Александр Афанасьев - Сила присутствия
Вертолеты взлетели и приземлились в приграничном уезде, на аэродроме, принадлежащем Провинциальному корпусу реконструкции. Вот для чего требовались подписи, обошедшиеся Чамаеву в две тысячи долларов. Они разрешали ему использовать аэродром на протяжении двух недель.
Эта посадочная площадка использовалась еще во времена пребывания в Афганистане советских войск. Когда сюда пришли американцы, они просто убрали мусор, поставили примитивный приводной маяк, привезли мешки и наполнили их землей с камнями для защиты площадки от обстрела.
Американцев тут не было уже года три. Вертолеты в этих местах иногда летали, но моджахеды и не думали их обстреливать. Они знали, что эти машины принадлежат вполне даже конкретным людям, с толерантностью у которых совсем худо. Не найдут тебя – запросто вырежут всю семью. Поэтому борцы за веру вертолеты тут не обстреливали, с вопросами не совались и даже уплаты налога на джихад не требовали. Старшие договорятся, а тебе, шакалу, сюда соваться не стоит. Во избежание, как говорится.
Приземлившись, вертолетчики немедленно занялись делом. Они начали перекрашивать свои машины в черный цвет, используя краску, которую прислали из Москвы. Прежде вертолеты летали белыми, вроде как под ООН, но для выполнения этого задания такой цвет радикально не подходил.
Новая краска была матово-черной и вообще-то секретной. Она поглощала часть радиоизлучения и не позволяла системам ПВО сделать уверенный захват цели. Своего рода русский «Стелс». Такая технология появилась еще в последние годы существования СССР. Американские инженеры разработали самолет стоимостью в миллиард долларов, а советские придумали краску, банка которой обходилась примерно в пятьдесят зеленых.
Покраска вертолета – дело долгое и муторное. Летчики отдались ему с головой. Полное техническое обслуживание машин было сделано заблаговременно, еще в Джелалабаде, вне графика и за приличные деньги.
Пока вертолетчики с шутками-прибаутками красили свои машины, генерал Чамаев занялся всем остальным, тем, что ему прислали из Москвы и он купил сам.
Генерал приобрел на базаре всякую мелочь: несколько десятков метров альпинистской веревки со стальным сердечником, четыре пулемета «ПКМ» с двумя тысячами патронов в лентах к каждому, шесть автоматов «АКМ» в хорошем состоянии, по десять магазинов и тысяче патронов россыпью к ним. Патроны он покупал вперемешку – трассеры, бронебойные и русские охотничьи, применение которых было запрещено. Результат – тяжелый шок и почти гарантированная смерть. На всякий случай Чамаев приобрел два ящика гранат стандарта НАТО и такой же объем сельскохозяйственных дымовых шашек.
Из Москвы пришли восемь – так, на всякий случай – новейших бронежилетов стандарта НАТО, комплекты для импровизированного бронирования вертолета типа «Ми-171» бельгийского производства. Все это было закуплено через подставные структуры, контролируемые ГРУ. Полулегально, но все-таки обычным, коммерческим путем, были приобретены шесть комплектов израильских обвесов к автоматам типа «АКМ», по столько же коллиматорных и лазерных прицелов, плюс прочие полезные вещички.
Не факт, что все это обязательно понадобится экипажу вертолета, но генерал Чамаев рассчитывал на худшее. Вдруг машину собьют, и объединившимся группам, если, конечно, кто-то уцелеет, придется пробиваться к границе? Кроме того, в Афганистане при ночной охоте с вертолетов бортстрелок с автоматом подчас был даже «добычливее» пулеметчика, выигрывая за счет разворотливости оружия и скорости реакции. Не исключено, что членам экипажа потребуется зачищать посадочную площадку. У ударной группы сил для этого не будет.
Кроме того, уже здесь за неплохие деньги, намного дороже, чем обычное оружие, генерал купил китайскую полуавтоматическую снайперскую винтовку калибра 12,7 с ночным прицелом. Такая винтовка позволяла остановить даже бронированный автомобиль, повредить вертолет, поразить стрелка в укрытии. Она с полной гарантией пробивала тяжелый бронежилет. Это оружие могло пригодиться, если, к примеру, потребуется подавить позицию тяжелого пулемета. Тем более что у вертолетов не было неуправляемых ракетных снарядов.
