Фридрих Незнанский - Закон бумеранга

Уже через несколько часов вся Бутырка кипела. На Слепого пришел «заказ». Исполнитель его получал двадцать тысяч долларов. Оставалось только выяснить, кто конкретно из заключенных имел кличку Слепой. Под подозрение были взяты все имевшие дефекты зрения.

К вечеру Звонарь попросился на допрос сам. Турецкому пришлось вновь мчаться в тюрьму.

– Вот что, – заявил заключенный, – я много думал над вашим предложением и согласен на сотрудничество, но при условии гарантии мой безопасности.

– Ну что, Образцов Максим Леонидович, он же Слепой, он же Звонарь, – откинувшись на спинку стула, усмехнулся Турецкий, – похоже, нынче колокол звонит уже по тебе.

– Ну, положим, звонил-то он не раз, – оскалился задержанный. – Ничего. Пока сходило.

– Бо было – пока. А теперь откровенно скажу: хреновые твои дела, – Турецкий покачал головой. – Кровники тут твои объявились. Представляешь, приходят прямо ко мне в кабинет и предлагают выкупить тебя за хорошие бабки. Наглость-то какая, а? И откуда узнали? Кайдарское ущелье назвали. Тебе говорит о чем-нибудь это название? Нет? Я там, когда пропуск отмечал, фамилию «сфотографировал» – Манусаев. Так что, будешь ты говорить, не будешь, мне, в общем, без разницы.

– Что можно сделать? – напряженно спросил киллер.

– Рассказывай все, как на исповеди. Может, вместе тогда что и придумаем, – предложил Турецкий.

– Ладно, терять, похоже, действительно нечего. Меня уже заказали, – мрачно сказал Звонарь. – А кое-кому есть! Ну, пишите… Колония, куда меня поместили, была полным дерьмом. Больше пяти лет там никто не выдерживал. Когда меня откачали после попытки суицида, приехали купцы. Они отобрали таких, как я, троих и еще из другого места – двоих. Объяснили, что есть возможность смыть вину кровью. После того, что я пережил, к смерти относился по-философски и согласился не думая.

– Что вы знали о других?

– Мы друг друга знали только по прозвищам, и никто никогда не делился личным. Два месяца мы отъедались и лечились, а затем начался новый кошмар – тренировки. Нам объяснили, что отныне мы нечто вроде Никиты. На нас были браслеты, взрывающиеся по сигналу со спутника и при попытке избавиться от них. Затем нас доставили в горы.

– Где это примерно было? – попросил уточнить Турецкий.

– А я не знаю, Северный Кавказ или Грузия, а может, Турция. Три месяца мы проходили тренировку бок о бок с чеченами, арабами и еще непонятно с кем. Мы исправно совершали намаз и делали все, что другие. Затем был экзамен… О нем я не буду. Бо мой крест на всю жизнь, сколько ее ни осталось… Затем нас погрузили в фургон и отвезли на вертолетную площадку. Оттуда прилетели в Чечню. Познакомились с генералом Лесковым, который отныне стал нашим крестным отцом. Он надел каждому персональный браслет и пожелал увидеть, чему нас научили, в бою. Там у нас тяжело ранило одного, и генерал показал на нем, как действует адский браслет. От того мужика остались лишь сапоги. После этого было еще несколько спецопераций, в том числе и та, в Хачарое. Мы пытались выманить боевиков из леса в засаду. Но что-то не сработало, и дом сгорел. Вместе со всеми, кто там был. После никого из своей группы я не видел. С тех пор жил на конспиративной квартире. Правда, жизнью назвать это трудно. Нельзя было не только заводить семью, но и временную женщину. А если уж вовсе невтерпеж, звонил по телефону, и привозили проститутку. Дом я покидал лишь по крайней необходимости и по приказу начальства. Пару раз пытался сбежать, но у них сигнализация поставлена что надо. Шага не мог сделать.

– И что, никакой надежды не было?

– Лесков обещал после сорока пяти пенсию и свободу. Но я догадывался, что это будет за свобода. Зачем ему такие свидетели?

– А чего ж не сбежал на охоте?

– Какое там?! Там за каждым глаз хватало. Приказано было только убрать одного. Подозрительным генералу показался. Сделал. А какие проблемы…

– Почему не погиб в этот раз? Взрыв-то ведь был.

