Сергей Самаров - Правила абордажа
Он зарядил подствольный гранатомет, упер приклад в землю и выстрелил навесом. Граната разорвалась чуть ближе – слишком круто взял траекторию. Вторая граната. Эта уже точно. Но чеченцы после первой залегли. Бинокль! Так. Молодцы. Даже не перебегают. По земле перекатываются, меняя позицию. Научились воевать, ничего не скажешь. Только не научились думать. Надо не котельную брать, а человека, который обстреливает их сзади.
Сообразили. Двое вскочили и перебежками решили вернуться. Очередь с башни. Санек вступил. Снял одного. А мог бы и двух. Не стреляют нормальные солдаты такими длинными очередями. Процент попадания слишком невелик. Если бы дал две-три короткие, мог бы успеть и второго снять. А теперь второй бежит, перепрыгивая через заборы, куда-то сюда. Пусть, бедолага, бежит. Толик двинулся к нему навстречу.
Санек продолжает стрелять. Дурак. Сказано тебе – короткими. Хотя что ругаться. Плохо его учили. И так он здорово помогает. Держит всю группу – шесть человек – на месте. И достанет их. Они сверху перед ним как на ладони. Лежат. И отвечают на его огонь.
Толик свернул чуть вбок. Затаился. Слушать мешала стрельба и лай собак по всей станице. Чеченец все не шел. И там, где он должен был пройти, тоже есть дома с собаками. Почему-то не лают.
Бинокль. Где же он? Ага... Вот, волчара. Перепрыгнул через забор. Что у него за оружие? Понятно. Экипирован отлично. Так вот почему на пути банды не лаяли собаки. Арбалет. Их тихо убивали из арбалета. Сюда, сюда, дружок – мать твою! Правее забирай. Вот так.
Толик поднял винтовку и спокойно выстрелил с двадцати метров. Навстречу. Прямо в широко раскрытый при беге рот. Чеченец пробежал по инерции еще с десяток шагов и упал.
К нему. Познакомиться. Удовлетворить любопытство. Что за арбалет? «Страстшир». Профессиональная боевая машинка. На вооружении у английского САСа. Ни одной металлической детали, кроме наконечника болта – так называется короткая стрела. Штука классная, только ложе коротковато для дальней стрельбы. Но снять часового с пятидесяти шагов – это запросто.
Проклятая страсть к оружию. От этого с треском и загрохотать можно в тартарары. Толик одновременно почувствовал удары в грудь и услышал выстрелы. Только кто же, какой же дурак стреляет в грудь! Здесь же и бронежилет, и шесть магазинов от автомата. Прямо в них и пришлась очередь из кустов. Прозевал еще одного, пока следил за первым.
Но теории боя на ближней дистанции в спецназе учат на совесть. Если бьют, пусть хоть пулями, надо падать. И он не просто упал, он отлетел в сторону. Как раз в ту сторону, куда и отбрасывали его выстрелы. И тут же перекатился в другую. А дальше – кувырок через спину. И новая очередь ложится туда, где он только что был. Еще раз в сторону. Влево, строго и исключительно влево. Так учит теория. Потому что автомат при очереди отбрасывает тоже влево, а стреляющему приходится вести его вправо, чтобы тебя достать. Но последняя очередь выдала месторасположение стрелка. Тому популярно не объясняли, что, стреляя, тоже следует менять свое местоположение. Или вообще не изучал теорию, или изучал плохо. И за это он поплатился. Капитан дал очередь «в полете» – летел сам и стрелял по косой, снизу вверх, от бедра до головы.
Выбросить из кармана помятые рожки. Чтобы не перезарядить ими случайно в спешке свой автомат. Теперь – ближе к котельной. Там ухнул взрыв. А у Санька гранат не было. Значит, бьют по нему из подствольника. Еще взрыв и еще. И – тишина. Минута, другая – тишина. Похоже, они накрыли его.
Где-то потерял бинокль, пока перекатывался. «Винторез» просто бросил, чтобы не мешал. Найти. Где бросил – вспомнить. Винтовка нашлась. Бинокль бросал чуть раньше. Вот он.
Сколько прошло времени? Минут десять, не больше. Пограничники смогут прибыть примерно через полчаса. Полчаса бы менты продержались. Там стрельба идет нешуточная. А здесь – сколько их осталось? Положил Санек еще кого-то? Успел?
Сохно несколько раз менял место наблюдения. Мешали кусты и заборы. Вот. Три зеленые фигуры высветил ПНВ. Это они. Значит, Санек свалил четвертого? Нет. Не смог. Вот и четвертый. Бинокль ни к чему. Работа для «винтореза». Ага! У них там тоже бинокль с ПНВ. Высматривают кусты. Его ищут. Уже нашли, ребята. Два выстрела. Первый в голову тому, что с биноклем. Следующий – соседу, стоящему на одном колене и упирающему автомат с подствольником в землю прикладом. Двое оставшихся залегли. Пока сообразят перехватить ночную оптику, следует перебежать. Быстро. В нормальном состоянии такие заборы не перепрыгнуть с маху. А сейчас – шутя. Так. Если и взяли уже бинокль у убитого, то смотрят на то место, откуда он ушел. Теперь тихо, неслышно – дальше в сторону. Дальше, к крайнему дому, за угол.