Закончив с покраской, вертолетчики принялись за довооружение себя лично и своих машин. У них не было турелей, но проблем с этим не возникло ровно никаких. Американская методика – стрельба с вертолета с использованием толстого троса в качестве опоры – была прекрасно известна членам экипажа и в данной ситуации годилась как нельзя лучше. Они навесили по два быстросъемных троса в боковом люке и сзади, после чего сделали крепления для пулеметных коробов с тем, чтобы они не вывалились в полете и были доступны стрелку. Ленты были по двести пятьдесят патронов – совсем неплохо, американцы с большим боезапасом и не летают.
Автоматы члены экипажей скомплектовали и пристреляли прямо тут, целясь по противоположному склону. Затем вертолетчики опробовали стрельбу в полете из пулеметов, в том числе с применением приборов ночного видения. Получилось очень даже неплохо.
На следующий день они услышали шум мощного движка и насторожились. Вертолет «Ми-171» ненадолго завис над склоном и сбросил шестерых афганцев, одетых в крутой натовский камуфляж и хорошо вооруженных.
Генерал Зайнулла сдержал свое слово. Это были афганские коммандос, обученные по программе рейнджеров армии США. Теперь эти ребята составляли боевую группу прикрытия. Кстати, именно они принимали участие в инсценировке побега Ислама. Тяжелый бронетранспортер тогда стоял на обочине как раз для того, чтобы бойцам было куда спрятаться при подрыве заминированной машины. Три человека на каждый вертолет. Этого достаточно как для огневого противодействия в полете, так и для прикрытия при посадке. Пилоты покосились на афганцев, но ничего не сказали.
Они могли находиться тут до недели, но ожидаемое сообщение пришло на телефон генерала очень быстро. Еще в восьмидесятые годы проводилось интенсивное картографирование пакистанской территории на случай операции по ликвидации лагерей в приграничной зоне или полномасштабной войны с этим государством. Советские карты были хороши тем, что на них обозначались коридоры для пролета вертолетов. Теперь оставалось добавить к этому современную обстановку в данном районе. Аналитики ГРУ и привлеченные консультанты с богатым опытом, в том числе афганским, проработали несколько вариантов маршрутов для вертолетов, указали возможные посадочные площадки.
Получив информацию, командир экипажа, отставной подполковник Советской армии изощренно выругался, но выбирать ему не приходилось. Пройти ночью в горах, над территорией чужого государства, по незнакомому маршруту, без маяков, прикрытия боевыми машинами, обеспечения поисково-спасательной службой, потом сесть и забрать незнакомую группу скорее всего под обстрелом!
Но генерал Чамаев умел убеждать и сделал это одной простой фразой. Мол, американцы в Абботабаде сделали, а мы что, хуже, что ли? Как потом оказалось, то же самое он сказал и афганцам, которые восприняли это даже острее, чем русские. Пусть они и сражались на другой стороне, но рейд янки в Абботабад был для них унижением.
Американцы вряд ли могли уразуметь причины этого. Для них все было просто: друг или враг. Зато генерал Чамаев отлично понимал афганцев. Унижение от беспомощности, от той превосходящей силы, которую продемонстрировала им Америка. Теперь, после сказанного, эти ребята не отступят, будут драться насмерть, чтобы доказать, что они тоже мужчины и ничуть не слабее американцев.
Генерал Чамаев попытался выйти на Куракина и не смог. Тогда он выполнил аварийный план: связался с командиром ударной группы, сказал ему свой пароль и принял командование на себя. Это тоже было заранее оговорено. В случае если с Куракиным связи не будет, Чамаев поступит именно так. Он дал ударной группе координаты точки и приказал выдвигаться туда как можно скорее.
Генерал решил отправлять в полет сразу обе машины. Одна из них сядет и заберет людей. Другая будет осуществлять огневую поддержку с воздуха, обойтись без которой никак не удастся.
Командир экипажа посчитал расстояние и потребовал смонтировать запасные баки, что и было сделано. Пути назад не оставалось. В конце концов, все складывалось не так плохо. Он лично ставил комплект защиты и пулеметы. Новые мощные турбины позволяли уверенно пилотировать в высокогорной местности, давали ощутимое превосходство над всеми типами «Ми-8» и «Ми-17», на которых летал бывший подполковник.
Ночью экипаж совершил несколько испытательных полетов, опробуя пилотирование в горной местности по приборам и с очками ночного видения. Пока у них все получалось отлично.
На следующий день ударная группа доложила, что она находится на подходе к исходной точке, обозначенной на карте. Экипажи и прикрытие заняли места в вертолетах.
