Михаил Нестеров - Особо охраняемый объект
Александр Михайлович уже забыл, какие огромные кабинеты занимают некоторые генералы службы. Но поначалу он утонул в приемной и не сразу разглядел адъютанта за столом.
– Полковник Матвеев?
Бодрый голос подсказал ему местоположение личного помощника генерала.
– Ага. – Матвеев не стал отказываться от дачного говора. Он еще в приемной задал тон: «Я гражданское лицо, чего вы от меня хотите?» Напоследок припас рискованную фразу: «37-й возвращается?… Что вы, я имел в виду автобус».
Все это говорило о решительном настрое Матвеева, готового защищать себя и своих подопечных.
Он был одет в серые немаркие брюки, твидовый пиджак и походил на сыщика Финбоу из советского фильма «Смерть под парусом». Кивком поблагодарил адъютанта, который не поленился встать и открыть дверь в кабинет шефа. И тут же закрыл ее. Наверное, это была смертельная фишка молодого капитана: Матвеев окунулся в темноту, оказавшись в тамбуре, между двумя дверями. На миг ему показалось, что тамбур – секретный лифт и сейчас он сорвется вниз.
Полковник толкнул дверь немного сильнее, чем того требовалось, и остался в тускло освещенном проеме. К шумовому эффекту не хватало разве что дымового, чтобы представить себе прибывшего на Лубянку инопланетянина.
– Заходи, чего стоишь? – услышал Матвеев.
Насколько он помнил, а память никогда не подводила его, он ни разу не перешагивал обитые пороги кабинетов, занимаемые руководством, без папки; всегда находилось чем обрадовать или огорчить начальство. Понятно, что даже один лист бумаги в открытую не понесешь – секретность. Но все же кое-какие документы Матвеев прихватил.
Он повернулся к Михайлову задом, закрыл дверь и поздоровался, разворачиваясь к нему лицом:
– Здравствуйте, Евгений Иванович.
– Повторного приглашения ждешь? Разыгрываешь сцену? Речь пойдет, как ты понимаешь, о людях, о моих людях, о профессионалах, к которым я относился с уважением. Спроси меня, Александр Михайлович, почему я говорю о них в прошедшем времени? – Одетый в гражданский костюм, генерал подался вперед и заиграл желваками. И вдруг стукнул кулаком по столу. – Твои агенты провалили операцию!
– Они выполняли приказы Красина, действующего контрразведчика, – подчеркнул Матвеев. И выложил на стол несколько листов бумаги, сложенных вчетверо.
– Садись. – Михайлов принял прежнее положение, развернул один лист и, привычным движением нацепив очки, пробежал текст глазами.
НАЙМУШИН: «Наши друзья переиграли дело. Красин приказал бросить поиски следов Плотниковой и приступить к поискам алмаза „Шаммурамат“.
МАТВЕЕВ: «Я наведу справки о камне».
– Одну секунду. – Генерал снял очки. – Почему распечатка этого разговора не легла мне на стол немедленно? Это с учетом того, что разговор между тобой и твоим агентом имел место.
Между строк Матвеев прочел по «нисходящей»: «Инсценировка, фальсификация, липа», но остался спокоен. Хотя в дальнейшем мог вызвать гнев генерала.
– Разговор записан на пленку, я передам вам записи, – уточнил Матвеев. – Осмелюсь повторить, Евгений Иванович: Красин действующий разведчик – в отличие от нас с вами. А мы ровесники, в одной бурсе над конспектами корпели. Не удивляйтесь. И вас через год-другой отправят на заслуженный отдых, а ваше место займет Красин. Не думаю, что наши дачи окажутся рядом, но вы не станете охотиться на лис. Работа – это тяжелое прошлое. Каждый день тело просится на кровать, голова молит об отдыхе, натянутые нервы требуют ослабить колки. Заслуженный отдых – это чудесное превращение. Откуда берутся силы ухаживать за своим садом? Почему сны все короче и короче? Каждый день встречать утреннюю зарю и провожать вечернюю бодрым, полным сил и надежд – привилегия немолодых.
– Когда ты все это понял?
– Когда вы подтянули моих агентов и меня вернули в нашу фирму.
– Ты пенсионер, у тебя не может быть своих агентов.
– Не говорите глупости, Евгений Иванович. Твои связи всегда остаются с тобой. Но этот случай – дело особое. Я взял под свою опеку двух молодых людей, устроил их на работу, присмотрел сносное жилье. Не скрою, я проявил интерес к операции – но лишь по одной причине: одним из первых, о чем я подумал, был незаменимый атрибут в театре кукол. Я говорю о перегородке, за которой находятся кукловоды. Поиски Плотниковой – лишь ширма для другой операции. Я сам нередко маскировал одни действия другими. И еще раз о кукловодах: я не исключал, что Красин выполняет ваши приказы. Что было бы со мной, прояви я проницательность? Когда речь идет о десятках миллионов, не жалко задействовать в автомобильной катастрофе даже новенький «мерс».
