Валерий Горшков - Тюрьма особого назначения
Услышав щелчок открываемой двери, заключенный обернулся, поймал на себе изучающий взгляд красивой девицы и, слегка кивнув — «я вас, мол, ждал», — двинулся к ней навстречу. Анжелика поздоровалась, представилась, достала диктофон и села на стоящий возле кровати стул, а Нагайцев, как и в прошлый раз, остановился у нее за спиной, удивленный тем, как подозрительно пристально разглядывает его лицо и фигуру внешне спокойный и сосредоточенный Обитатель палаты. Наконец Завьялов во второй раз чуть заметно кивнул и посмотрел куда-то поверх правого плеча журналиста, скорее всего на стоящего у двери капитана.
— Лучше и быть не может. Думаю, у нас получится, — произнес он таким безмятежным тоном, словно разговаривал не с офицером охраны Гариным, а со своим старинным приятелем.
— Я тоже так считаю... — довольно бодро ответил офицер и шагнул вперед, вдруг резко и неожиданно вытащив из кармана напоминающий авторучку блестящий металлический предмет, каким иногда пользуются доктора при проведении подкожных инъекций. Гарин быстро ткнул им в шею Нагайцева, и тишину камеры-палаты нарушил тихий щелчок.
Даже не успев почувствовать боли от укола и сообразить, что с ним произошло, журналист подогнул колени и рухнул на пол, в последний момент подхваченный под руки капитаном. Одновременно с этим на губы охнувшей от неожиданности Анжелики крепко легла широкая, пахнущая потом ладонь Завьялова и совсем рядом раздался его шепот:
— Лучше будет, если ты помолчишь, девочка! И будешь делать все, что тебе скажут. Один звук, одно неверное движение — и вы со своим дружном отправитесь на тот свет... Не волнуйся, он пока не умер — просто сделал бай-бай на некоторое время, чтобы не мешать нам спокойно выбраться отсюда. Ты же не хочешь, чтобы случилось наоборот, верно?
Девушка, насколько позволял захват зека, лихорадочно дернула головой.
— Вот и отлично... Сейчас я отпущу тебя, и ты будешь сидеть тихо, как мышка, договорились? — Завьялов встретился взглядом с капитаном и медленно, словно выпуская пойманную в ладони птичку, убрал свою ладонь со рта Анжелики.
Журналистка молчала. — Хорошо, очень хорошо... Капитан, возьми ее на мушку, я пока займусь делом. Надо торопиться...
Завьялов метнулся к Нагайцеву, схватив его под руки, затащил на кровать и принялся быстро, но без лишних движений и суеты снимать с журналиста одежду — от ботинок до рубашки и неизменной джинсовой бейсболки, с которой Дима никогда не расставался. А Гарин, вынув из кобуры пистолет, ткнул его дулом в висок и без того боящейся пошевелиться Анжелики. Она прекрасно понимала, что этим двоим явно не до шуток.
— Умница, так и сиди. Если обойдется без глупостей, то вы оба останетесь живы и здоровы, ну а если вздумаешь...
— Я сделаю все, что вы скажете! — дрожащими губами прошептала девушка. — Только не надо насилия.
— Ну... разумеется! — усмехнулся Гарин, но и по его срывающемуся голосу было ясно, что нервы капитана на пределе.
Переодевшись, Завьялов вопросительно и нетерпеливо посмотрел на офицера, и тот достал из внутреннего кармана форменного кителя небольшой полиэтиленовый пакет, в котором лежали фальшивые усы и борода. Зек быстро наклеил усы, потом бороду, изредка поглядывая на Нагайцева, который лежал на пружинной койке, прикрытый до самой шеи выцветшим байковым больничным одеялом. Свой больничный «прикид» убийца затолкал под матрас.
Когда «перевоплощение» было завершено, Завьялов вопросительно посмотрел сначала на капитана, потом — на девушку.
— Ну?! — рявкнул он. — Говорите же, черт вас подери! Похож я на этого мудака или не очень?!
— По-моему, не очень, — честно признался Гарин, а Анжелика неопределенно пожала плечами и отвернулась, не желая смотреть на убийцу. — У этого глаза совсем другие. И брови намного гуще. Но я предусмотрел и такой вариант, — сообщил капитан и достал из нагрудного кармана большие солнцезащитные очки. — На вот, надень. Я взял их из комнаты журналиста, пока он ходил в сортир сегодня утром. Он приехал вчера в этих очках. Так что камуфляж уместный.
Завьялов надел солнцезащитные очки с почти прямоугольными стеклами и снова вопросительно взглянул на Гарина. Тот одобрительно кивнул и вытянул вперед руку с поднятым вверх большим пальцем.
— Ладно, попробуем... — недоверчиво протянул Завьялов. — Давай сюда свой пистолет!
