Александр Маркьянов - Ген человечности - 3
Второй же должен был его прикрыть. В одиночку — и любой ценой. Хотя, находящиеся здесь соединения американской армии получили приказ — по получении по рации условного сигнала выдвигаться на помощь, все понимали что это скорее — успокоение. Американский конвой, каким бы он ни был, все равно не сможет прибыть на помощь раньше, чем через двадцать, может даже тридцать минут. Быстрее окажутся вертолетчики — но и им надо десять минут как минимум, а если будет противодействие с использованием РПГ — то и больше. Как минимум десять минут этим двоим придется отбиваться самим. Десять минут — вечность.
Но дело все равно надо было сделать.
Пикап протискивался по узким, грязным, в некоторых местах изуродованных воронками улицам и все кто был в этот момент на улице — смотрели на машину как на летающую тарелку инопланетян. Не было эмблемы ООН — если бы была, то появление здесь машины означало бы гуманитарную помощь. Гуманитарную помощь, которую различные международные организации щедро раздавали здесь для того чтобы жители Ирака не отвлекались на добывание пропитания себе и своей семье от таких безусловно нужных и угодных Аллаху дел, как междоусобная война и международный терроризм. Поэтому, машины международных организаций обстреливали только в трех случаях: случайно, и когда хотели огнем остановить машину, чтобы похитить иностранного гражданина и потребовать за него выкуп. Третье — это фугасы, которым все равно какая машина на них наехала, фугас просто взорвется и отнимет чью то жизнь. Но на этой машине не было никаких эмблем, она была незнакомой, ехала спокойно — и поэтому взрослые отдыхающие от ночных рейдов в зеленку смотрели на нее со спокойной, тяжелой ненавистью, а вездесущие арабские пацаны бежали за машиной, бросали в ее комками сухой земли, что-то кричали. Один попытался на ходу зацепиться за задний борт — но сорвался и остался в пыли.
Дети…
Детей было много. Очень много. Ни один из тех, кто ехали в машине не могли назвать какое-нибудь городское или сельское поселение в Америке, где было бы столько детей Даже у эмишей[37] в их поселениях не было столько детей. А здесь они были. И если они пробудут здесь еще несколько лет — то эти дети вырастут, возьмут в руки оружие, и здесь будет вторая Палестина или второй Афганистан. Родится поколение, которое не знает что такое мирная жизнь вообще, для которой война и терроризм это нормальное состояние, а потом это поколение произведет на свет еще одно поколение, которое будет мстить за отцов. И это — никогда не кончится, Америка будет жить как Израиль — шестьдесят лет непрекращающегося террора. Океан, как думают некоторые — не спасет, не остановит террористов.
Надо уходить отсюда. Пока еще это возможно.
— Слева. На час.
— Спокойно… — отозвался водитель, сразу подобравшись — это свои. Люди шейха.
— Уверен?
— Да это шииты.
Водитель притормозил, несколько раз мигнул фарами. Один из людей, стоящих с автоматом у американского джипа махнул рукой — и пикап продолжил свой путь уже в кильватере «американца».
— Петляют.
— Опасаются.
— Не похитители?
— Нет. Шейх контролирует район. Договоренность о встрече достигнута, он знает что будет, если нарушит договоренность Жесткая зачистка — у шиитов, а суннитов мы не тронем. Что потом сделают сунниты с лишившимися оружия шиитами — сказать?
— Не стоит.
— Вот и я думаю — не стоит.
Джип ехал довольно быстро, видимо машина была угнанной и никому не принадлежала — хозяин поберег бы подвеску. Пикап упрямо держался за ним.
— Едем в зеленку — прокомментировал пассажир.
— Вижу — ответил водитель с напряжением в голосе.
До зеленки не доехали — остановились у самого края, заехали во двор. Очень удобно — и прикрытое высоким забором пространство двора и рядом, если что — зеленка.
За машинами тут же закрыли ворота. Все, кто находился во дворе был вооружены автоматами Калашникова, новенькими, болгарскими, с пластиковым цевьем — их закупили для новой иракской полиции. У самого дома стояли два Лэнд-Ровера, белых, один из них побывал под обстрелом.
— Нормально?
Водитель осмотрелся, не глуша мотор.
— Нормально.
Пассажир чуть отодвинул в сторону короткий mk.46, лежащий у него на коленях, достал сотовый телефон, прощелкал вызов. Американцы из специальных сил частенько, как и их противники пользовались сотовыми телефонами, потому что сотовый телефон в отличие от рации не вызывал подозрений, переговоры по нему сложно было перехватить и в телефоне было много других полезных в жизни функций. Например — фотоаппарат и разговорник с самыми распространенными местными словами и выражениями.
— Сороковой — Центральной. Фаза один — завершена успешно, повторяю, фаза один — успешно.
