Владимир Михановский - Горячие точки на сердце
— Может, так оно и к лучшему, — заметил он и захлопнул блокнот.
* * *Итак, Владимир Семенов совершил давно задуманную и выношенную, можно сказать, выстраданную акцию — торжественное введение в должность, во время которой был провозглашен действующим президентом Карачаево-Черкесской республики.
Не следует, однако, думать — и генералу Матейченкову это было известно лучше многих других — что все у Владимира Семенова прошло так уж гладко и без всякого противодействия. Его многочисленные противники не дремали.
Прежде всего, отчаянно рыл под него землю Станислав Дерев, который и не собирался складывать оружие. От великодушного приглашения его противника на собственную инаугурацию, где мог появиться шанс к их примирению, Станислав Дерев, наоборот, пришел в ярость.
Бывшие при этом люди впоследствии рассказывали, что, получив приглашение, Станислав Дерев смял его, затем бросил под ноги и принялся и ожесточенно топтать, приговаривая:
— Рано обрадовался, голубчик. Борьба еще не кончена, она только разгорается. Еще посмотрим, кто кого. Следующая очередь хода будет за мной…
Митинги в Черкесске не прекратились, хотя теперь, казалось бы, все основания для них иссякли. Наоборот, стараниями Станислава Дерева и его штаба, они велись теперь с удвоенной и утроенной энергией. И мэр города частенько выступал на них. Однажды, взобравшись все на ту же многострадальную цистерну, он во всеуслышание объявил:
— Владимир Семенов может устраивать какие угодно спектакли. Это его личное дело.
— Какие спектакли? — спросили из толпы.
— Любые. Даже с собственным стриптизом, если хочет. Хотя и не думаю, что это доставит зрителям удовольствие.
— Он прошел инаугурацию!
— Все равно он не займет у нас место президента в Доме правительства, — безапелляционно заявил мэр Черкесска.
Кто-то выкрикнул:
— Его духовенство благословило.
— Да хоть все на свете батюшки и матушки, — махнул рукой мэр. — Это дела не меняет.
— Эй, почему так говоришь, Станислав? — спросил старик с клюкой, расположившийся на привычном месте, рядом с трибуной. Видимо, это был сторонник Семенова — или стал таковым в последние дни.
— Я так считаю.
— Ты, что ли, помешаешь ему?
— Я.
— Хочешь сесть на его место?
— Это мое место.
— Эй, по силам ли дерево рубишь?
Толпа зашумела.
— Понимаешь, дедушка, — терпеливо объяснил Станислав Дерев. — На одном стуле два человека не уместятся.
— Этот стул вообще уже занят, — веским басом произнес кто-то из неспокойной толпы.
— Кто же его занял?
— Валентин Власов. Он у нас главный начальник, которого прислала Москва.
— Напоминаю всем, господа, — крикнул Станислав Дерев. — Власов у нас — человек временный. Исполняющий обязанности.
— До каких пор?
— А пока мы сами не наведем у себя порядок, пока не определимся со своим президентом.
— Семенова выбрали, — старик взмахнул клюкой. — Куда же еще дальше определяться?
— Выборы прошли с большими нарушениями, — продолжал Станислав Дерев, — и поэтому они недействительны.
— Ну, а ты тут при чем?
— После перевыборов я буду президентом.
— Опять за рыбу гроши! — воскликнул старик. — Когда ты угомонишься, Станислав? Ты не Дерев, а просто дуб!..
Последние его слова были покрыты хохотом толпы. Мэр хотел было ответить что-то резкое, но сдержался. Он хорошо знал, как опасно оскорбить старого человека, да еще публично.
* * *Было и так, что штаб Семенова получил предупреждение: в день инаугурации в зале будет находиться бомба. Ее пронесет туда на своем теле камикадзе, смертник, сам определивший свою участь.
Когда о полученном предупреждении доложили Владимиру Семенову, тот бросил:
— Не бойся собаки, которая лает…
Его помощник заметил:
— Я догадываюсь, откуда ветер дует.
— Мэр?
— Он самый.
— В таком случае, я согласен, произнес Семенов, — пускай произойдет взрыв. Но при одном условии.
— Каком?
— Чтобы этим камикадзе был сам Станислав Дерев.
— Милости просим! — заключил помощник под улыбки присутствующих, хотя было вовсе не до смеха.
