Штурмовой удар - Георгий Савицкий
Вырулили на старт «Су-семнадцатые» — Игорь и Гиви вылетали на патрулирование караванных троп. А Егор с Сергеем устроились в тенечке на разложенных самолетных чехлах — немножечко вздремнуть. Но отдохнуть им не дали, спустя полчаса пару штурмовиков подняли на прикрытие нашей разведгруппы, попавшей в засаду.
Сориентировались и вышли в район боя довольно быстро. Наши солдаты находились в небольшом распадке среди невысоких холмов, поросших жестким колючим кустарником. Моджахеды, оседлав вершины холмов, блокировали разведчиков. Любое движение в лощине вызывало ливень пулеметного огня. А за холмами скапливались моджахеды, чтобы одной атакой, натиском покончить с «шурави» Штурмовики подоспели как раз вовремя, но связаться с нашим отрядом не представлялось возможным, а своего авианаводчика у них не было.
— «Дракон-2», прием, проходим над нашими, определяем цели, на повторном заходе — атакуем.
— Вас понял, Первый.
«Грачи» пронеслись над землей, оглушая всех ревом двигателей. Разведчики догадались зажгли дымовые шашки и пустили сигнальные ракеты, обозначив свой передний край.
Свалившись на крыло, штурмовики спикировали на готовящихся к завершающей атаке моджахедов. Для душманов эта атака стала действительно последней. Четыре разовые бомбовые кассеты РБК-250 разорвались на высоте двадцати метров, и на землю дождем посыпались маленькие осколочные бомбы. Облако взрывов разом накрыло громадную площадь земли, не оставив моджахедам никаких шансов. Когда пыль и дым рассеялись, вся земля на склонах холмов была усеяна мертвыми и умирающими душманами. В следующем заходе «Грачи» перепахали НУРСами поле боя.
— «Минарет», я «Дракон-1», работу выполнил. Ухожу на «точку», прием.
— Вас понял, «Дракон-1», возврат на точку разрешаю.
Штурмовики легли на обратный курс. По пути домой их дважды обстреляли зенитные пулеметы моджахедов. Это было их роковой ошибкой: у летчиков еще оставалось достаточно патронов к пушкам, и «духи» сполна это ощутили. Только вот рассказать уже никому не смогли.
Штурмовики зарулили на стоянку и заглушили двигатели. Егор вылез из кабины и критически посмотрел на свой самолет. Под фонарем кабины на бронеплитах блестели серебристые кляксы расплющившихся пуль, пулевые пробоины были и на правой мотогондоле. Летчики пошли в штаб, а техники принялись ремонтировать повреждения.
* * *
Вертолеты, все в пыли и пятнах копоти, заходили на посадку. На из бортах были заметны пулевые пробоины, у некоторых были пробито остекление кабин, по стеклам змеились трещины. «Вертушки» тяжело плюхались на полосу, а к ним уже бежали люди в белых халатах с носилками и комплектами первой помощи. Халаты развевались в тугих струях воздуха от винтов, словно крылья ангелов. Из севших вертолетов стали принимать раненых, а винтокрылые машины все прибывали и прибывали…
Летчики штурмового звена дежурили в готовности №2.
Эй, товарищ лейтенант, помогите, пожалуйста! — окликнули Егора.
Он сразу же побежал к врачам. Раненые все прибывали и прибывали. Руководил разгрузкой лично полковник Трофимов. Он коротко отдавал приказания, выслушивал доклады врачей, осматривал раненых, оказывал им неотложную помощь.
Этого перевяжите, этого — быстро на операционный стол, колите противошоковое.
Игорь Павлович, там с ожогами.
Быстро его в операционную, поставьте капельницу. Что тут? — он склонился над носилками. — Ага, ясно. Проникающее. В брюшную полость. Под капельницу его, вколите кордиамин, поддержите сердце.
Рядом лежал на носилках наспех перебинтованному парню в десантном полосатом тельнике, запятнанном кровью.