Отдышаться. Эх, водочки бы рюмашку. Хотя в такой-то компании и без водочки не соскучишься. Теперь, на открытом месте, они видны ему. Спрятались за тела своих же парней. Переговариваются. Похоже, ругаются. И не знают, как себя вести. Вслушиваются в звуки боя у ментовки.
Один приподнимается. Согнувшись, осторожно, перебегает. Куда? А сюда. Прямо к Сохно. Хочет с тыла обойти. Обходи, дружок. Тебя очень ждут в этой стороне.
Чеченец пробегает до палисадника. За домом он чувствует себя увереннее. Выпрямляется. Высокий, стройный, узкобедрый, с красивой посадкой широких плеч. Бабам такие – ох! – нравятся.
Нравились! – подумал Сохно и поднялся, одновременно выбрасывая вперед руку с лопаткой. В лоб, поперек зеленой повязки. Чеченец по инерции упал вперед, куда бежал. Только разрубленной до носа головой взбрыкнул. А капитан встал на его спину коленом и выглянул. Последний противник смотрел то на угол, за которым скрылся его товарищ, то левее, в сторону, откуда Сохно стрелял раньше. Ствол «винтореза» поднялся медленно. Толик навел прицел на голову, задержал дыхание и плавно нажал на спусковой крючок. И смело вышел из укрытия. Здесь все кончено. Шестнадцать человек. Столько же, а может быть, и меньше, еще стреляли в центре станицы, около ментовки. Но оттуда уже доносятся и тяжелые, разухабисто рвущие воздух выстрелы дробовиков. Казаки вступили в бой. И бой, чувствуется, смещается сюда. Бандиты хотят соединиться.
Оттуда им должен быть виден противоположный берег реки с оставленной под паром пашней, грунтовая дорога вдоль берега, а на ней... Там красивым и эффектным факелом горит машина. Их машина, на которой они рассчитывали отсюда убраться, прихватив с собой голову отставного спецназовского капитана. Казаки сработали чисто. И ракеты пускают – веселятся. Пожалуй, хватит уже ракет. Не забыли бы – неопытные! – охранение выставить. Чтобы подкрепление не прозевать, если вдруг нагрянет.
Стрельба смещается заметно. Приближается сюда. Ага! Они-то думают, что здесь шестнадцать человек справились с одним. Они уверены в этом.
А вот это что-то новое. Звук другой... Погуще. Посерьезнее. Хорошо знакомый, почти любимый звук. «Калашников», только не современная пукалка, а старый и добрый, калибра 7,62. Откуда такие появились? И с какой стороны подошли? Вроде бы плыл звук автомобильного двигателя? Или показалось? «Калашников» 7,62... Интересно. Если бы погранцы подоспели, то и у них не должно быть такого оружия.
Скорее всего – чеченское подкрепление. Не сообразили казаки, а он не подсказал. На дороге следовало устроить засаду.
Сохно вышел за угол. Ракеты хорошо освещали путь отступления чеченцев. От котельной дорога в сторону центра станицы поднималась на пригорок. И из-за пригорка, хорошо видимые – и ночного прицела не надо, – показались чеченские бандиты. Капитан неторопливо, уверенно вышел почти к дороге, прислонился к большому тополю плечом и поднял «винторез». И за секунду снял двоих из отступающих. Соображать надо – кто же уходит посреди дороги... На пригорок понадеялись. Понадеялись, что здесь свои их дожидаются.
Но дальше пошло хуже. Дорога нырнула вниз. К тому же она делала изгиб, который мешал видеть передвижения бандитов вдоль заборов. Мешали деревья, кусты. За пригорком что-то загорелось. Ночной прицел «винтореза» – штука шибко капризная. Он не любит яркий встречный свет. И отблески огня мешают различить фигуры.
Бандиты – Сохно насчитал восемь человек – выбрались из ложбины и миновали изгиб дороги. Казалось бы, стреляй – не хочу. Сохно приготовился. Но тут на одну линию с ними вышли местные менты и казаки. Здесь работа для профессионального снайпера, а не для спецназовца. Толик не рискнул. Чуть дрогнет рука, и своего свалишь. Подходить ближе – опасно. Место слишком открытое. Пришлось ждать.
И все-таки он снял двух. Выбрал момент перебежки. Стрелял только наверняка. И его самого чуть не сняли. Скорее всего свои же. Они стреляли по бандитам. Очередями. Две пули угодили в ствол дерева, к которому Сохно прислонился. Если менты на одной линии с чеченцами, то для ментов он тоже на одной с ними линии. А они его не видят. Стрелять не перестают. Тоже двоих уложили.