– Продолжай. Ты попал в «окно» размером в час, а то и два. Как говорил Горбатый, ты складно врешь.
– Если бы я врал, вы бы меня не слушали. Но вы проявили интерес. Я не только себя защищаю, мне небезразлична судьба бывших беспризорников.
– Меньше соплей.
– Как скажете. Переговорив с несколькими офицерами нашей фирмы, я пришел к выводу: заполучив драгоценный камень, Красин на родину не вернется. Он не действовал наугад. Все шаги были расписаны, предусмотрены мелочи. Но он недооценил меня. По моему распоряжению Михей и Тамира провели ряд мероприятий, причем под носом у Красина. Он думал, что Тамира на вилле как в тюрьме. Но она сделала пару вылазок.
– Если ты такой умный, почему твоя операция провалилась?
Матвеев покопался в бумагах и вручил генералу текст заметки, опубликованной в том числе и в Сети.
– Значит, так, рассказываю. Я отслеживал любую информацию, касающуюся фигурантов этого дела. Мой компьютер по нескольку часов в день грузил поисковый сервер. Люди просто так не исчезают, правда? Я беседовал с Красиным после его возвращения из Каира, где он, в частности, сказал заведующему Центром молекулярной генетики: «К вам однажды придет либо сам Анвар Эбель, либо его домашний доктор и попросит вас провести экспертизу установления отцовства». Личного доктора звали Мабрук. Вы прочитали статью?
– Мабрука объявили в розыск, – подтвердил генерал.
– Не совсем так. Родственники доктора подали заявление в полицию о его исчезновении. Я допускаю, что он жив и скрывается от Анвара. В любом случае должна быть причина. Поначалу все шло гладко. Внедрение Тамиры прошло без сучка без задоринки, действительно не к чему придраться. Думаю, Мабрук узнал о подтасовке генной экспертизы и рассказал Эбелю. Если по телефону – доктор жив. Если при личной встрече – мертв. Не нужно забывать, что Анвар был близок к террористическим кругам, что человек он горячий, а когда получил убийственную новость, себя уже не контролировал. Я не раз ставил себя на его место.
– И?…
– Я немножко не француз и совсем не араб, но, думаю, убил бы.
– С начала у нас не получается, давай начнем с конца. Почему группа Красина и твои агенты оказались вместе на вилле?
– Это и есть ответ. Они провели силовую акцию, не санкционированную вами. Спасали заложницу? Почему не сообщили хотя бы по пути к вилле – а это полчаса пути от гостиницы? Хотели преподнести сюрприз? Похоже на сказку в интерпретации кота-сказочника: Иван-царевич принес матери подарок – головы Змея Горыныча. То есть как был дураком, так и остался.
– Кто бы говорил.
Матвеев хмыкнул и закончил:
– Нет, Красин – умница.
– Был умницей. Египетские спецслужбы как воды в рот набрали. Сколько человек запеклось на вилле, сколько из них опознано – ответов нет. Там не знают о принадлежности нападавших к российской контрразведке и ГРУ. Только Красин может ответить на вопрос, рассчитывал ли он выйти именно к такой позиции.
– Скорее да, чем нет.
– Поговорим о практических ценностях. Где камень?
– Он у меня.
– Ты шутишь? – Михайлов поторопил собеседника нетерпеливым жестом руки.
– К сожалению, всего лишь копия. Разоблачив Дикарку, Анвар заменил камень. Он же не дурак подставлять настоящее сокровище. Думаю, у него была не одна копия.
– Кто делал экспертизу?
– Я.
– Ты что, ювелир, оценщик?
– Любитель.
– Хорошо, я потом посмотрю. – Михайлов так и не рассмотрел копию как следует. – Я хочу знать, что говорят твои агенты. Как они прибыли в Москву, обойдя наши кордоны? В каждом международном аэропорту мы проверяли рейсы из Египта.
– Они летели транзитом. В Москву прибыли рейсом из Лондона – в списках прибывших вы найдете их имена. Могли прилететь из Парижа, потому что Красин проставил им шенгенские визы, используя свои каналы в посольстве, или прибег к помощи высококлассного «сапожника». Это значит, что в паспорте прикрытия Красина стояла такая же виза, позволявшая ему слоняться по всей Европе.
– Идиот! – Михайлов даже покраснел от негодования. – Как он это объяснил?