— Принято, Сороковой, группа два на исходной. Прошу оценку уровня угрозы.
— Пока низкая, как понял?
— Вас понял. Группа два угроз не наблюдает. Даю добро на фазу два.
Вместо ответа — пассажир отключил телефон, кивнул водителю.
— У нас есть добро.
— Я пошел.
Пассажир молча выбрался из машины — вторым, следом за водителем. Он был в одиночестве — а противников только во дворе было восемь штук, еще один сидел с автоматом на крыше. Враждебности они не проявляли — но это пока, что может произойти — ведомо одному Аллаху. Тем более — когда такие деньги на кону. Поэтому пассажир огляделся и занял со своим пулеметом самую удобную в его ситуации позицию — недалеко от двери спиной к стене, чтобы иметь прикрытый тыл. Молча выругался про себя — вся эта операция была разработана дерьмово и сама по себе была дерьмом.
Эта операция изначально была совместной — ЦРУ и специальные силы. Пассажир соответственно был из Дельты, водитель — сотрудником ЦРУ, прикидывающимся инженером, занимающимся поставками и установкой нефтяного оборудования. Халлибертон — одна из крыш ЦРУ. А то что здесь должно было произойти — короче это был банальный подкуп. Точно так же, как ЦРУ в прошлом подкупало саддамовских генералов — теперь надо было подкупить шиитского шейха. Три миллиона долларов — новенькими стодолларовыми банкнотами в пачках — были плотно упакованы в брезентовые мешки, которые лежали на заднем сидении пикапа. Этот ЦРУшник попьет с шейхом чая, как это здесь принято, поговорит о делах, о житье-бытье — а потом обратится с необычной просьбой. НЕ так давно во время зачистки суннитского квартала погибли двое американских военнослужащих — оба подорвались на IED. Сами американцы вынуждены воевать под прицелом телекамер, они не могут не соблюдать нормы и правила «цивилизованной войны». Они не могут просто пойти и расстрелять несколько человек в суннитском квартале за гибель своих сослуживцев — потому что за это попадут под трибунал. А наказать подлых суннитских собак надо, потому что если они почувствуют свою безнаказанность — они и дальше будут убивать американских солдат, зная что им за это ничего не будет. У нас ведь общий враг, господин шейх, не так ли? И если господин шейх согласиться выделить некоторое количество своих людей, дабы отомстить не только за своих погибших от рук суннитов людей, но и за американцев — американцы будут за это очень благодарны. Как конкретно благодарны? Очень, очень благодарны, так благодарны, что для того чтобы унести эту благодарность, одного человека возможно и не хватит, понадобятся двое. И если шейх и дальше будет сдерживать суннитских собак и не давать им нападать на американцев — то благодарность будет еще большей и постоянной.
Это как у Карнеги, помните? Нет? А Карнеги между прочим был американцем? Когда шайка хулиганов повадилась шариться у него в саду — он нанял самого хулиганистого из всех, чтобы тот присматривал за садом. За деньги. И проблема была решена — раз и навсегда.
Но ЦРУ пошло еще дальше. Примерно в это же самое время еще одна группа встречается с лидером местных суннитов. И жалуется ему на шиитов и тоже предлагает ему немалые деньги за то, чтобы он охранял блокпосты и пункты дислокации американцев от нападений банд шиитов. И тоже обещает, что если он будет эта делать- то благодарность американцев будет весомой и вполне конкретной. Вот так.
Всего то шесть миллионов долларов — и в большом городе вместо того, чтобы воевать с американцами, две крупнейшие вооруженные группировки будут остервенело грызться друг с другом, убивать друг друга, ослабляя свою мощь. В этой войне полягут многие, кто взял в руки оружие, чтобы сражаться. А потом это будет уже личное — родственники пойдут мстить за убитых, ведь мусульмане поддерживают обычай кровной мести. Таким образом — американцам останется только считать трупы и не лезть под перекрестный огонь. Таким образом не удастся договориться с местным филиалом Аль-Каиды, там упертые фанатики и на переговоры они не пойдут, деньги тоже не примут. Но это — не такая большая сила в иракском масштабе, все таки Ирак при Саддаме был светским государством, и по-настоящему фанатичных людей здесь немного, смертники в основном пришлые. С этими — придется справляться силой оружия. Можно будет договориться с баасистами-федаинами — признать ошибку, что их выкинули со службы и предложить работу. Они служили Саддаму — теперь пусть послужат Ираку, ведь служивый человек не может не служить, это у него в крови. Вот так, потихоньку, и наступит в Ираке… нет, не мир — но достаточно спокойная ситуация для того, чтобы вывести большую часть американских военнослужащих и предоставить иракцам самим разбираться со своей страной. Basta. Хватит.
