Б. Седов - Объект насилия
Нет, больше ничем новым порадовать меня Серега не мог. Посетовал, что вся информация по Нумератору сейчас закрыта, поинтересовался, не собираемся ли мы проводить еще одно экстренное совещание и, решив, что и так угробил на меня достаточно времени, поспешил завершить разговор.
Я вернул трубку на базу и поднялся из-за стола – решил немного размяться, прогуляться до Ольги, посмотреть, как у нее кипит работа над текстом вечернего обращения к телезрителям. А то и попить кофейку с коньяком.
Если, конечно, угостит.
Но дальше приемной уйти не удалось.
* * *– Денис, – окликнула меня Лариса, когда я уже одной ногой ступил за порог, и знаками показала, чтобы задержался. Она в этот момент разговаривала по телефону, причем, с кем-то важным. Это всегда можно было угадать по ее личику: оно всякий раз принимало слегка испуганное выражение, когда на линии был какой-нибудь небожитель.
Лариса нажала на кнопку на телефоне, заблокировав звук.
– Павел Сергеевич Гордеев, следователь по особо важным делам городской прокуратуры, – лаконично доложила она. – Сегодня утром ты с ним разговаривал. Желает встретиться.
Я недовольно поморщился. Перспектива посещения Дома Мятлевых [31] меня совсем не прельщала.
Но, как оказалось, мои опасения были напрасны. Никто вызывать меня на Исаакиевскую не собирался. К моему облегчению Гордеев пожелал сам наведаться в гости.
Он объявился уже через сорок минут. И сразу напрочь разбил сложившийся у меня в воображении стереотип «важняка» горпрокуратуры. Я ожидал увидеть этакого строгого дядю лет сорока, с ледяным проницательным взглядом, усами, портфелем и устало-кислым выражением лица. Но дверь распахнулась, и… к моему столу с широкой улыбкой на устах направился спортивного вида длинноволосый молодой человек приблизительно одного со мной возраста. Вместо строгого костюма на нем были потертые джинсы и дешевенький джемпер. А портфеля не было вовсе. Не было даже папки. Не было даже пакета!
– Добрый день.
– Не такой уж и добрый. Привет. – У него было крепкое рукопожатие. И от него пахло дешевым дезодорантом. – Где только ни довелось побывать, а вот на телевидении впервые, – сообщил он.
– Ну, и как впечатления?
– Признаться, ожидал увидеть совершенно иную картину.
– Хм… Приблизительно представляю, какую: по всем углам горы аппаратуры… рабочий беспорядок и неистребимая пыль… все куда-то бегут, все куда-то спешат. Так?
Он рассмеялся и согласно кивнул:
– Именно так. А у вас самый обычный офис.
– Вы разочарованы?
– Отчасти, – честно признался он.
– Ну-у-у… это же только фасад, – успокоил я его. – Наверху, в жилых помещениях нашего замка, цветы и гобелены, вышколенная прислуга и камерные миниатюры Вивальди. А в подвалах стонут истерзанные жестокими пытками узники. Между прочим, если есть время, могу сводить на экскурсию.
Гордеев вздохнул.
– Вот со временем, к сожалению, проблемы. – И сразу перешел к делу: – Я ведь еще не выразил вам благодарность за то, что сегодня вы поступили очень порядочно и разумно.
Я состроил на лице удивленную мину: мол, о чем это вы? Если о том, что сообщил вам о письме Нумератора, так как же еще я должен был поступить?
– Многие из ваших коллег, завладев такой информацией, сломя голову кинулись бы отыскивать труп, думая лишь о том, что заполучат сейчас эксклюзив, да еще и сенсацию. И плевать им на всех остальных, в том числе, и на тех, кому эта мертвая девочка нужна в первую очередь для скорейшего разоблачения маньяка. Или я не прав?
– В корне не правы, – покачал я головой. И продолжил, постаравшись приправить свой тон доброй порцией корпоративной обиды: – Любой мой коллега, завладев такой информацией, поступил бы точно так же, как я: сначала сообщил бы в прокуратуру, а только потом и сам поспешил к месту событий. О каком эксклюзиве может быть речь, когда в городе бесчинствует монстр! Или мы не люди?!!
– Извините, – смутился Гордеев. – Неудачный дебют разговора. Сменим тему?
– Ага, – кивнул я охотно.
– Меня, собственно, больше всего интересует вот что, Денис Дмитриевич. Скажите, сегодняшнее сообщение от маньяка, оно первое?
– Второе. – Я не собирался делать из этого секрета и даже минут за пятнадцать до приезда Гордеева попросил Ларису распечатать несколько экземпляров письма. Именно для гостя из прокуратуры. Вот сейчас я и протянул ему папочку с этими экземплярами. – Это вам.
