Виталий Гладкий - Жизнь взаймы
– Нужно! – отрезал Паленый. – Давайте не будем ходить вокруг да около. Я забыл все свое прошлое, в том числе и многие понятия, поэтому извольте говорить без обиняков и более конкретно.
– Чаба возглавлял группу, скажем так, криминальных элементов. Он "держал" центральную часть города. Это понятно?
– Понятно. Но не все. До меня еще не дошло, почему вы хотите связать Чабу с моим именем.
– Дело в том, что Чаба и его бригада были вашей "крышей", – с мягким нажимом ответил следователь.
– Крышей, – тупо повторил Паленый. – Это мне знакомо. Но только не применительно к нашей фирме, а по прессе и фильмам. Откуда у вас такие сведения? Или они занесены в реестр налоговой инспекции? Только не говорите, что об этом все знают!
– В том-то и дело, что не все. На данный момент у вас вполне достаточно сил и сотрудников охраны, чтобы отказаться от любой бандитской "крыши". Но было еще и НАЧАЛО, ваши первые шаги в бизнесе. Вот тогда-то люди Чабы вас и прикрывали.
– Может, мне вызвать своего адвоката? – со зловещим спокойствием спросил Паленый. – Я вижу, наш разговор поворачивает в какое-то другое русло. И это мне не нравится. Объясните мой статус – я свидетель или подозреваемый? Это собеседование или допрос?
– Успокойтесь, вас ни в чем не обвиняют. Мы просто выясняем некоторые моменты вашей биографии – для вашего же блага. Если мы не найдем какой-нибудь зацепки в этом деле, то ваша жизнь будет под постоянной угрозой.
– Вы как-то странно ищете эти зацепки. За неимением конкретных фактов по конкретному делу о нападении банды убийц, вы пытаетесь перевести стрелки на меня и мою фирму. Где логика?
– Логика присутствует, – снисходительно ответил Рыбий Глаз. – Любое дело начинают распутывать с исходной точки. Важны мотивы преступления, а потом уже можно определиться и с фигурантами дела. Ищи, кому выгодно. Об этом было сказано много столетий назад, еще в римском праве.
– Я не юрист, поэтому ваши разговоры о римском праве для меня пустой звук. Но мне совсем не хочется, чтобы вы стирали мое грязное белье без достаточных на то оснований. Я потерпевший, а поэтому желаю, чтобы ко мне и относились соответствующим образом.
– Не сердитесь. Я хочу, чтобы все было как лучше…
– Это я заметил.
Лицо Паленого приобрело отчужденное выражение.
– Поэтому, мы должны проверить документацию вашей фирмы, – неумолимо продолжал следователь, голос которого вдруг стал суше и жестче. – Возможно, в бумагах мы найдем ответы на интересующие нас вопросы. Проверка уже начата… – Он посмотрел на свои часы. – С полдесятого утра.
"Ловко! – с гневом подумал Паленый. – Владельца фирмы на допрос, чтобы под ногами не путался и не мешал ковыряться в бумагах, а сами шасть в архивные закрома. Нужно будет срочно позвонить Анне. Они ведь не знают, что в делах фирмы я полный ноль, а партию главной скрипки ведет жена Князева".
– Проверяйте, – стараясь не выдать ни единым движением своего истинного состояния, спокойно ответил Паленый. – На то вам и власть дана. А меня вы закроете в камере дня на два?
– Почем вы так решили? – невольно опешил следователь.
– Вдруг я приеду на фирму и сжую, как попавшийся на горячем шпион, какую-нибудь важную улику.
Рыбий Глаз снисходительно растянул тонкие губы – обозначил улыбку.
– Боюсь, что в таком случае у вас может быть заворот кишок, – сказал он, складывая бумаги в папку. – Один документ, даже очень важный, погоды не делает. Современная бухгалтерия подразумевает целые тома отчетности, поэтому съесть, даже запивая водой, пару-тройку объемистых папокскоросшивателей и с десяток дискет под силу разве что тому чудаку, который по частям стрескал рояль, дабы попасть в книгу Гиннесса.
– Тогда я постараюсь не появляться на работе, чтобы исключить любые подозрения на свой счет.
– Это ваше личное дело, – пожал плечами следователь. – Но если вы понадобитесь следствию, вас вызовут. Все, я закончил. У вас есть какие-нибудь вопросы к Александру Игнатьевичу?
Он с плохо скрытой неприязнью посмотрел на еще одного участника представления, который во время допроса исполнял роль зрителя.
"Гэбист… – мелькнула в голове Паленого мысль. – Менты и работники службы безопасности всегда относились друг к другу неравнодушно. Что ему тут нужно?"
