Александр Афанасьев - Сила присутствия

– Клянусь Аллахом, ты пожалеешь о своем решении, грязный отступник!

– Если ты скажешь еще одно такое слово, подлая собака, то я выйду против тебя на моей земле, и многие последуют за мной! Это ты и те, кто подобен тебе, привели сюда американцев и всяких душманов. Теперь в наших горах нет покоя ни днем ни ночью. Не называй меня братом. Ты не брат мне, а чужак, предавший веру и свой народ!

– Будь ты проклят, сын свиньи! Гореть тебе в адском пламени!

– Ты ответишь за свои слова!

– Шайтан!.. Набери мне Абу Салефа!

Гора гремела выстрелами. Моджахеды шли в наступление по ее покатым склонам. То один, то второй оскальзывался, падал и замирал в неподвижности смерти, становился шахидом и отправлялся в рай. Трассы, выпущенные боевиками, распарывали ночь, ответный же огонь не был ни виден, ни слышен. Раздавались только крики, призывающие Аллаха. В сердца даже самых стойких бойцов за веру неотвратимой волной вползал леденящий ужас.

Подбежал моджахед, придерживая автомат, упал рядом с амиром. Джихад узнал Аслана, чеченского наемника, который был с ним еще с Сирии.

– Где эти шайтаны? Я хочу получить их головы!

– Амир, они видят нас через ночь! У меня уже больше половины бойцов стали шахидами. Надо отходить, окружать гору и ждать рассвета.

– Замолчи, сын шакала, позор своего отца! Их несколько человек, а с тобой больше сотни братьев!

– Многие уже шахиды! Мои люди боятся.

– Я сам убью их! Где Абу Салеф? – Амир повернулся, чтобы наорать на своего ансара, который так и не набрал нужный номер.

Он увидел, что тот лежит ничком на камнях, а телефон выпал из его ладони.

– Аллах, помоги нам!

Амир сдвинулся, чтобы схватить телефон левой рукой, и в этот момент пуля попала ему в плечо.

– Что?..

– Твою мать, они все-таки летят!

Винник выдернул из крепления матовую палочку, сломал, подождал, пока она не начнет светится, затем положил рядом с собой и достал вторую.

– Прикрой!

Он сложил букву «Y» – знак обозначения посадочной площадки, принятой в НАТО.

– Здесь нет площадки!

– А по хрену!

Ноющий звук летящей мины осколком стекла резанул по нервам.

– Ложись!

Все упали. Кто-то прикрывал заложников, кто-то просто пытался уцелеть. Разрыв грохнул ниже и правее.

– Теперь нам кранты!

– Не каркай. Огонь!

Вспышки выстрелов ниже по склонам напоминали перемигивание огоньков. Красные трассы летели к ним, разбивались о камни. Боевики прекратили атаку, закрепились на относительно безопасных позициях и сейчас поддерживали минометный обстрел своим огнем. Что будет дальше, сомнений не вызывало. После того как исчерпаются мины, начнется дикая атака обдолбанных боевиков. Еще неизвестно, доведется ли кому-то из спецназовцев дожить до нее. Одного точного попадания хватит, чтобы уничтожить их. Всех сразу.

– Доложить по боеприпасам! – заорал Винник.

Через ноющий звук новой мины и чей-то крик о том, что осталось два полных магазина, он услышал шум вертолетных винтов. Только бы летуны не ушли! Он знал и такие случаи. По правилам НАТО, если площадка была под огнем, то садиться запрещалось.

– Вертушки справа! Огонь на подавление!

Он перещелкнул автомат на очереди, стал бить короткими по вспышкам. Ракета, взлетевшая с позиций боевиков, тоже ушла вправо. Отвечая ей, с неба застучали пулеметы.

– На подавление! Огонь по ракетчикам!

С вертолета ни хрена не было видно, только вспышки на земле и чернота, из которой летели пули. Командир экипажа приказал себе не думать ни о чем. Если он впадет в панику, то конец всему и всем. Ему надо просто вести вертолет. Как будто нет никакого обстрела.

– Вижу посадочную! – заорал второй пилот. – На два часа! Около мили!

Из салона строчили пулемет и автоматы. Афганские коммандос вели огонь из своего штатного оружия, стремясь шквалом пуль сбить нападение и не дать боевикам стрелять по вертолету. Промороженные склоны гор никогда не видели ничего подобного.

– Захожу!

Вертолет шатало от турбулентности. Командир экипажа удерживал его ручкой циклического шага и вел к посадочной зоне. Только бы не провалиться! На малой высоте может приключиться всякое. Если вертолет попадет в вихревой отток, то тот просто бросит его к земле. Причем чем больше мощности на двигателях, тем быстрее он будет падать.

