Принцип аллигатора - Андрей Михайлович Дышев
– Покажи мне это письмо!
Мне хотелось треснуть себя по шее.
– Я его сжег.
– Напрасно. Я бы тебе доказала, что это фальшивка. Ее нарочно подкинули нам в офис, чтобы сбить с толку. А оригинал вот этого (Ирэн показала пальцем на лист, который я держал) был только у Лешки.
– Ты так думаешь? – произнес я, не смея от стыда поднять глаза.
– Ха! – воскликнула Ирэн и хлопнула себя ладонями по коленям. – Теперь мне понятно происхождение лужи в нашем офисе, которая тебя так смутила. Извини за выражение, но в тот вечер я оставила в прихожей офиса точно такую же лужу. Если зонтик прислонить к стене, то под ним вскоре образуется лужица. Значит, у нас был незваный гость, который подкинул фальшивку.
– Кто же это мог быть?
– Тот, про кого было написано в настоящем письме! То есть – Ольга Андреевна! Ты почитай, почитай!
Мои глаза торопливо бежали по строчкам. “Она красива. Она просто обворожительна. Все наши мальчишки пялятся на ее ноги, когда она ведет урок и стоит у доски. А Сашка Рябцев просто сошел с ума. Он торчит по вечерам у ее дома, надеясь увидеть ее тень на шторах. Но я не ревную. У меня достаточно терпения. С вашей помощью я надеюсь засадить эту мегеру в тюрьму. Дело в том, что она заставляет Сашку синтезировать наркотики. Он мне как-то сам намекнул про это. Не знаю, чем она с ним за это расплачивается. Может, спит с ним. Может, дает ему деньги. Да, у Сашки денег много, хотя живет он без родителей…”
Я не стал дочитывать до конца. В душе моей произошел обвал. Все, что я там старательно возводил, в одночасье рухнуло. Я, глупец, клюнул на приманку. Я был уверен, что главный злодей в этой истории – физрук Белоносов.
– Ольга Андреевна ловко перевела огонь на физрука, – стала комментировать Ирэн, видя, что я потерял дар речи. – Она проникла к нам в агентство, по-видимому воспользовавшись Лешкиным ключом, и подшила письмо в папку. Тебя не удивляет, почему она выбрала папку “Договора”, а не “Субботники”? Потому что она не знала, что такое “субботники” в нашем понимании.
Блин! Ирэн, эта зеленоглазая вертихвостка, клала меня на обе лопатки! Она была права, и я сам чувствовал, как моя версия легко корректируется с учетом новых фактов. Действительно, Ольга Андреевна кинула тень именно на физрука потому, что была совершенно уверена: если Белоносова арестуют, то он ни словом не обмолвится про химицу. Потому что на химице висит его больная дочь. И она будет ухаживать за ней, если Белоносова надолго упекут за решетку. И в преданности Рябцева Ольга Андреевна была абсолютна уверена, потому что видела: парень потерял голову от любви. Она держала его на коротком поводке, дразня собой, и вила из него веревки.
Ирэн убрала чашку, поставила на ящик пустую металлическую банку из-под кофе, которую использовала как пепельницу, и закурила. Я тоже взял сигарету, хотя не курил.
– Вот ты никогда не доверял мне криминал, – упрекнула меня Ирэн, сладко затянувшись и выпустив под потолок дым. – Говорил, что Лешка умнее, что у Лешки есть опыт работы в милиции. А ведь он столько дров в этой Кажме наломал! Столько ошибок – ужас!
– О чем ты? – спросил я.
– Вот ответь мне: какого черта Лешка, как приехал в Кажму, сразу же приперся домой к химице и показал ей письмо Шаповаловой?
– Да, – признал я. – Это он зря сделал.
– Зря! – едко усмехнулась Ирэн. – Эта химица – все равно что паучья самка! “Черная вдова!” Переспала с ним и отправила на тот свет. Странно, что ты еще жив остался!
– Между прочим, – возразил я, чувствуя, что начинаю краснеть, – я с ней не спал.
– Ну, это ты своей жене расскажешь, если она у тебя когда-нибудь будет, – ответила Ирэн, долго и старательно стряхивая пепел в банку. – Все вы мужики слабы на это дело. А Лешка, засранец, не только себя обрек на гибель, но еще и Шаповалову. Девочка вряд ли выйдет из психушки… Удивительно, что химица пока еще Рябцева не угробила.
У меня внутри что-то болезненно сжалось. Я кинул измочаленную сигарету в банку и нервно провел рукой по волосам.
– Нет, Ирэн. Рябцев мертв. Уже час, как мертв…
Ирэн ахнула и шлепнула себя по щеке. Пепел с сигареты упал ей под рукав.
– Да что же это делается! – прошептала она.
– Он сливал в подвале какие-то химикаты – должно быть, сырье для наркотика. Началась реакция, пошел ядовитый газ. Рябцев кричал, звал на помощь. Я бежал на голос, но не успел. Дверь подвала оказалась заперта снаружи на засов. Я думал, что это сделал Белоносов.
Ирэн вдруг вскочила на ноги.
– Где этот подвал? Покажи мне его!
Мы подошли к окну. Ирэн сорвала тряпку. Луна светила уже во всю силу, и залитая мертвенным светом территория института была видна как на ладони. Я протянул руку, показывая на разбросанные по склону небольшие пирамиды.
– Я видела там химицу, – с ненавистью произнесла Ирэн. – Незадолго до того, как ты пришел. Я думала, она просто следит за тобой… Пошли, надо что-то делать!
Я знал, что надо что-то делать, но что именно? Ирэн надела куртку и погасила газовую лампу. Мы спустились по гремучей лестнице на землю.
– Пора звонить Сергеичу, – сказал я, вынимая из кармана мобильник. – Сейчас у него будет ледяной душ.
– Да, – отозвалась Ирэн. – Пора…
– И к его приезду надо написать подробный отчет. У меня уже голова ничего не соображает, поэтому сделай это сама.
– Конечно. Ты же знаешь, с документами я люблю работать.
Мы шли к выходу. Я был пьян от усталости и изобилия информации. Мозг уже потерял способность переваривать ее, и у меня началось умственное несварение. Надо было поспать хотя бы пару часов.
Сергеич отозвался таким голосом, словно умер час назад. Я сказал ему, что в подвале химического института обнаружил труп десятиклассника, и что все соображения по этому поводу будут подробно изложены