– Я поставил себе задачу уйти от Лескова. А возможно это было только при одном условии: избавиться от браслета на запястье левой руки. Я все продумал. Необходимо было разрабатывать руку и срочно худеть. За два месяца я скинул килограмм двадцать. Пальцы на левой руке каждый день сжимал тисками. Но не помогало. Тогда я решился на последнее. Я повредил нервное окончание руки в области локтевого сустава. Она хоть и выполняла простейшие движения, но начала сохнуть. В общем, оставалось выбрать место и время. Подвернувшаяся последняя работа была самым удобным вариантом. Я рассчитывал сделать дело и, оставив на месте преступления браслет, исчезнуть. Однако выстрел вашего снайпера все мне спутал. Я понял, что в тот миг, когда шеф узнает об осечке, от меня останутся лишь мелкие клочки. Успел только сорвать с руки браслет и отшвырнуть в сторону. Взрыв раздался буквально через секунду. Я удивлен, что до сих пор вообще жив. Наверное, потому, что Лесков знает: молчать в моих интересах.

– Какие задания вы выполняли по его поручению?

– Работы было немного. Два, не считая последнего случая, убийства. Раз восемь инсценировки покушения. Трижды с пулевыми ранениями, но не опасными для здоровья, несколько раз просто запугивали. А в основном сопровождение, охрана, слежка, профилактические мероприятия. Ну, вроде той же охоты. Все, о чем помню, у меня записано. Я думаю, там для вас найдется много интересного, но где находится тетрадь, вы узнаете только после того, как решится моя участь.

– А сами вы чего для себя желаете? – спросил Турецкий. – Только давайте смотреть реально на вещи. Я ведь не золотая рыбка.

– И не дурной старик! – усмехнулся киллер. – По моим прикидкам, светит мне от четвертака до пожизненного. Что, в принципе, не сильно отличается. Б, надо было в тайгу драпануть. Построил бы себе избушку. Хрен бы доискались.

– Могу предложить одиночку на Соловках, – сказал Турецкий. – Режим строгий. Кормежка приличная. Телевизор в камере.

– Да, не жизнь, а сказка! Лежи себе и кино посматривай. Я ведь когда-то мечтал о таком. Может, оно и к лучшему, чем выживать среди волков. Жаль, про солнышко придется забыть навсегда.

– Ну, если не нравится, к вашим услугам Северная Осетия.

– Кавказ не пройдет!

– Тогда вариант Ахтубы, почти Каспий, тоже ничего. Летом, правда, жарковато. Камеры раскаляются до пятидесяти, и еще заключенные жалуются на однообразие рациона, состоящего из воблы, баклажанов и помидоров.

– Ну, если вам нечего больше предложить…

– Я могу гарантировать любую точку на территории России. Но Соловки – лучшее из всего. Там не достанет никто, кроме старухи с косой.

– Хорошо, – согласился Звонарь, – утром я расскажу, где тайник.

– Может, не стоит откладывать на завтра?

– А так мне спокойней будет, – произнес киллер. – Охраняйте меня.

Вызванный конвой укатил гражданина Образцова. Тот, въехав в палату, немного удивился. За время его отсутствия ему поменяли белье на новенькое, открахмаленное. Зная, что, быть может, недолго ему уже придется ночевать по-человечески, он перекатился с каталки на кровать и мгновенно уснул, с наслаждением втягивая горьковато-миндальный аромат свежего белья.

Проснуться киллеру было не суждено. Причиной смерти стала остановка сердца во время сна. Никаких внешних повреждений и посторонних химических соединений внутри организма обнаружено не было…

Деревянкина попросили подежурить еще ночь вместо внезапно заболевшего доктора. Ровно в полночь раздался звонок. Сидевшая на посту дежурная медсестра позвала доктора. Он подошел к телефону и, внимательно выслушав, сказал ей:

– Я – в приемное. Поступил тяжелый больной. Пойду осмотрю.

Медсестра повернула ключ, открыла перекрываемую на ночь дверь в отделение. Закрывать ее не стала. Доктор ведь должен был скоро вернуться. Но едва тот скрылся в лифте, из-за угла возникли две фигуры в белых халатах. Они уверенно прошли к посту.

– Ой! – вскрикнула медицинская сестра. – Как вы меня напугали. Вы к профессору?

– Нет, – покачал головой один из них. – Мы к приятелю. Молодой такой, блондин с соломенными волосами, Поремский Владимир.

– А, вы из прокуратуры? – угадала девушка. – Он после операции. Профессор сказал, что до утра будет спать. А двигаться начнет не раньше чем через неделю.

– Короче, – прорычал второй. – Где он лежит?

– Палата номер восемь, – девушка указала на стенд с ключами.

Один из поздних посетителей неожиданно схватил ее поперек туловища, а второй профессионально обернул скотчем нижнюю часть лица два раза так, что она и вскрикнуть не успела. Затем этим же рулоном прикрутил к телу руки.

Сняв со стенда ключ, неизвестные достали пистолеты и пошли к двери восьмой палаты. Тихо ее приоткрыв, проскользнули. Один из них нащупал выключатель, и в этот момент их ослепила яркая вспышка света и одновременно неведомая сила швырнула на пол. Когда убийцы пришли в себя, они увидели окруживших их шестерых вооруженных бойцов.