Он уже видел знак посадочной зоны, букву «Y», и вел вертолет все ближе и ближе к ней. Чертовы американцы! У них получилось в Абботабаде, неужели у нас не выйдет?

– Вспышка справа!

Винник увидел человека, вставшего меж камней с трубой гранатомета на плече. Этот ублюдок был всего в нескольких десятках метров. Сперва он полз, чтобы с гарантией попасть в их укрытие, но решил отвлечься на более жирную цель – вертолет! Красная точка коллиматора как-то сама собой прыгнула на цель. Автомат дернулся в руках, пули ударили в боевика, и тот выстрелил уже в агонии. Винник пальнул еще раз, ожидая хлопка взрыва и сбоя в ровном гудении движка вертолета, но ничего такого не произошло. Вместо этого пуля ударила по камню, и твердые брызги плеснулись ему в лицо.

– Иду на посадку!

– Там нет площадки!

– Давай отсчет!

Черный как смоль «Ми-171» упрямо шел к горе, выравниваясь и едва не задевая склон. Винты поднимали тучи пыли и снега, почти такого же мелкого, как пыль.

– Пятьдесят!

Еще можно, задел пока выбран не до конца. Но опасно. Шатнет вертолет, и все, приехали.

– Тридцать!

– Десантной группе на сброс!

Винник кое-как пришел в себя. Одним глазом – второй был залит подсыхающей кровью и ни хрена не видел – через пыльную бурю он разглядел метрах в тридцати над склоном черную как ночь вертушку. С нее без остановки бил пулемет. Еще один лупил вправо. Это было похоже на лазерный луч. Огонь оказался непрерывным, шквальным. Стреляли и из автоматов, сразу с нескольких точек.

Винник подумал, что душманы захватили позицию и ведут огонь, пытаясь отогнать вертолет. Но тут один из них подбежал к нему и упал рядом на колено, поливая огнем склон. Второй расположился чуть дальше, непрерывно стреляя из чего-то, напоминающего пулемет. Душман был бородат, но Вин разглядел шлем наподобие того, который был у него самого, и монокуляр ночного видения, поднятый над бровью.

– Руси?! Шурави?! – крикнул бородач, меняя магазин.

– Да.

– Шурави друг! – сказал афганец, а потом потащил Винника к вертолету под прикрытием пулеметчика, ведущего непрерывный огонь.

Афганские коммандос рассыпались по склону. Они искали заложников и десантников, тащили их к лебедке вертолета, действуя парами. Один ищет и волочет, второй в это время ведет огонь. Вертолет прикрытия жужжал в темноте. Пулеметчик, работавший с борта, нащупал-таки позицию миномета. Там полыхнул разрыв, и пальба замолкла.

Один из афганцев, бородатый и страшный, сунулся в кабину. Он никогда так не воевал, при американцах старался отсидеться, подставить их вместо себя, а то и сдать моджахедам. Но сейчас этот человек и его товарищи воевали всерьез, и никакая сила не смогла бы их остановить. Все-таки они были пуштуны, представители одного из самых храбрых народов на земле. Им надоело драться не в полную силу. Ведь они мужчины и настоящие храбрецы.

– Все на борту, командир! Взлетаем! – выкрикнул афганец.

– У нас утечка в гидравлике! – заявил второй пилот.

– А и хрен с ним! Дотянем!

Бывший советский офицер точно знал, что так и будет. Они дотянут. Хотя бы потому, что русские.

Наступил последний день зимы. Караван из разномастных внедорожников, два из которых были бронированными, подкатил к грузовому терминалу международного аэропорта имени Беназир Бхутто, который расположен на равном расстоянии между Исламабадом и Равалпинди и обслуживает оба этих города. Бронетранспортеры, сторожившие въезд, мокли под мелким холодным дождем, солдаты спасались пластиковыми накидками поверх формы. Младший офицер подошел к машинам, тут же отскочил от них как ужаленный и замахал рукой, чтобы открывали шлагбаум.

Машины снова покатились по мокрой бетонке. Аэропорт был универсальным, пассажирским, грузовым, а заодно и военным. Среди «Геркулесов» и «Ил-76», которые стояли здесь, выделялась громадная туша транспортного «Ан-124». Погрузчики вывозили из него контейнеры и доставляли их к армейским машинам, сгрудившимся тут же.

– Вы, должно быть, очень важный человек, господин Куракин! – сказал бригадир Ашраф Хасман. – Ради вас одного из России пришел сюда такой громадный самолет.

– Обычный человек. Точно такой же, как и все прочие.

Бригадир погрозил ему пальцем и заявил:

– Еще какой необычный. Да и инженеры, которых вы освободили, тоже не самые простые. Иначе как объяснить такой риск? Теперь я буду бдительнее.

Куракин ничего не ответил.

К ним подбежал полковник в армейской форме и козырнул, неуклюже придерживая левой рукой папку с бумагами.