Владимир Михановский - Горячие точки на сердце

— Что — кто?

— Кто тебе сообщил дату?

— Никто.

— Не хочешь говорить?

— Правду говорю — никто.

— Слово, небось, дал?

— Я сам тебя вычислил.

— Да брось ты — вычислил. Другим сказки рассказывай.

— Я не Арина Родионовна.

— Ладно, сам разберусь.

— Желаю удачи.

— И накажу примерно, чтоб другим неповадно было! — повысил голос Семенов.

— Успокойся, президент, — произнес Матейченков. — Говорю же, никто мне твою тайну не выдавал.

— Оно и видно.

— Я серьезно.

— Как же ты ее узнал?

— Это уже моя тайна.

— Ох, хитер урус… Выходит, никто тебе не сообщал дату моей инаугурации?

— Никто.

— Мистика…

— Слово офицера.

— Хорошо, оставим это. Короче, я имею честь пригласить тебя, генерал-полковник Матейченков, на мою торжественную инаугурацию. Когда она состоится — сам знаешь. А где — пока и сам не ведаю, когда решу — сообщу особо. Есть одна задумка…

— Черкесск — столица, — напомнил Матейченков.

— Неохота с молодцами Станислава Дерева связываться, будь он неладен.

— Вольному воля…

— Спасенному рай, — закончил Семенов.

— А за приглашение спасибо, генерал. Но вынужден его отклонить. По ряду причин.

— Будь здоров, — вздохнул Семенов и отключился.

Полный отчет о том, как прошла инаугурация первого в истории КЧР президента, Матейченков получил от своего вездесущего помощника Сергея Завитушного, который, конечно, присутствовал на торжестве.

— Какие у тебя впечатления, Сергеич? — спросил Матейченков, когда помощник явился к нему с отчетом. — Как прошли торжества?

— Здорово, — одним словом ответил обычно скупой на восторженные словесные оценки помощник.

— Беспорядки были?

— Так, мелочь.

— А по крупному?

— Обошлось без инцидентов.

— Ну и слава богу. Расскажи подробно про саму инау… инаугурацию. Тьфу, напридумывали словечек, сам черт ногу сломит.

— Одно скажу — молодец Семенов. Все у себя там, в Усть-Джегуты, выстроил красиво и торжественно.

— Давай с самого начала.

— Ну, начну с того, что Владимир Семенов, как тебе известно, достаточно популярен у нас в республике. Но там, в Усть-Джегуты, его буквально каждая собака знает, он там — чуть ли не национальный герой.

— Так.

— Нашли там для него огромный зал, побольше нашего депутатского, специально отремонтировали… Зал набился — яблоку негде упасть, уж не говоря о груше.

— Давай без шуточек.

— Приглашали шестьсот, прибыло больше восьмисот человек. Затем прозвучали оба государственных гимна.

— В каком порядке?

— Сначала гимн КЧР. Потом РФ.

можно и так.

— Потом на сцену через весь зал начали вносить знамена. Казалось, этому не будет конца.

— Какие знамена?

— Они были от каждого клана, каждого объединения и каждой политической партии.

— Не знаю точно, как насчет кланов, но партий здесь, по-моему, не меньше, чем в России, — заметил Матейченков.

— Больше, — уверенно произнес Завитушный. — А уж кланов — тьма-тьмущая.

— Интересно, сколько было знамен?

— Начал я было считать, потом со счета сбился, — честно признался Сергей Сергеевич.

— Генерал был в мундире?

— В штатском.

— Правильное решение.

— Но костюмчик тот еще, закачаешься. Думаю, не иначе, как от Версаче, прости за рифму.

— Ничего, летописцу это положено.

— Опять же при галстучке…

— С гардеробом ясно.

— Потом Владимир Семенов принес присягу, которая прозвучала очень торжественно. Меня чуть слеза не прошибла.

— Тебя прошибешь.

— Президент обещал твердо стоять на страже единства и целостности родной республики в составе Российской Федерации.

— Этого я и ждал от него, — кивнул Матейченков.

— Я записал слова присяги, — сказал Завитушный и протянул начальнику листок бумаги, вырванный из блокнота.

— Спасибо, потом почитаю обязательно, — Матейченков положил листок на стол. — Как было представлено духовенство?

— От имени православной церкви выступил отец Василий.

— Что говорил?

— От лица всех православных КЧР поздравил Семенова с избранием президентом, а в конце подчеркнул, что глас народа — глас божий…

— Не поспоришь.

