Михаил Серегин - Ангел по имени 112
На какое-то время они все замолчали, и вдруг в полной тишине неизвестно откуда возник совершенно невероятный звук. На секунду всем показалось, что они стали жертвой галлюцинации. Но недоуменные восклицания, вырвавшиеся из уст каждого, дали понять, что звук слышат все и он существует не только в воображении. В подземелье зазвучала музыка.
Она доносилась из того самого залитого кровью, изуродованного осколками коридора, который контролировал «лейтенант». Через некоторое время Грачев сообразил:
– Патефон!
Действительно, это мог быть только патефон – давно забытый, неприхотливый аппарат, не требующий электричества, гоняющий пластинки из бьющейся пластмассы – такие сохранились только у коллекционеров. Звук был не слишком громкий, с жестяным оттенком, но, усиленный эхом, он произвел на спасателей сильное впечатление. Трагический хор исполнял знаменитую песню о героическом крейсере «Варяге».
– Психическая атака? – растерянно прошептал Мачколян.
Ему не ответили. Все молча и с тревогой вслушивались в раскаты трагических звуков. Но когда дело дошло до слов: «Сами взорвали "Корейца"…», Величко вдруг c неожиданной для него горячностью вскричал:
– Ах, черт возьми! Я, кажется, понял! Если это то, что я думаю, то мы, мужики, влипли по полной программе!
– Перестань говорить загадками, – спокойно откликнулся Грачев. – Что ты понял? Надеюсь, это концерт не по твоей заявке?
– Это не концерт, – сказал Величко. – Это похоронный марш. Помните, Летягин говорил нам о некоем засекреченном блоке, из которого можно произвести практически полное затопление нижнего яруса. Просто открывается перемычка, и два сосуда превращаются в сообщающиеся. Физика. Школьный курс. Держу пари, что старика уже здесь нет. Он поставил нам гимн и отправился в тот секретный блок.
– Но ведь если сюда хлынет вода, то он и сам погибнет, – озадаченно произнес Мачколян.
– А песня о чем? – мрачно спросил Грачев. – Все сходится.
– Так надо что-то делать! – воскликнул Мачколян.
– Знать бы что, – заметил Грачев.
– Так, ты остаешься здесь, – сурово сказал Величко, кладя руку на плечо сникшего Славика. – Чтобы не скучать, Граф останется с тобой. А мы попробуем догнать старика. Если он откроет кингстоны, здесь будет не «Варяг» – здесь «Титаник» в квадрате будет!
– Ладно, – чуть живым голосом отозвался Славик.
– Да! Держи-ка фонарь и рацию! – вспомнил Величко. – Как пользоваться, разберешься. Она настроена на нашу волну. Попробуй, может, тебе удастся связаться с Максом, чем черт не шутит… А мы ушли!
И они втроем побежали туда, где гремели последние аккорды «Варяга». Славик с отчаянием посмотрел им вслед – три внушительные тени, подсвеченные дергающимся светом фонарей, скрылись за поворотом и исчезли. А Славик остался стоять, бессильно опустив руки, в одной из которых была зажата рация, в другой – потушенный фонарь. Темнота накрыла его как душное покрывало.
Призрачный хор допел «Варяга» до последней строчки и вскоре умолк. Опять наступила тишина. Словно боясь потревожить эту тишину, Славик тихонечко опустился на каменный пол, положил рядом фонарь, рацию и сделал робкую попытку по-дружески обнять сидящего рядом пса. Тот спокойно, но с большим достоинством отодвинулся, давая понять, что он здесь остался вовсе не для того, чтобы фамильярничать. Тогда Славик совсем пал духом.
И еще ему совсем по-детски захотелось досадить гордому псу. «Подумаешь, Граф нашелся! – мстительно сказал он про себя. – Может, кто-то от тебя в восторге, а я и без тебя обойдусь».
Он забрал свое имущество и пошел взглянуть на шахту лифта. Оглянувшись через плечо, он с большим неудовольствием отметил, что чертов пес тоже поднялся и бесшумно последовал за ним.
«Как надсмотрщик, – подумал Славик. – Никогда не думал, что бывают такие противные собаки». Но тут он вспомнил про других собак, которые еще совсем недавно собирались порвать их всех в клочки, и ему стало стыдно.
– Ладно, черт с тобой! – сказал он вслух. – Изображай из себя надзирателя, если тебе это нравится. А я займусь своими делами.
Он подошел к шахте лифта и задрал голову. Эти лифты были ему уже не в диковинку. Прочная металлическая кабина висела на высоте примерно восемь метров. Как говорится, близок локоть, да не укусишь. Между кабиной и стенками шахты имелся зазор, да и сама кабина не была монолитной, и Славик подумал, что радиоволны вполне могут проникнуть здесь на верхний ярус. Он включил рацию и тут же подпрыгнул как ошпаренный.