— Терпи, сынок, — обратился врач к нему
Тот кивнул.
Вы только ротного нашего спасите. Он раненый нас прикрывал. Стрелял из пулемета до последнего.
Егор все это время таскал носилки от вертолетов к медицинским микроавтобусам, помогал бинтовать раненых, сам оказывал первую помощь.
Молодой человек, — обратился к нему Игорь Павлович. — Где вы научились приемам первой помощи?
Я два года проучился в мединституте, — сказал Егор, подходя раненому, у которого грудь была перетянута окровавленными бинтами поверх тельника. — Что тут?
Грудная клетка пробита, — ответила медсестра.
Егор взял раненого за запястье — пульс едва прощупывался.
Ничего, прорвемся, — сказал Егор. Он убрал остатки окровавленной повязки, прикрывающей грудь больного, стер кровь. — Пневмоторакс, — констатировал летчик. Осколок сломал ребра и пробил легкое. Пластырем он кое-как залепил сквозные раны. — Бинт, — обратился он к медсестре. — Придержи… Так, осторожнее, прихвати тут. Нормально. Дай противошоковое, быстро, он скупым жестом вогнал иглу в вену раненого. — Порядок. В операционную его.
Рядом лежал еще один солдат, вся нижняя часть лица его представляла собой сплошное месиво обгорелой плоти. Он задыхался. Егор склонился над этим человеком. В нос ему ударил сладковатый запах горелого мяса.
Дайте перчатки и скальпель, нужно сделать трахеотомию.
Егор надел перчатки, кто-то протянул ему халат. Он взял в руки скальпель, протер спиртом горло раненого. Примерился, сделал разрез. Кожа разошлась, обнажив хрящевые полукольца трахеи. Полилась кровь. Егор прорезал пленку соединительной ткани. Потом вставил трубку в разрез трахеи и зафиксировал ее пластырем. Тампоном осушил края раны. — Так, все.
Это все напоминало какой-то адский конвейер Ранения, переломы, кровь, стоны, ругань. Наконец, людской поток стал понемногу иссякать. И в это самое время летчика разыскал порученец с КП.
Идите скорее, майор Боровик вызывает.
Было решено нанести удар возмездия. Штурмовики вместе с истребителями-бомбардировщиками и боевыми вертолетами должны были нанести массированный удар по лагерям душманов и их перевалочным пунктам. Один из них находился в горном селении на дне узкого и длинного ущелья.
На горное селение вышли, прижимаясь к скалам. Вперед вырвались Су-17 и обработали позиции зенитных пулеметов. Взметнулись облака разрывов, расчеты зенитных установок повалились в пыль, нашпигованные осколками маленьких шариковых бомб-суббоеприпасов. Остальные открыли заполошный огонь. И в это время на селение спикировали штурмовики. Вниз полетели полутонные бомбы объемного взрыва. «Грачи» с ревом ушли в набор высоты, за ними потянулся сверкающий шлейф тепловых ловушек.
Бомбы исчезли в полумраке ущелья. Сверкнули вспышки устройства подрыва, а через несколько секунд аэрозольное облако превратилось в огненный шторм. В узком провале ущелья клокотало всепожирающее пламя.
«Дракон-1», задачу выполнил. Возвращаюсь на базу, прием.
Вас понял, возвращайтесь.
Штурмовики легли на обратный курс. Впереди у них были следующие боевые вылеты. Сегодня душманы жестоко поплатятся за уничтоженную колонну. Штурмовики зарулили на стоянку, и к ним сразу же подбежали техники и оружейники. Рядом садились вертолеты майора Боровика. «Крокодил» самого командира был буквально изрешечен огнем душманов. Но майор пересел в вертолет своего подчиненного и снова повел Ми-24 в бой. Тем временем под крылья штурмовиков подвесили по четыре специальных фугасных бомбы ФАБ-500ТС и по паре тяжелых реактивных снарядов С-24.