— Но это не все. Далее отец Василий благословил первого нашего президента двумя самыми уважаемыми иконами — Спасителя и Богоматери. Да, кстати, Иван Иванович, чтобы не забыть. Я в перерыве пообщался с Семеновым…

— Каким образом?

— Он сам подошел ко мне. И очень чудной разговор у нас был… Он сказал, что у тебя есть какие-то сверхъестественные способности…

— Какие же?

— Вроде бы ты будущие события предсказывать можешь. Вроде предугадывать, когда что произойдет. Это он в шутку или всерьез?.. Скажи правду.

— Такими вещами не шутят.

— Иваныч, мы столько месяцев работаем вместе, а ты мне ни разу это не продемонстрировал…

— Повода не было.

Глаза помощника загорелись:

— Да я тебе поводов косой десяток найду. Скажи, пожалуйста, мне, например: когда произойдет…

— Погоди, брат, — поднял руку генерал, — такие вещи не делаются на ходу. Выберем подходящее время и место. Где-нибудь в духанчике, за стаканом вина или самой полезной в мире минеральной воды… А пока рассказывай, что там дальше было.

— Ну, кончилась торжественная часть. Владимир Семенов вышел на площадь, а там народу — прорва!

— 6 тысяч.

— Так ты сам все знаешь!

— Не все, но кое-что. Но оперативные сводки — дело сухое, а меня интересуют детали. Есть хорошая латинская пословица: дьявол таится в подробностях.

— Хорошая пословица. Народ был празднично одет, женщины — разряжены в пух и прах.

— Нашу знакомую не видел?

— Какую?

— Ну, с которой на митинге как-то познакомились.

— Не встретил, — улыбнулся Завитушный. — Думаю, ей и в Черкесске работы хватает.

— Пожалуй.

— Семенов выступил перед народом с речью…

— Вот это интересно.

— Говорил он откровенно. Хорошо говорил, без бумажки. О том, что враги республики сначала всячески старались сорвать выборы, потом хотели расколоть народ по национальному признаку. Однако Владимиру Семенову и его сторонникам удалось выстоять и победить.

— А как он закончил свою речь?

— Это мне врезалось в память. Он сказал: Я клянусь, что выстою, если со мной будет народ.

— Мне сообщили, что потом была пресс-конференция, где было много корреспондентов, в том числе иностранных.

— Была.

— Удалось тебе присутствовать на ней?

Вместо ответа Завитушный вытащил из кармана пестрый квадратик аудиокассеты и положил его перед Матейченковым.

— Молодчина, — произнес генерал и положил кассету на блокнотный листок. — отом внимательно послушаю, нужно подробный отчет для Москвы готовить… А ты пока расскажи, что там было главное, на этой пресс-конференции.

— Все было пристойно, провокаций не наблюдалось. Не буду упоминать теснотищу, а также падающие яблоки и груши. Владимир Семенов произнес вступительное слово. Очень искренне говорил. Честно сказал, что Москва была против инаугурации и всячески советовала отложить ее.

— До какого времени?

— Дождаться хотя бы приезда в республику премьер-министра Владимира Путина.

— Как же он объяснил, почему не дождался?

— Сказал, что медлить больше не мог, народ бы не понял его. Объяснил, что сразу после второго тура выборов, когда стало ясно, что Семенов блестяще победил, в Черкесск со всех сторон потянулись люди, которые голосовали за него. И эти потоки остановить нельзя было. Сделать это — все равно, что перекрыть реку плотиной. Сделаешь ее — получится наводнение.

— И здесь он прав, — задумчиво произнес Матейченков. — По оперативным сводкам, всего должно было прибыть со всех концов республики более пятидесяти тысяч избирателей.

— Ничего себе.

— Это и впрямь могло обернуться взрывом.

— Да, и еще он сказал, что нынешний день, 14 сентября — это его, Семенова день, благословенный богом, потому все у него в будущем должно получиться. Я толком не понял, почему это его день, и в перерыве спросил. А он ответил: Твой начальник в курсе, и объяснит тебе лучше, чем я сам. Растолкуешь, Иван Иванович?

— Позже.

— В том же духане?

— Ну да.

— Заметано.

— Что еще говорил Семенов на пресс-конференции?

— Что действует в полном соответствии с законом и обеими конституциями.

— Скажи, а был в его словах призыв к насилию?

— Нет, ни разу. Только к миру и согласию, — твердо ответил Сергей Сергеевич.

Матейченков что-то пометил в блокноте.

— Может, так оно и к лучшему, — заметил он и захлопнул блокнот.