Сквозь шипение и потрескивание из маленького динамика донесся слабый монотонный голос Макса.
– Грач, Ашот! Кто-нибудь! Слышите меня? Прием!
– Макс! Макс! – завопил Славик. – Мы здесь!
Он орал во всю глотку минуты две и только потом сообразил, что прежде ему следовало бы переключиться на передачу. Пристыженный, он передвинул рычажок и вдруг услышал, как откуда-то из глубины подземелья вырвался низкий угрожающий гул. Ему показалось, будто в недрах земли сдвинулась огромная мраморная плита, а из-под нее хлынул неудержимый мутный поток. Славик побледнел.
– Макс, на помощь! – опять закричал он. – Мы здесь! Нас затопляет!
Он опять позабыл переключить рычажок, а когда сообразил, то попал на самую середину Максовой тирады, которая состояла из одних непечатных выражений. К счастью, она скоро подошла к концу, и Макс, надрываясь, прокричал:
– Где вы находитесь?! Где?!
– Ищи лифт! – чуть не плача, ответил Славик, наконец вовремя справившись с проклятым рычажком.
– Не прерывай связь! – снова загремел Макс. – Говори что-нибудь. Я попытаюсь найти, откуда идет волна!
– Что говорить-то? – простонал Славик.
– Ты совсем глупый, что ли? – отозвался Макс. – Свои похождения рассказывай! Так сказать, приятное с полезным.
Славик переключился на передачу и принялся тараторить в микрофон все подряд, что пришло на ум. На прием он больше не переключался, а потому не знал, что происходит с Максом.
Между тем гул внизу нарастал. От этого жуткого звука у Славика потели ладони и срывался голос. Но он говорил и говорил, боясь остановиться, и замолчал только тогда, когда Граф неожиданно рявкнул над самым его ухом, что вообще этому зверю было несвойственно.
Из-за поворота, размахивая фонарем, вбежал Грачев.
– Ты цел? Что ты тут долдонил? Ты не с ума сошел, случайно? Нашел время!
– Я с Максом разговаривал, – робко сказал Славик.
– Что?! – Грачев грубо выхватил рацию из рук Славика и закричал в микрофон: – Макс! Ответь! Это Грачев! Прием!
Рация зашипела и радостно ответила голосом Макса:
– Слышу вас хорошо! Вижу лифт! Похоже, я вас нашел! Рад, что вы живы. Сейчас будем думать, как воссоединиться. Прием.
– Должен предупредить, что долго мы живы не будем, – быстро проговорил Грачев. – В бункер поступает вода из русла Волги. Помещения затопляются одно за другим. Скоро вода будет здесь. А мы не можем подняться наверх. Чертов лифт!
Вдруг над его головой загремело железо, и уже живой голос Макса прокричал сверху:
– Вы тут, что ли? Держитесь! Я сейчас попробую взорвать кабину. Перейдите пока куда-нибудь, чтобы не задело.
– Смотри, не завали нас окончательно! – уже без рации крикнул Грачев.
– Я аккуратно, – спокойно откликнулся Макс.
Грачев схватил Славика за руку и потянул за собой.
– Пошли! Только держи себя в руках.
Они выскочили в тот коридор, где валялись собачьи трупы, и, не останавливаясь, добежали до оружейки. Впереди гудело, словно по коридору несся товарный поезд. У Славика волосы встали дыбом.
– Мы не успели! – на ходу сказал Грачев. – Мы даже не видели, что произошло. Просто навстречу нам ринулась волна. Там была герметическая дверь, и Мачколян с Величко попытались ее закрыть. А я побежал за тобой… А вот и они!
Навстречу им сломя голову мчались Ашот и Величко.
– Все сорвало! Вода идет сюда! – каким-то чужим голосом прокричал Мачколян. – Еще пара минут, и тут все смоет! Бежим, попробуем найти выход!
Грачев схватил его за руку:
– Стойте! Макс здесь. Наверху. У него взрывчатка. Он хочет взорвать лифт.
В глубине коридора послышался рев. Все разом направили туда свет фонарей – на них мчалась черная бурлящая волна, увенчанная короной из грязной пены. Она была пока невысока – может быть, по колено взрослому человеку – но она уже срывала с места и волокла за собой искромсанные собачьи туши и с каждой секундой отвоевывала очередной метр коридора. И это было только начало. Где-то в темноте без устали ревело и чмокало – словно работал гигантский насос. Спасатели не успели опомниться, как вода уже настигла их, обдала брызгами и вымочила по пояс. Поток был столь силен, что Славику с трудом удалось удержаться на ногах.
Хватаясь за стены, они инстинктивно бросились прочь, хотя было ясно, что обогнать выпущенный на волю поток им не удастся.
– Интересно, до какого уровня она поднимется? – пробормотал Величко, глядя на прибывающую с каждой секундой воду. – Кто-нибудь интересовался, на какой глубине находится этот ярус?