— Какие-то меры принять? — озабоченно спросил начальник безопасности. — Генералу Матейченкову сообщить? Силовикам нашим? Пусть с собаками придут…
— Никаких мер принимать не будем. — отрезал Владимир Семенов.
— Может, на входе гостей немного потрусим?
— Ни в коем случае.
* * *Здесь самое время сказать, что историческому торжеству в Усть-Джегуте предшествовали важные события, в которых Владимир Семенов принимал важное участие. Не такой он был человек, чтобы важнейшее в жизни дело пустить на самотек.
Накануне назначенного им самому себе для инаугурации даты — 14 сентября он, стараясь это не афишировать, провел целую неделю в Москве, где вел важнейшие переговоры с федеральным руководством.
Переговоры шли ни шатко ни валко, сухой остаток был таков: да, президент РФ и его администрация поддерживают генерала Владимира Семенова как законно избранного главу КЧР. Однако сказать, когда он вступит в должность, они пока не могут, поскольку в республике слишком тревожная обстановка, и любые резкие движения могут вызвать обострение.
Семенов, как бывший военный человек прямой, после длительных и бесплодных встреч с центральным руководством решил созвать пресс-конференцию, чтобы высказать на ней все наболевшее. Открывая ее, он заявил, что очередные переговоры с московскими правителями ни к чему не привели.
— Но переговоры были?
— Было толчение воды в ступе!
— Были вам сделаны какие-либо конкретные предложения? — спросила молодая журналистка, представлявшая местное телевидение.
— Ни одного.
— Встречались вы с главой кремлевской администрации?
— Да, я разговаривал с Александром Волошиным. Встреча длилась полтора часа. Но мне все время казалось, что мы говорим на разных языках. Я про Фому, он про Ерему.
И все-таки поездка в Москву принесла Владимиру Семенову определенную пользу. Обладая тонкой интуицией, Семенов почувствовал: если, несмотря ни на что, он проведет-таки инаугурацию, Москва протестовать не будет. Никто из федералов не станет вставлять ему палки в колеса, если они наконец завертятся.
Правда, в этом случае весь риск ложился на одного Семенова: мол, мы предупреждали, а ты…
Что ж, кто не рискует, тот не пьет шампанского, — рассудил Семенов. Рисковать бывшему главкому было не впервой.
И все-таки перед отъездом из Москвы настроение Семенова было скверным, а на душе тревожно.
Уже когда Семенов собирался ехать в московский аэропорт, торопясь к рейсу на Минеральные Воды, ему по телефону позвонили в гостиницу.
— Товарищ Семенов?
— Он самый.
— Хорошо, что я вас застал.
— Кто говорит?
— Я помощник Александра Волошина.
— Очень приятно, — ответил Семенов и подумал: «Опять какую-нибудь пакость приготовили…».
— Александр Стальевич просил передать, чтобы вы слушали радио.
— Зачем?
— Это касается вас.
— Не понял.
— Через короткое время выступит президент России Борис Николаевич Ельцин.
— А я при чем?
— Президент коснется трех вопросов: Карачаево-Черкесской республики, Дагестана и Чечни.
— Теперь понятно.
— В КЧР планируется введение прямого президентского правления, о котором велись столь долгие переговоры.
— Когда это произойдет?
— Вот это — неизвестно.
— Снова неопределенность! — с раздражением прокомментировал Владимир Семенов, предварительно положив трубку на рычаги.
Крупными шагами меряя номер, он размышлял: что это? Злонамеренность или постыдное старческое бессилие? Вот загадка тебе, хитрый Эдип, разреши!
И генерал принял окончательное решение: ни на минуту не откладывать возвращение в республику и ни на йоту не отклоняться от заранее намеченного плана.
Промедление смерти подобно.
* * *Атаки на Владимира Семенова в эти тревожные дни продолжались буквально с разных сторон.
Вскоре после возвращения из Москвы в семеновский штаб позвонил Валентин Власов и предложил встретиться с ним. Семенов, не колеблясь ни мгновения, выразил согласие — ему было интересно, что предложит временный глава республики.
Валентин Власов не посчитался — приехал сам в штаб Владимира Семенова. У него была новенькая, щегольская, заморская машина неизвестной Семенову марки.
— У нас разговор тет-а-тет, — предупредил Власов.
— Без свидетелей?
— Без.
Семенов выслал охранников в коридор, попросил никого не впускать во время разговора и самолично запер дверь.
— Слушай, Семенов, откажись от должности президента! — огорошил Власов генерала первой же фразой после дежурного обмена приветствиями.