Капитан отвел дуло от виска Анжелики и протянул оружие заключенному. Тот быстро засунул его за ремень джинсов и прикрыл сверху рубашкой.
— Значит так, цыпочка, — зек сжал своей огромной ручищей запястье девушки и поднял ее со стула, — сейчас мы пойдем в ваши апартаменты, соберем шмотье и направимся к выходу. Ты должна выглядеть так, словно ничего не случилось. Улыбайся, понятно?.. Выйдем за ворота, сядем в машину... в нашу машину, — уточнил Завьялов, — и рванем отсюда. Как только будет можно, я тебя отпущу. Можешь возвращаться назад в больницу и будить своего бородатого дружка.
Все поняла?
Анжелика молча кивнула и, чтобы окончательно убедить зека в своей абсолютной покорности, попыталась улыбнуться. На взгляд Завьялова, улыбка получилась вполне убедительной, и он, усмехнувшись, легонько похлопал журналистку ладонью по бледной щеке.
— Ну вот и отлично! Так и улыбайся, как только на горизонте покажется посторонний, — зек посмотрел на стоящего у двери капитана. — Открывай, выходим...
Гарин щелкнул замком, пропустил вперед переодетого в Димину одежду Завьялова, затем — изо всех сил старающуюся выглядеть спокойной Анжелику, после чего бросил последний взгляд на лежащего спиной к стене журналиста и шагнул в коридор, захлопнув за собой тяжелую железную дверь, в которой сразу же щелкнул автоматический замок.
Коридор был пустынным. Они миновали перекрывающую коридор решетку, пройдя открытую капитаном дверь, и повернули направо, к лестнице, соединяющей все этажи здания между собой.
И тут позади них кто-то тихо кашлянул. Анжелика обернулась и моментально встретилась глазами со священником тюрьмы особого назначения, отцом Павлом, взгляд которого, как ей показалось, говорил:
«Не волнуйся, я знаю, что случилось и что нужно делать».
В следующий миг резкий, сокрушительный удар в челюсть замыкающего шествие и, так же как и Анжелика, оглянувшегося капитана заставил подошвы того оторваться от земли, а потом с грохотом опрокинуться навзничь. Рука склонившегося над ним священника стремительно скользнула к застегнутой кобуре, где должно было находиться табельное оружие капитана, и неожиданно провалилась в... пустоту.
В ответ раздался злорадный, гнусавый смех Завьялова, и Анжелика снова ощутила, как ей в висок уперся холодный ствол черного пистолета...
Часть 3
СОКРОВИЩА СТАРОГО МОНАСТЫРЯ
Глава 32
Не могу сказать, что я слишком уж сочувствовал нашему доктору, попавшему в криминальный переплет исключительно из-за своей жадности до денег, но все-таки мне казалось, что помоги я ему — и этот человек изменится к лучшему, возможно, посмотрит на мир иными глазами. Ну и, само собой разумеется, прекратит торговать морфием. Хотя бы из страха. К тому же дело касалось человеческих жизней и возможного побега опасного убийцы. Семен Аронович, умышленно рассказав мне о готовящемся побеге Завьялова и своем вынужденном в нем участии, оказался достаточно хитрым и предусмотрительным, чтобы преподнести информацию под видом исповеди. Честно говоря, у меня неоднократно возникало желание поехать в Вологду, зайти к настоятелю церкви отцу Михаилу, набрать номер телефона генерала Корнача и рассказать ему о готовящемся побеге. Это был бы самый простой и главное — по-настоящему эффективный способ предотвращения преступления. Завьялова лечили бы при дополнительной охране, исключающей саму возможность побега, а нашего доктора и «сдавшего» его приятеля, главврача медицинского центра «Элита», отдали бы под суд. Да и мне не пришлось бы разыгрывать дешевый спектакль с якобы внезапно пошатнувшимся от старой армейской контузии состоянием здоровья и ложиться в областную тюремную больницу спустя несколько недель после того, как туда с диагнозом «гепатит» были отправлены Завьялов и заболевший с ним «за компанию» Дронов. Конечно, вероятность того, что в результате следствия, проведенного специальным отделом ФСБ, удастся выявить не только непосредственных заказчиков преступления, но и причины, по которым им срочно понадобился «банкир» Завьялов, чье состояние как будто испарилось незадолго до ареста его вооруженной группы, была ничтожна.
Можно даже было спокойно сказать, что она отсутствовала вообще — когда боссы-заказчики почувствовали бы повышенный интерес органов безопасности к делу Завьялова, они наверняка бы «зачистили» все концы, убрав людей, причастных к этому делу. Тем не менее один мой звонок по телефону, и закрутилась бы масштабная операция с участием кадровых сотрудников ФСБ.
