей в военное время нельзя полагаться ни на что. И потому отряд занял боевую позицию. И только когда вертолет приземлился, когда из него один за другим посыпались первые пассажиры – бойцы «Команды теней», Слава дал команду своей группе выйти на открытое место.