Пока Паленый и следователь изощрялись в словоблудии, сотрудник ФСБ сидел в отдалении, возле окна. Поначалу он не обратил особого внимания на Паленого. Когда тот вошел в кабинет, гэбист неторопливо листал пухлую папку, время от времени останавливаясь на интересующих его страницах.
Но едва начался допрос, сотрудника ФСБ словно ударило током. Он встрепенулся и во все глаза уставился на Паленого.
Краем глаза Паленый заметил его повышенный интерес к своей персоне, но не придал этому факту особого значения, потому как было не до того – все свое внимание ему пришлось обратить на следователя.
Но теперь он, наконец, более внимательно присмотрелся к этому человеку.
Ему было не более сорока. Сухой, подтянутый, с аскетическим лицом, он напоминал борзую, готовую схватить загнанного зайца. Он был совсем не похож на классического сотрудника контрразведки, обычно представляющего собой неприметную в толпе – "усредненную" – личность.
Этот же больше напоминал гангстера из американских фильмов – острый, тяжелый взгляд, волевой квадратный подбородок, и беспощадность, которая весьма ощутимо, волнами, исходила от его поджарой фигуры.
Не хотел бы я встретиться с ним в каком-нибудь пыточном застенке, отстранено подумал Паленый. Нет, он не испугался представителя некогда могущественной "конторы". Просто ему в этот момент показалось, что в той, прошлой, жизни ему уже приходилось контактировать с ФСБ, и эти контакты были малоприятными.
– Да, конечно, – ответил сотрудник ФСБ. – Меня зовут Андрей Петрович, – представился он, внимательно наблюдая за реакцией Паленого.
– Очень приятно, – вежливо ответил Паленый.
– Простите, возможно, вопрос немного не по теме…
"Ты еще зардейся от смущения, словно красная девица, – мысленно ухмыльнулся Паленый. – Комедиант…"
– Скажите, нет ли у вас, случаем, родного или двоюродного брата? – спросил гэбист.
– Не помню. Родного точно нет. По крайней мере, так мне сказала жена. А насчет двоюродного… – Паленый развел руками.
– Понятно. А родители у вас есть?
– По идее, да… – Паленый улыбнулся. – Были. В наше время генетика, как наука, была в зачаточном состоянии, поэтому дети рождались не из пробирок.
– Извините, я хотел спросить, живы ли ваши родители.
– Увы…
– Странно… – Сотрудник "конторы" не сводил с Паленого своего пронизывающего насквозь взгляда.
– Что именно?
– Я впервые в жизни встречаю такое сходство в людях, не связанных родственными узами.
– Вы это о чем?
– Мне приходилось общаться с одним человеком… это было давно, в глубокой молодости. Так вот он очень похож на вас.
– Хороший человек?
– Отличный.
– Я рад за него и за себя. Мне кажется, нам пора закругляться. Я устал.
– Да-да, конечно… – Андрей Петрович поднялся. – До свидания.
И он совершенно неожиданно протянул Паленому руку. Удивленный следователь смотрел на них ничего не понимающим взглядом.
Рукопожатие оказалось чересчур крепким, но Паленый среагировал мгновенно. Железный захват Андрея Петровича наткнулся на упругую стальную ладонь Паленого. Их глаза на мгновение встретились, и в мозг Паленому словно воткнулась заноза.
На какой-то миг ему вдруг показалось, что он когда-то уже встречался с этим человеком. Где и когда? Где и когда!?
Но затвор живого фотоаппарата щелкнул, диафрагма объектива закрылась, и в неведомых глубинах мозга остался не проявленным очень важный для Паленого кадр.
Память так и не проснулась от летаргического сна.
Глава 26
Его уже дожидался Володя и машины сопровождения с охраной. Так и было задумано.
– Сделал? – спросил Паленый, едва они отъехали от здания УВД.
– Да. Позвонил в дежурную часть полчаса назад, как мы и договаривались.
– Ну и?..
– Там сейчас народу в погонах и без – тьма-тьмущая. Примчались, как на пожар
– Это им очередной сюрприз, именуемый в просторечье "висяком". От себя ты ничего не добавил?
– Самую малость.
– Что именно?
– Намекнул, будто этот человек – шпион, и я решил его сдать. Мотивы не объяснил, лишь сделал намек на патриотичность. Пусть в этом деле и "контора" покрутится. Это по их части. Может, и нашим ментам помогут. Все-таки КГБ (пардон, ФСБ) – это фирма с традициями. Будем надеяться, что нюх и хватка у них не потеряны.
Они разговаривали о мертвом снайпере.
– Безопасность УЖЕ заинтересовалась нашими делами, – сказал Паленый.
– Тогда я прав на все сто…
Доехали они благополучно, чего и можно было ждать, потому что враги, естественно, не ожидали такого сильного хода, как устранение снайпера, и не предприняли каких-либо дополнительных мер в виде засады на дороге или еще чего-нибудь.