– Спасибо, – поблагодарил он, жадно вытаскивая из тесной папочки ее содержимое. Потом очень внимательно и, как мне показалось, несколько раз прочитал текст сообщения. Потом аккуратно засунул листы бумаги обратно и только тогда вынес емкий вердикт: —Занятно.
– Чего же занятного? – усмехнулся я. – Разве только то, что это письмо поможет при составлении более детального психологического портрета подонка.
Он посмотрел на меня, по-моему, с уважением.
– А это уже немало. Вы-то сами еще не пытались составить подобный портрет?
«Может быть, Котляров и пытался. Надо будет спросить», – подумал я, а вслух произнес:
– Маловато пока материала у нас для портрета. Отметили только, что он, гад, образованный. Кроме того, дерзкий и непредсказуемый.
Гордеев кивнул:
– Как и большинство ему подобных. – И поразил меня своей проницательностью: – Когда вы получили первое сообщение, наверное, решили, что это чей-нибудь розыгрыш?
А ведь в какое-то время, и правда, мы всерьез были готовы принять эту версию за основную!
– Именно так и решили, – покривил я душой, дабы следак не докучал мне упреками типа: «А почему же сразу не сообщили нам о первом письме?»
И, не вдаваясь в подробности, рассказал об интернет-кафе «Паутина», откуда были отправлены оба сообщения.
Признаться, я опасался, что Гордеев примется расспрашивать о том, каким образом была вычислена эта «Паутина». Но «важняк» горпрокуратуры был человеком искушенным и неудобных вопросов тактично касаться не стал. Знал, конечно, что все равно на них не отвечу.
Вместо этого он, отхлебнув из чашечки кофе, поинтересовался «Объектом насилия». Точнее, безопасностью Василисы и Ольги, которым непосредственно угрожает маньяк.
– Денис Дмитриевич, не беспокойно за девочек? Я закрыл глаза и поглубже откинулся на спинку рабочего кресла. Спинка мягко просела назад.
Беспокойно. Еще как беспокойно! Сначала это касалось одной Василисы. После первого письма Нумератора к ней присоединилась и Ольга.
– У девочек надежная охрана, – сказал я, подумав при этом: «А не самоуспокоение ли это, про надежную охрану? Кто его знает, этого маньяка, что он из себя представляет? И какой сюрприз способен преподнести – вдруг такой, от которого не уберегут никакие телохранители?»
Похоже, Гордеев был такого же мнения.
– А ведь охрана может и не успеть, – пробормотал он задумчиво и, посмотрев на часы, поднялся из-за стола. – Денис Дмитриевич, мне, к сожалению, пора. Но прежде еще несколько слов. Это будет просьба к вам. Вернее, две просьбы…
– Я знаю, о чем, – перебил я.
– Да, догадаться несложно. Первое, о чем мы просим, это, сколь бы велико искушение ни было, не проявлять никаких инициатив. По меньшей мере, без предварительного согласования с нами. – Гордеев в очередной раз одарил меня доброжелательной широкой улыбкой. И проницательным (сколь же проницательным!) взглядом. Он ждал ответа.
Я молча кивнул: мол, конечно-конечно. Отлично понимая, что эту просьбу не выполню.
– И второе, Денис Дмитриевич. Очень прошу вас любую, пусть самую незначительную, пусть на ваш взгляд вообще несущественную информацию, имеющую отношение к Нумератору, немедленно передавать нам. – Очередная улыбка. Еще один проницательный взгляд. – Договорились?
– Конечно. – «А вот эту просьбу выполню обязательно, – решил я. – И не зажму ни единого фактика». – Но, Павел Сергеевич, тогда встречная просьба. Если появится такая возможность или возникнет необходимость предать публичной огласке какую-нибудь информацию, которой располагаете вы, имейте в виду в первую очередь наше НРТ.
– Эксклюзив вам гарантирован, – рассмеялся Гордеев и положил мне на стол визитную карточку. – Здесь все мои координаты. Приятно было познакомиться, Денис Дмитриевич. – Он протянул мне на прощание руку. Пожелал: – Берегите себя. И главное, берегите своих девчонок. – И направился к двери.
Я проводил его взглядом.
И пришел к выводу: «Этот парень оставляет приятное впечатление. Если, конечно, все его улыбочки – не маска. Надеюсь, что это не так. Надеюсь, сработаемся».
И попытался еще раз дозвониться до Борщ.
Но ее сотовый весь день был напрочь отключен. Так же, как и у Антона. Так же, как и у Марины. Так же, как и у Василисы.
